В конце голосовали, что я должен перед Елникиткой извиниться, а я сказал, что пусть раньше она извиняется, что назвала нас детьми. Теперь дело пойдет на школьный совет. Я так думаю, что Елникитка будет засыпать меня по естественной, вот и все.
Домой мы шли с Ванькой Петуховым, и Ванька говорит, чтобы я не поддавался и что поддаваться - хуже. Ванька торгует папиросами, а патента у него нету. Старший мильтон гонял-гонял Ваньку с угла, а Ванька все не поддавался, и теперь мильтону надоело, и Ванька торгует сколько хочет. А ему без торговли нельзя, потому что у него больная тетка и сестра, а работник он один, да еще учиться нужно. Хорошо, что у меня отец - портной и я у него один, а то бы тоже пришлось торговать папиросами.
10 октября.
Сегодня в аудитории Елникитка объясняла задание, а Сильва сидела со мной рядом, на одной парте, и все вертелась, а я ее нечаянно задел локтем, и тогда Сильва завизжала. Елникитка спрашивает, что такое, и Сильва, конечно, насплетничала. Елникитка сказала, что я хулиган, а я спросил у нее, что такое "хулиган" и как надо понимать это слово, а она объяснить толком не могла. Потом я спросил у Никпетожа, что такое "хулиган". Оказывается, хулиган - это такой человек, который причиняет зло другому без всякой пользы для себя. А какое же зло я причинил Сильве? Что ж, я в кашу ей наплевал, что ли?
11 октября.
Сегодня вышла неизвестно откуда новая стенгазета - "Икс". В этом "Иксе" все протащены: и шкрабы, и Дальтон, и девчата, которые тайком танцуют, а самое главное - "Красный ученик". Про Дальтона есть стишок, который мне так понравился, что я его списал:
СОН
Братцы! Раз во время оно
Фараону снился сон:
Расступилось моря лоно,
И увидел фараон
Семь громадных и отборных,
Жирных, радостных коров
Красных, белых, желтых, черных,
Только ровно семь голов.
Но недолго любовался
Фараон своим скотом:
Громовой удар раздался
Над коровами. Потом
Море снова расступилось,
Из него без лишних слов
К фараону появилось
Вновь еще семь штук коров,
Но уж эти - худы, тощи,
Обросли морской травой
Не годились, видно, во щи,
И прогнал их царь морской...
Но, хвосты задравши кверху,
Эти тощие скоты
Устремились, кроме смеху,
Дикой злобой налиты,
На коров несчастных, мирных,
Славных тучностью своей...
И - худые съели жирных,
Не оставив и костей...
- Суеверия отбросив,
Этот сон умен и мил,
Добродетельный Иосиф
Фараону разъяснил.
Ну, а кто меня утешит,
Растолкует мне мой сон,
Потому что сна такого
Не видал и фараон...
Я видал, что будто в школе
Отделений было пять,
И учились все по воле
Отделения на ять.
И ребята были жирны,
И резвились, и паслись,
И мозги их были мирны
И отчасти заросли.
Вдруг раздался гром ужасный
(пот пробрал меня сквозь сон),
И на школьном горизонте
Появился лорд Дальтон.
С ним - сто пять лабораторий,
Тощих, грозных... и пустых...
Пожелтел я, как цикорий,
В первый раз увидев их...
И накинулись поспешно
На ребяток все сто пять...
Взвыли грозно и кромешно
И взялись их пожирать...
Вот от этих-то историй
Так и не вышло ничего:
Жиру у лабораторий
Не прибавилось с того,
Были и остались пусты
И стоят так до сих пор,
И над ними тенью бродит
Оголтелый лорд Дальтон.
Сон с себя мгновенно сбросив,
Заорал я и спросил:
- Где же, где же тот Иосиф,
Чтобы сон мой разъяснил?!!
А это дело в том, что лаборатории так и стоят с самого начала пустые. Правда, в обществоведение взяли из школьной библиотеки все книжки по политграмоте, а в естествоведение перенесли аквариум и коллекции, да только и всего. А по-настоящему надо, чтобы в каждой лаборатории был полный подбор книг и пособий по данному предмету. Тогда ученик может свободно распоряжаться и действительно подготавливать задания.
12 октября.
Во время обеденного перерыва мы играем в зале в "лапоть". А "лапоть" - это такая зимняя игра, вроде футбола. У нас под лестницей хранится лапоть, который мы вытаскиваем, когда нужно играть. Все становятся в кружок и начинают этот самый лапоть бить изо всей силы ногами, чтобы вышибить из круга. А в середине стоит один, кто ловит лапоть. Если поймал, может становиться на место того, кто последний ударил. Вот мы играли-играли, лапоть летал аэропланом, как вдруг я наподдал, лапоть вылетел из круга - и прямо по лицу Зинаидище; она в это время входила в зал. Вот она обозлилась-то! Сейчас же топнула ногой, это у нее такая привычка, и кричит:
- Прошу перестать! Кто это сделал? - Все замолчали. Тут она и давай говорить жалкие слова: - Я думала, что у нас в школе еще поддерживается это правило, что виновный сознается сам и что если он не сознается, значит, трус... - и тому подобное.
Я не выдержал и спрашиваю:
- Конечно, виновный должен сознаться, только в чем же он виноват?
- А виноват в том, - ответила Зинаидища, - что позволяет себе слишком резкие движения и не считается с возможностью всяких повреждений.
Тогда я сказал, что это я. Зинаидища подошла ко мне, схватила за руку и говорит:
- Пойдем.
Тут на меня нашло какое-то оцепенение, и я пошел за ней в учительскую. Как примется она меня пилить! Я этого хуже всего не люблю. Я и сказал ей:
- На что же тогда самоуправление, если шкрабы во все вмешиваются и все время делают выговоры? Обратитесь в учком, он меня и подтянет.
А она отвечает:
- Вы прежде всего должны помнить, что вы еще не человек, а только личинка. Вы не можете отвечать за свои поступки.
И опять пошла чистить на все корки.
Когда я отчистился, "лапоть" уже кончился и обеденный перерыв тоже. Если бы я был дружен с Сережкой Блиновым по-прежнему, пошел бы к нему поговорить насчет самоуправления и шкрабов. А теперь не с кем. Разве с Ванькой Петуховым?.. Я уже давно собирался записаться в ячейку, да ячейка у нас очень бездеятельная; она вполне бы могла отбавить форсу у шкрабов, а ни во что школьное не вмешивается; заседания ячейки для всех открыты, но на них так скучно, что никто из беспартийных не ходит. Все только политика да производство: вроде скучного урока. А когда кто-нибудь из ребят возьмется сделать доклад, то просто засыпаешь.
13 октября.
Был школьный совет. Разбирали мое дело с Елникиткой, и Зинаидища тоже взялась и рассказала про "лапоть". Постановлено на меня оказывать моральное воздействие. Никпетож отвел меня в пустую лабораторию и стал со мной разговаривать. Только он ни слова не сказал про мой характер, а все толковал про Дальтона. Он говорит, что учителя смотрят на преподавание не так, как в старину. Раньше смотрели так, чтобы как можно скорее набить ученику голову всякой всячиной, а когда ученик кончит школу, все у него из головы в два счета вылетало. Одним словом, надо было наполнить пустой сосуд, а что в него может влиться, это им было наплевать с шестнадцатого этажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61