От возмущения я не могла произнести ни слова.
— Мы будем на месте через десять минут, — сказал Гарэт.
Я начала подкрашиваться.
Он включил свет в машине, чтобы мне было лучше видно, а потом сказал: «Поосторожней с боевой раскраской!»
— Почему? — спросила я, подрисовывая соблазнительный изгиб на нижней губе.
— Потому что Джереми принадлежит Гасси.
— И?
— А ты едешь с единственной целью — оторвать его от нее.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— О, нет. Прекрасно понимаешь. Чего стоит этот спектакль, который вы оба недавно разыгрывали, не общаясь друг с другом, если кто-нибудь находился поблизости и бросаясь друг к другу, как только оставались одни. Я же слышат: «О, дорогой, нам придется контролировать себя».
Он мастерски скопировал мой голос.
— Гасси — моя давнишняя подруга, — сказала я спокойно.
— В этом-то и проблема. Ты ей завидуешь.
— Завидую? Я? Гасси? Ты, наверное, шутишь.
— Завидуешь, потому что, несмотря на твою внешность, ее все любят больше, чем тебя.
— Не правда, — сказала я, стиснув зубы. — Гасси моя подруга, и меня совершенно не интересует Джереми.
— Ну и прекрасно, — примирительно заметил Гарэт. — И продолжай в том же духе. Вот мы и приехали!
Он свернул с дороги в длинную тенистую аллею. Сжав кулаки, я пыталась сдержать подступившую злость. «Спокойно, — говорила я сама себе, — Джереми без ума от тебя, а Гарэт просто проверяет твою реакцию». Гарэт потянулся.
— Какая превосходная перспектива: целых три дня для сна, секса и солнца!
— Что касается секса, на меня можешь не рассчитывать.
— Вот уж и не собирался.
Как раз в то самое время, как я готова была к сокрушительному ответу, мы выскочили из аллеи и оказались почти у самой кромки воды. Небо было похоже теперь на усыпанное звездами знамя. На воде чернели корпуса яхт. Вдали смутно вырисовывались очертания мрачных остроконечных башен Оксфорда.
С ближайшей яхты к нам навстречу спешил Джереми. Никогда и никому в жизни я так не радовалась. Мне хотелось броситься со слезами к нему на грудь.
— Привет! — сказал он. — Нормально доехали? Я помогу с чемоданами.
— Мне ужасно неудобно, что мы так задержались, — сказала я.
— Ничего страшного. Гарэт звонил днем и предупредил, чтобы мы не ждали вас раньше полуночи.
Свет фар выхватил из темноты яхту. Ярко-красная, она, как цыганская кибитка, была разрисована голубым, желтым и зеленым. Латунные детали сверкали. За окнами салона пламенели алые занавески. Золотыми буквами, окаймленными голубым, было выведено ее название: «ЛЕДИ ГРИЗЕЛЬДА».
— Хороша! — воскликнула я.
Помогая мне подниматься по трапу, Джереми не только не сжал мою руку, но и не прореагировал на мой шепот о том, как я рада снова его видеть.
Гасси была на кухне. В старых джинсах и в замазанной машинным маслом блузе. Я вдруг подумала, что, должно быть, выгляжу очень глупо со своими тремя чемоданами.
— Тави! — воскликнула она, обняв меня, — как здорово! Хорошо добрались?
— Да, чудесно, — солгала я, высвобождаясь из ее объятий. Не хватало еще, чтобы мой новый блейзер украсился масляными пятнами.
— Ты, наверное, устала. Иди, взгляни на свою каюту, а потом я тебе налью чего-нибудь.
Мы прошли через каюту, в которой было две койки.
— Здесь располагаемся мы с Джереми, — сказала она и распахнула дверь в соседнюю. — А здесь вы с Гарэтом.
«О, Господи, — подумала я, — придется провести весь уик-энд, отражая его атаки».
Наши чемоданы уже стояли на одной койке. В стеклянную банку из-под джема Гасси успела поставить букет таволги, лютиков и увядшего шиповника.
— Туалет и умывальник рядом за дверью. Боюсь, что они несколько примитивны. А дальше — салон, — сказала она. — Приходи, когда будешь готова.
Я ополоснулась и подправила макияж. Я нашла всех в салоне, у портативного телевизора.
— Взгляни на любимую игрушку Гарэта, — сказала Гасси.
— Человек двадцатого века, — произнесла я и посмотрела на Джереми. Он тут же отвел глаза.
— Напить тебе? — спросила Гасси.
— Я налью, — отозвался Гарэт, доставая из углового шкафчика стакан и наполняя его вином.
— Здесь просто роскошно, — заметила я, разглядывая керосиновые лампы, деревянные панели и сверкающую латунь.
— И очень возбуждающе, — одобрительно добавил Гарэт. — Мы с Октавией будем просыпаться на заре, чтобы заняться Ф.П.
— Физической подготовкой? — изумленно спросила Гасси. — По-моему, это не совсем то, чем предполагала заниматься на природе Октавия.
— Некоторые называют это «заниматься любовью», — сказал Гарэт.
Он поднял свой стакан, нахально разглядывая меня. У Гасси все это вызвало приступ смеха.
— Перестань задираться, Гарэт. Бедная Тави теперь не знает, ехать ей или оставаться.
— Конечно, ехать, — сказал Гарэт.
— Я слышала, вы нашли дом, — обратилась я к Джереми. — Я так рада за вас.
Он поднял на мгновенье глаза, и наши взгляды встретились. Он тут же отвел взгляд. Желваки заходили на его щеках. Он явно волновался.
— Да. Хорошо, правда?
— Хорошо? — воскликнула Гасси. — Да это просто великолепно. Большинство людей годами решает эту проблему, Гарэт уладил все с залогом и всего за несколько дней нашел нам идеальное место. Ты должна прийти посмотреть и помочь мне подобрать занавески и ковры, Тави. Я такая неумеха!
Они пустились в разговоры о доме и свадебных приготовлениях. В конце концов я не выдержала.
— Никто не возражает, если я пойду спать? — спросила я.
— Конечно, нет, — ответила Гасси. — Я пойду проверю, все ли в порядке.
— Скоро увидимся, — отозвался Гарэт.
— Без сомнения, — ответила я и повернулась к Джереми. — Спокойной ночи! Я рада, что оказалась здесь.
На секунду я почувствовала удовлетворение, заметив, что в его взгляде промелькнуло страдание, но тут же лицо его стало непроницаемым.
— Спокойной ночи, хорошего сна, — сказал он.
В моей каюте Гасси взбивала подушки.
— Хорошо, что Гарэт позвонил Джереми и предупредил, что вы опоздаете, а то вы бы застали ужасный кавардак. Мы с Джереми провели все послеобеденное время в постели, — посмеиваясь, доверительно сообщила Гасси. — Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что вы с Гарэтом будете в одной каюте? Я уверена, что он не станет домогаться тебя до тех пор, пока ты сама этого не захочешь.
— Что ты имеешь в виду? — рассердилась я.
— Ну, — извиняющимся тоном, запинаясь, произнесла она, — я имею в виду… я думала… может быть ты не будешь против, если находишь его привлекательным.
— Не нахожу, — отрезала я.
— О, Господи!
Она изменилась в лице. Поняв, что это неудачный ход, я поправилась:
— Он мне очень нравится, но не в этом смысле.
Оставшись одна, я не могла оправиться от шока. Что же эта змея, Гарэт, сказал такого Джереми, что тот так изменился? Сделал он это злонамеренно или потому, что сам имеет на меня виды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52