Она подумала, что ему наверняка чертовски холодно. У нее самой зуб на зуб не попадал.
– Тебе больно? – взволнованно спросила девушка, заметив у него на лбу большую царапину.
– Жить буду. – Хьюго положил дрожащую руку на кожаное сиденье.
– Прости. – Она прикусила губу. – Не нужно было так гнать.
На мгновение Хьюго о чем-то задумался, а потом вдруг неожиданно улыбнулся:
– Зато эта поездка вышибла из меня хмель лучше алкозельтцера. Я это заслужил. – Он заглушил мотор.
– Что ты делаешь? – Таш нервно сглотнула, напуганная воцарившейся тишиной. В ее ушах все еще стоял шум мотора.
– Нам надо поговорить. – Хьюго осторожно ощупал поврежденный лоб.
Не слыша завывания ветра и приглушенных звуков музыки, долетающих из дома на холме, Таш растерянно смотрела на ключи в замке зажигания. Сердце отплясывало в груди какой-то дикий танец, Таш едва дышала. Казалось бы, она должна испытывать гнев, негодование или хотя бы страх!.. Но чувство, встрепенувшееся у Таш в душе, было больше всего похоже на надежду.
– В другой раз. – Она снова завела мотор.
Хьюго отодвинул ее руку и очень осторожно, даже ласково вытащил ключи.
– Зря ты выбрала желание. – Не глядя на нее, Хьюго вертел в руках брелок. – Я хочу, чтобы ты сказала правду.
– Да? – Сердце Таш сделало тройное сальто. Ее голос был звенящим и натянутым как струна.
Хьюго внезапно рассмеялся, это был хриплый, низкий звук, не имеющий ничего общего с весельем.
– Как-то ты сказала, что была влюблена в меня еще в детстве. Не серьезно, конечно, я понимаю, но все же…
Таш кивнула, чувствуя, как ее гордость встает на дыбы.
– Я был очень несправедлив к тебе, Таш?
Девушка изумленно смотрела на него: ее удивил этот вопрос. Но лица Хьюго не было видно в темноте ночи.
– Немного, – проронила Таш, глядя на ключи, зажатые в его ладони всего в метре от нее. – Но это было очень давно, – добавила она.
– Бедняжка! – Хьюго вздохнул, и Таш почудилось, что он издевается над ней. – Тебе нужно было просто все как следует выяснить.
Было слышно, как люди на вершине холма что-то кричат. Но ветер относил их слова в сторону.
– Отдай мне ключи, – взмолилась Таш. Она потянулась за ними, но, коснувшись ногой раскаленного двигателя, вскрикнула от боли и едва удержала падающий мотоцикл.
– Мы еще не все выяснили. – Хьюго отступил назад. – Скажи, тебе было больно любить меня, когда я оставался безразличен? Действительно больно?
Не ответив, Таш сделала еще одну попытку завладеть ключами, и ей удалось выбить их из рук Хьюго. Однако огромная перчатка помешала ей поймать ключи.
– Черт! – Сапоги Таш увязли в грязи, когда она попыталась удержать мотоцикл в равновесии.
Хьюго ругнулся сквозь зубы и опустился на сырую траву в поисках пропажи.
– Посмотри, что ты наделала! – прошипел он.
– Ты меня вынудил.
– Я просто поинтересовался. – Он вытер грязные руки о джинсы и снова стал шарить по земле.
– Мне не нравится твой интерес, – пробормотала девушка.
Хьюго поднял на нее глаза, его лицо все еще было в тени, но Таш заметила этот взгляд в тусклом свете беспокойного неба. Девушка вздрогнула. «Он меня хочет. Хьюго Бошомп меня хочет!»
Таш набрала в рот воздуха, понимая, что сейчас ей придется приложить все усилия, чтобы не броситься с головой в опаснейший омут, причинив тем самым вред всем, кого она любит. Наверное, Хьюго думает, что Таш до сих пор влюблена в него, как какая-нибудь доступная фанатка. И ему кажется забавным затащить в постель будущую жену Найла О'Шонесси, в то время как бывшая жена Найла мечтает затащить в постель самого Хьюго! А наутро в пух и прах разбить Таш на конных состязаниях! Наверное, ему все это кажется очень смешным.
Хьюго все еще ползал на коленях, разыскивая ключи. Его волосы блестели, и Таш поборола желание погладить их. Это было ее давней девичьей мечтой, и Таш каждый раз вспыхивала от волнения, вспоминая об этом.
Она обеими руками обняла себя за плечи, стараясь согреться. Перчатки были такими огромными, что казалось, ее обнимает незнакомец. И вдруг она почувствовала еще одну руку, которая скользнула по сапогу и медленно поползла в направлении колена.
Несколько секунд Таш не двигалась, ощущая, как в животе взорвался фейерверк и пульс застучал так быстро, как никогда. Рука Хьюго уже была у нее на бедре; Таш замерла и разучилась дышать.
Пытаясь овладеть собой, она произнесла тонким срывающимся голосом:
– Не думаю, что ты найдешь здесь ключи. Пальцы продолжали неторопливое движение.
– Может, и так, – хрипло засмеялся он. – Но мне нравится сам процесс.
Таш закрыла глаза и позволила фейерверку вспыхнуть еще раз, прежде чем окатить парня холодной водой.
– Хьюго, ты пьян.
– Знаю.
– Ты пил всю ночь, – Таш пыталась рассуждать логично, – и теперь ведешь себя, как строптивый подросток. Мне кажется, что пора остановиться, пока ты сам об этом не пожалел.
– Я думал, пьяницы тебе по душе, – пробормотал он. – Найл всегда пьян. Мне казалось, что и у меня появятся шансы на твою благосклонность, если я буду пить за пятерых.
– Найл не пьяница!
– Ты права. – Он вдруг с силой сжал ее ногу. – Найл – алкоголик.
– Да как ты смеешь!
– Смею, потому что это правда, – отчеканил Хьюго. – И ты это знаешь. И знаешь, что одна из причин, по которой он пьет, – это ты. А теперь помоги мне.
Таш захотелось ударить его. Сесть на мотоцикл и раздавить, потому что в его злых словах была доля ужасной правды.
– Я всем сердцем люблю Найла, Хьюго. – Она неуклюже сползла с мотоцикла. – И теперь я возвращаюсь домой, чтобы обнять его и уйти с твоей чертовой вечеринки.
Хьюго прислонился лбом к колесу. У Таш зародилось подозрение, что он смеется.
Она развернулась и пошла вверх по неровной поверхности холма.
– Таш, вернись, – раздалось позади. В голосе Хьюго не было и намека на смех.
Таш шла, не оборачиваясь. Ее каблуки увязли в грязи. Она решила выбросить эти приносящие одни неприятности сапоги при первой же возможности.
На половине пути девушка стянула их с ног и пошла дальше босиком, несмотря на холод и слякоть.
Гости, заметившие ее приближение, бросились навстречу, спрашивая, где Хьюго и что стало с мотоциклом.
Перепачканная и босоногая, не отвечая на их вопросы, Таш направилась прямо в дом, чтобы согреться и забрать свое пальто.
Когда она вернулась домой, Свекла встретила хозяйку сердитым лаем.
Найл лежал на диване, рядом стояла бутылка, купленная в подарок для Хьюго. В ней не осталось ни капли.
– Меня подвез Готфрид Пелгам. – Таш села рядом, пытаясь разгадать, в каком он настроении.
Найл кивнул, но ничего не сказал. В его облике было что-то греховное и романтичное одновременно – черные кудри спадали на покрасневшие глаза, лицо казалось совершенно безучастным. Он словно бы не заметил ее босых ног и грязной одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Тебе больно? – взволнованно спросила девушка, заметив у него на лбу большую царапину.
– Жить буду. – Хьюго положил дрожащую руку на кожаное сиденье.
– Прости. – Она прикусила губу. – Не нужно было так гнать.
На мгновение Хьюго о чем-то задумался, а потом вдруг неожиданно улыбнулся:
– Зато эта поездка вышибла из меня хмель лучше алкозельтцера. Я это заслужил. – Он заглушил мотор.
– Что ты делаешь? – Таш нервно сглотнула, напуганная воцарившейся тишиной. В ее ушах все еще стоял шум мотора.
– Нам надо поговорить. – Хьюго осторожно ощупал поврежденный лоб.
Не слыша завывания ветра и приглушенных звуков музыки, долетающих из дома на холме, Таш растерянно смотрела на ключи в замке зажигания. Сердце отплясывало в груди какой-то дикий танец, Таш едва дышала. Казалось бы, она должна испытывать гнев, негодование или хотя бы страх!.. Но чувство, встрепенувшееся у Таш в душе, было больше всего похоже на надежду.
– В другой раз. – Она снова завела мотор.
Хьюго отодвинул ее руку и очень осторожно, даже ласково вытащил ключи.
– Зря ты выбрала желание. – Не глядя на нее, Хьюго вертел в руках брелок. – Я хочу, чтобы ты сказала правду.
– Да? – Сердце Таш сделало тройное сальто. Ее голос был звенящим и натянутым как струна.
Хьюго внезапно рассмеялся, это был хриплый, низкий звук, не имеющий ничего общего с весельем.
– Как-то ты сказала, что была влюблена в меня еще в детстве. Не серьезно, конечно, я понимаю, но все же…
Таш кивнула, чувствуя, как ее гордость встает на дыбы.
– Я был очень несправедлив к тебе, Таш?
Девушка изумленно смотрела на него: ее удивил этот вопрос. Но лица Хьюго не было видно в темноте ночи.
– Немного, – проронила Таш, глядя на ключи, зажатые в его ладони всего в метре от нее. – Но это было очень давно, – добавила она.
– Бедняжка! – Хьюго вздохнул, и Таш почудилось, что он издевается над ней. – Тебе нужно было просто все как следует выяснить.
Было слышно, как люди на вершине холма что-то кричат. Но ветер относил их слова в сторону.
– Отдай мне ключи, – взмолилась Таш. Она потянулась за ними, но, коснувшись ногой раскаленного двигателя, вскрикнула от боли и едва удержала падающий мотоцикл.
– Мы еще не все выяснили. – Хьюго отступил назад. – Скажи, тебе было больно любить меня, когда я оставался безразличен? Действительно больно?
Не ответив, Таш сделала еще одну попытку завладеть ключами, и ей удалось выбить их из рук Хьюго. Однако огромная перчатка помешала ей поймать ключи.
– Черт! – Сапоги Таш увязли в грязи, когда она попыталась удержать мотоцикл в равновесии.
Хьюго ругнулся сквозь зубы и опустился на сырую траву в поисках пропажи.
– Посмотри, что ты наделала! – прошипел он.
– Ты меня вынудил.
– Я просто поинтересовался. – Он вытер грязные руки о джинсы и снова стал шарить по земле.
– Мне не нравится твой интерес, – пробормотала девушка.
Хьюго поднял на нее глаза, его лицо все еще было в тени, но Таш заметила этот взгляд в тусклом свете беспокойного неба. Девушка вздрогнула. «Он меня хочет. Хьюго Бошомп меня хочет!»
Таш набрала в рот воздуха, понимая, что сейчас ей придется приложить все усилия, чтобы не броситься с головой в опаснейший омут, причинив тем самым вред всем, кого она любит. Наверное, Хьюго думает, что Таш до сих пор влюблена в него, как какая-нибудь доступная фанатка. И ему кажется забавным затащить в постель будущую жену Найла О'Шонесси, в то время как бывшая жена Найла мечтает затащить в постель самого Хьюго! А наутро в пух и прах разбить Таш на конных состязаниях! Наверное, ему все это кажется очень смешным.
Хьюго все еще ползал на коленях, разыскивая ключи. Его волосы блестели, и Таш поборола желание погладить их. Это было ее давней девичьей мечтой, и Таш каждый раз вспыхивала от волнения, вспоминая об этом.
Она обеими руками обняла себя за плечи, стараясь согреться. Перчатки были такими огромными, что казалось, ее обнимает незнакомец. И вдруг она почувствовала еще одну руку, которая скользнула по сапогу и медленно поползла в направлении колена.
Несколько секунд Таш не двигалась, ощущая, как в животе взорвался фейерверк и пульс застучал так быстро, как никогда. Рука Хьюго уже была у нее на бедре; Таш замерла и разучилась дышать.
Пытаясь овладеть собой, она произнесла тонким срывающимся голосом:
– Не думаю, что ты найдешь здесь ключи. Пальцы продолжали неторопливое движение.
– Может, и так, – хрипло засмеялся он. – Но мне нравится сам процесс.
Таш закрыла глаза и позволила фейерверку вспыхнуть еще раз, прежде чем окатить парня холодной водой.
– Хьюго, ты пьян.
– Знаю.
– Ты пил всю ночь, – Таш пыталась рассуждать логично, – и теперь ведешь себя, как строптивый подросток. Мне кажется, что пора остановиться, пока ты сам об этом не пожалел.
– Я думал, пьяницы тебе по душе, – пробормотал он. – Найл всегда пьян. Мне казалось, что и у меня появятся шансы на твою благосклонность, если я буду пить за пятерых.
– Найл не пьяница!
– Ты права. – Он вдруг с силой сжал ее ногу. – Найл – алкоголик.
– Да как ты смеешь!
– Смею, потому что это правда, – отчеканил Хьюго. – И ты это знаешь. И знаешь, что одна из причин, по которой он пьет, – это ты. А теперь помоги мне.
Таш захотелось ударить его. Сесть на мотоцикл и раздавить, потому что в его злых словах была доля ужасной правды.
– Я всем сердцем люблю Найла, Хьюго. – Она неуклюже сползла с мотоцикла. – И теперь я возвращаюсь домой, чтобы обнять его и уйти с твоей чертовой вечеринки.
Хьюго прислонился лбом к колесу. У Таш зародилось подозрение, что он смеется.
Она развернулась и пошла вверх по неровной поверхности холма.
– Таш, вернись, – раздалось позади. В голосе Хьюго не было и намека на смех.
Таш шла, не оборачиваясь. Ее каблуки увязли в грязи. Она решила выбросить эти приносящие одни неприятности сапоги при первой же возможности.
На половине пути девушка стянула их с ног и пошла дальше босиком, несмотря на холод и слякоть.
Гости, заметившие ее приближение, бросились навстречу, спрашивая, где Хьюго и что стало с мотоциклом.
Перепачканная и босоногая, не отвечая на их вопросы, Таш направилась прямо в дом, чтобы согреться и забрать свое пальто.
Когда она вернулась домой, Свекла встретила хозяйку сердитым лаем.
Найл лежал на диване, рядом стояла бутылка, купленная в подарок для Хьюго. В ней не осталось ни капли.
– Меня подвез Готфрид Пелгам. – Таш села рядом, пытаясь разгадать, в каком он настроении.
Найл кивнул, но ничего не сказал. В его облике было что-то греховное и романтичное одновременно – черные кудри спадали на покрасневшие глаза, лицо казалось совершенно безучастным. Он словно бы не заметил ее босых ног и грязной одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90