Для многих поклонников Джона его борьба явилась подтверждением их идеалов. Его жизнь была важна не только как источник новых этических ценностей, но, скорее, как яркое воплощение этих ценностей, получивших широкое хождение в культуре 60-х годов.
В результате Джон нес на своих плечах особенно тяжкое бремя ожиданий. Именно в силу особой интенсивности связанных с его личностью ожиданий и эмоционального отношения к нему и возникла, так сказать, «предательская литература» о нем - книги, статьи, мемуары, в которых содержалась попытка доказать, будто он является поддельным богом, будто он лгал, фальшивил и «запродавался» всю жизнь.
Марк Дэвид Чэпмен ощущал близость к Джону. Джон воплощал его внутренние желания, которые приобрели извращенный характер под воздействием психической болезни. Как заявил судебно-медицинский эксперт, «он обожествлял и обожал Леннона». Но ощущение близости представляет опасность для параноиков, а Чэпмен был форменным параноиком. Он убедил себя, что «Джон оказался «липовым»! Он решил, что человек, воплощавший его затаенные мечты и желания, его предал. И он купил пистолет и отправился к «Дакоте».
Чэпмен родился 10 мая 1955 года и вырос в пригороде Атланты. В 1965 году, в самый разгар битломании, десятилетний Чэпмен впервые ощутил свой разлад с внешним миром. Во время следствия он рассказывал психиатру, что в детстве создал воображаемый мир человечков, которые жили на обоях в гостиной родительского дома. Он главенствовал над ними, и они «почитали его как короля». Чтобы доказать свою благодетельность, он «устраивал для своих подданных концерты». В этих придуманных концертах принимали участие «Битлз». Итак, уже тогда «Битлз» ассоциировались в его сознании с благом. Как вспоминал его бывший одноклассник, Чэпмен в школе был уверен, что Леннон - самый одаренный из «Битлз».. Чэпмен заканчивал некоторые письма к друзьям цитатами из Леннона. Чэпмен научился играть на гитаре. За год до того в прессе много писали об употреблении Ленноном ЛСД - и Чэпмен стал принимать ЛСД и другие галлюциногены и, как говорили его приятели, «чуть не окочурился».
В пятнадцати- или шестнадцатилетнем возрасте Чэпмен увлекся религией, стал поклонником новомодного культа Иисуса. Он распродал свои «битловские» пластинки, постригся и проклял Леннона за его заявление о том, что «Битлз» популярнее Иисуса. В школьном христианском хоре он пел: «Вообразите себе, что Леннон мертв». Приятели Чэпмена вспоминали, что в это время он «заболел» проблемой противоборства добра и зла: «Он хотел доказать, что он - хороший человек, чуждый порока».
Так Чэпмен причастился к своему параноидальному миру, весьма далекому от культуры 60-х. Он определял для себя добро в категориях нравственной чистоты, самопожертвования и святости. Леннон же проповедовал прямо противоположное мировоззрение. С его точки зрения, мир не делился на святых и грешников. Как он не раз заявлял: «В этой жизни мы все в одной компании». Он считал, что все люди имеют возможность творить как добро, так и разрушение и что все мы обязаны стремиться к самосовершенствованию и все несем ответственность друг перед другом.
«Ассоциация молодых христиан» открыла перед Чэпменом путь к творению добра, как он его понимал. Он стал активным членом этой организации и в 1975 году, в возрасте двадцати лет, поехал в Ливан работать в Бейрутском представительстве АМХ. Но через две недели началась война, и он был вынужден покинуть страну. Тогда он поступил на работу в центр социальной помощи вьетнамским беженцам в Форт-Уэффе, штат Арканзас. По словам его тамошнего начальника, он зарекомендовал себя «великолепным работником», все свое время посвящал заботам о беженцах. В декабре 1975 года его контракт истек, и Чэпмен впал в глубокую депрессию. Он бросил колледж, расстался со своей девушкой, вышел из АМХ и увлекся оружием. На протяжении всего следующего года он, по словам его психиатра, «предавался политическим и философским размышлениям и пришел к выводу, что миром правит кучка корыстных эгоистов». Ему было необходимо найти источник своей депрессии, и он нашел его - «корыстные эгоисты». «Многие вещи вызывали у него неподдельные страдания - например, он болезненно воспринимал судьбу вьетнамских детей, умирающих в огне напалма. Он глубоко переживал свое открытие, что в мире царят фальшь и продажность».
В 1977 году Чэпмен переехал на Гавайи, где его мать поселилась после развода с отцом. Здесь же он, по-видимому, пришел к выводу, что источником его несчастий являются фальшь и зло, таящиеся в нем самом, а не в окружающем мире. Он пытался покончить с собой, после чего его поместили в местную психиатрическую лечебницу.
В 1978 году душевное состояние Чэпмена улучшилось, и он получил работу в больнице, где находился на излечении. Снова реализовалась его мечта стать хорошим. Его бывший начальник вспоминал на суде, что «Марк очень сочувствовал старикам… Он ухаживал за ними так, как никто из персонала. Некоторые из них годами не раскрывали рта, но Марк их разговорил».
В 1979 году он женился на американской японке Глории Абэ, которая была на четыре года его старше (Йоко была старше Джона на шесть лет). Но тут ему опять стало худо. Он поменял место работы и стал сотрудником службы безопасности, вспомнив, видимо, о своей давней страсти к оружию. Сослуживцы не раз видели у него на груди именную бляху, на которой поверх его настоящего имени была наклеена лента со словами «Джон Леннон». Иногда он осознавал, что с ним происходит. В сентябре 1980 года он написал приятелю в письме: «Я схожу с ума». Его жена зарабатывала достаточно, чтобы прокормить их обоих, и Чэпмен решил уйти с работы и, подобно Леннону, предоставил жене вести все финансовые дела семьи. Увольняясь с работы, 23 октября он вновь записался в документах как «Джон Леннон».
Разумеется, сидеть дома, пока жена на работе, для Чэпмена было маленькой радостью. Безделье лишь усугубило его депрессию и стимулировало параноические измышления. Видимо, тогда Чэпмену и попался на глаза ноябрьский номер журнала «Эсквайр» со статьей, являвшей пример того самого «предательского» журнализма, который тщился развенчать Леннона. Статья возымела действие. Ее автор Лоренс Шеймс писал, что отправился на поиски Леннона, «совести нашей эпохи», а обнаружил «сорокалетнего бизнесмена в налоговых оковах». Он расписал все дома, которыми владел Леннон, его коров, его бассейны, его яхту, его многомиллионное состояние. Джон отказался дать ему интервью, а Шеймс писал, что намеревался задать ему лишь один-единственный вопрос: «Это правда, Джон? Ты сдался?»
В этой статье Чэпмен нашел объяснение всем своим страданиям: Джон, считал он, оказался «липовым».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103