Четвертой атакой сумели ворваться в центр селения и отбросить немцев до сараев, что с трех сторон охватывали господский двор. Немцы снова контратаковали, но что-то разладилось в их обычно согласованных и хорошо продуманных действиях. Так и остались у тех окраинных сараев. Зато под шум этой схватки нашим артиллеристам удалось закатить в Бомбей несколько орудий. Закатить, правда,- не то слово, хотя и верное в сути своей. Орудие сержанта Горькавенко, например, доставил туда Колька Коломиец. До бортов груженный снарядами "студер" (Горькавенко в кабине с Коломийцем, двое на ступеньках в дверцы вцепились) спрямил путь и, как танк, приминая ограды сквериков, с натужным ревом приткнулся к полуразрушенной стене только что отбитого у немцев строения. Пока Горькавенко с наводчиком и заряжающим скидывали орудие с буксирного крюка, подоспели остальные номера расчета
Выгрузить все ящики немец не дал. От нижних домов, где возобновились схватки, пулемет - есть у них такой МГ-34 - высмотрел возню у сарая, а может, не сейчас высмотрел, а раньше, когда "студебеккер", едва не обрывая мотающуюся в прицепе пушку, мчался в Бомбей,- высмотрел, проследил за ним и теперь короткими очередями, чтобы не перегреть ствол и не возиться с его заменой, пригвоздил людей к земле и стал крошить кирпичи, подбираясь фосфорическими стежками все ближе к машине.
Пулеметчику удалось угодить под брюхо "студера", где баки с горючим. Жидкостные струи пламени плеснулись на землю, освежились воздухом и вздыбились выше кузова - охватили борта, ящики с боеприпасами. Багровея в ярости, Горькавенко кинулся к орудию, чтобы подальше откатить от нависшей опасности. Огневики уперлись в щит, ухватились за правила станин, натужились Но тонна двести, пусть и на двух колесах,- все та же тонна двести.
Коломиец, метнувшийся было помогать расчету, тут же понесся обратно к машине и запрыгнул в кабину "Студебеккер" взревел мотором, стронулся.
- Назад!!! - запоздало завопил Горькавенко.
Из кабины набиравшей скорость машины вылетели запасная камера, телогрейка, противогаз, вещмешок Черт конопатый, он еще о шмутках думает!
Раскрыляя незакрепленные дверцы, "студебеккер" вывернулся на побитую взрывами и заваленную трупами аллею и, пылая, подскакивая, помчался под уклон, навстречу пулеметным трассам. Пушкари в остолбенелой беспомощности смотрели вслед.
Но взрываться вместе с машиной Коломиец не собирался. Поравнявшись с залегшей пехотой, он, прихваченный огнем, вывалился на обочину. Потеряв управление, "студебеккер" завихлял на аллее, двинул плечом дерево, качнулся с боку на бок, перемещая по жестяному днищу снарядные ящики, сунулся в сточную канаву и неподалеку от кинувшихся врассыпную немецких автоматчиков застрял, бросив окрест ошметки пламени Взорвались бензобаки, а мгновение спустя - с чудовищным грохотом и снаряды. Раздвинуло парк в этом месте, завалило несколько деревьев.
Все это произошло на глазах Романа Пятницкого, прибежавшего в Бомбей с разведчиками и связистами следом за вторым орудием Страдая от потери машины и боеприпасов, он мысленно похвалил себя, что не поддался соблазну воспользоваться другими тягачами. Орудие, которым продолжал командовать артмастер младший сержант Васин, ввезли в Бомбей с помощью лошадки ездового Огненно на скорости, на какую она, исхлестанная, была способна.
Стали разгружать повозку
- Десять ящиков всего,- сокрушался Васин.- У тебя сколько, Горькавенко?
- Восемнадцать. Не успел больше. Колька союзного "студера" на таран пустил
- Нашел что таранить - сосну! - внутренне восхищенный Коломийцем, съязвил все же Васин.- Гнал бы до самих фрицев.
Липатов смазывал Коломийцу ожоги, и тот, морщась от болезненных прикосновений, лишь буркнул в ответ:
- Тебя бы в кабину, трепливого...
Пятницкий еще раз пересчитал ящики и успокоил командиров орудий:
- Сто сорок снарядов на два ствола Ничего, разумные, жить можно
Да, на два ствола. На большее на пушки Витьки Коркина Пятницкий не мог рассчитывать. Сам он уже разобрался в сложившейся обстановке, а более четко оценить ее помог подошедший майор Мурашов. Насмешливо глядя на повозку, к задку которой веревками были прикручены сошники пушки, он спросил:
- Сам определишь место для "зисов" или подсказать? - Не дожидаясь ответа, посоветовал: - Ту, что у кормокухни, там и оставь., а с этой - к парку. Другие два направления сорокапятки прикроют
- Круговая?
- А ты не видишь разве?
Вот она какая - обстановка. Потому Пятницкий и рассчитывал на два ствола, которые при нем, а не на четыре. Рассчитывал на два, но все же сказал ездовому Опиенко:
- Дуйте, Иван Калистратовнч, за третьим "зисом" Тогда, на перекрестке пяти дорог, когда ждали танковый корпус противника, Огиенко, вопреки желанию Пятницкого, остался на огневой позиции, и Пятницкий ничего с этим те мог поделать - не нашел весомого повода отправить пожилого человека с передовой и хоть в какой-то степени отдалить его от опасности. Сейчас повод был- привезти орудие. Только повод, не больше, а привезти... Не успеет Огиенко привезти. Немцу надо быть законченным идиотом, чтобы оставить в покое и не перерезать дорогу, по которой Пятницкий сумел перебросить в Бомбей пушки первого взвода. Пусть хоть успеет мужик вернуться в тылы батареи.
Но и этого не успел Иван Калистратович - дорога простреливалась с обеих сторон. Пытаясь все же прорваться, выполнить приказ о доставке третьей пушки, Огиенко пустил лошадку вскачь через кустарники, был замечен и обстрелян из минометов. Некоторое время спустя солдаты из роты Пахомова перехватили одичалого коня, волочившего повозку на одной передней оси В повозке лежал труп изувеченного взрывом Ивана Калистратовича Огиенко.
Когда батальон майора Мурашова начал наступление от Розиттена на Бомбей, солнце светило в затылки, теперь оно светило кому в лоб, кому в щеку, кому, как и прежде, в затылок - в зависимости от того, где было указано место в обороне. Выбралось поутру из-за горизонта, полезло вверх, начало пригревать, но не сильно, вспомнило: рано еще, не сезон. Проторенно прошлось по унылому, безрадостному небу, от неиссякаемых щедрот своих наделило всех одинаково - русских и немцев - и упряталось за другой предел земли, на покой, значит. А скорее всего по иной причине: глаза бы не видели, что творится на обжитой планете...
Что ж, не хочешь смотреть - не смотри, не надо, можешь зажмуриться, за тучи спрятаться, а то и совсем не всходить, лейтенанту же Пятницкому в оба смотреть надо и сразу во все стороны: порядок наводить на той малости войны, которая ему доверена, чтобы ни тебе, :светилу, ни другому кому не было стыдно и горько смотреть потом на планету.
Да и не так уж темно становится в Прибалтике, когда солнце спать укладывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58