- Писали рефераты? - спрашивает первым долгом.
Мы говорим, что доклады были, а рефератов не было.
- Ну, будем писать рефераты.
Вытащил бумажку с темами и начал предлагать желающим. Так как я очень интересуюсь германской революцией, то взял себе тему: "Основы германской революции и причины ее неудачи".
В качестве материала Велосипед рекомендовал роман Келлермана "9 ноября" и газеты с 1918 по 1923 год.
Другая тема - "Крепостное право в России". Материалы "Пошехонская старина" Щедрина, Тургенев и "История" Ключевского.
Сегодня начал читать Келлермана. Бузовато и не очень понятно.
12 сентября.
Мало-помалу начинаю разбираться в форпостовских ребятах, которых большинство учится в первой ступени.
Больше всех меня пока заинтересовал Октябрь Стручков - маленький парнишка лет десяти. Он - очень живой и смышленый, а главное - во всем слушается меня; а так как он имеет влияние на остальных ребят, то это очень важно. Из девочек самая активная - Махузя Мухаметдинова, татарка. У Октябки отец - рабочий, а Махузя говорит про своего отца, что он - "так". Ребята утверждают, что он торгует кониной, а раньше будто бы содержал ресторан на каком-то вокзале. Но сама Махузя вовсе не похожа на социально происходящую из буржуев. Она, пожалуй, больше всех из форпоста разбирается в политграмоте. Я пока ей доверяю, но в работе нужно очень осторожно учитывать социальное происхождение ребят.
13 сентября.
Мне все-таки кажется, что я больше прав, чем Сильва, и не стоит доводить обо всем происшедшем до сведения учкома.
Дело вот в чем. Сегодня мы собрали в школе форпост (явилось тридцать восемь человек) и решили устроить прогулку за город. Пошли в Ивановский парк. Там мы всласть навеселились и набегались, так как погода была очень хорошая.
Потом подошли на опушку к какому-то саду и расположились лагерем для шамовки (у каждого было захвачено из дому, но решили все в общий котел).
Сад этот был большой фруктовый, примыкавший к самому парку. Раньше там, видно, была ограда, но потом она разрушилась и сад отгородили одной линией колючей проволоки.
Сначала разводили костер, собирали хворост, потом все уселись было, усталые и довольные, у костра. Но тут Октябка говорит:
- А хорошо бы теперь пошамать яблочка, ребята?
- А где его взять, твоего яблочка? - спрашивает Махузя.
- А вон висят, - отвечает Октябка. - Так сами в руки и просятся.
- Да, а проволока-то, - возражают ребята.
- На фиг мне ваша проволока, - сказал Октябка, разбежался и одним махом перепрыгнул проволоку.
- Октябрь, иди сейчас же сюда, - закричала Сильва.
Октябка неохотно послушался и пробурчал про себя, усаживаясь у костра:
- Я даже разнять эту проволоку могу, если захочу.
- И не имеешь революционного права, - строго заметила Сильва. - Это раньше, когда сады принадлежали частным лицам, пролетариат мог осуществлять экспроприацию экспроприаторов. А сейчас, когда все сады государственные...
- Ни фига они не государственные, - перебил Октябка, - а очень даже частные. Я и арендателя знаю: его Моисей Маркелыч зовут. У него хотя есть ружье, но он в ребят стрелять не посмеет, тем более в пионеров. А собака днем на привязи. Да я и ее знаю, ее Каквас зовут. Она большущая и желтая.
- Откуда ты все это знаешь? - поинтересовались ребята.
- Да ведь наша фабрика тут недалеко, очень хорошо все знаю. Ежели дядю Моисея как следует попросить, так он и так даст. Только воровать интересней.
- Не смей говорить об этом, - сказала Сильва. - Если у тебя есть какие-нибудь связи с этим частником, то это твое частное дело: можешь пойти и попросить. А устраивать налеты - это не пионерское дело.
- Да ведь никто не узнает, - сказал Октябка.
- Это неважно: узнают или не узнают... - начала было Сильва, но я ее перебил:
- Знаешь что, Сильва? Ты стала совсем вроде Елникитки. У тебя откуда-то вгнездилось в голове, что можно и что нельзя. И выходит гораздо больше нельзя, чем можно. А по-моему, никакой беды не будет и даже никакого воровства, если ребята сорвут по яблоку у частного кулака.
- Ребята! Заворуи! - весь загоревшись, вскричал Октябка, потирая руки. - Это - клево!.. Значит, можно, Рябцев?
- Погоди, это проголосовать надо, - ответил я. - Видишь, есть мнения против...
- Я всегда буду против, - тихо сказала Сильва. - Что за безобразие? Какая слава пойдет про наш форпост? Я тебя совершенно, Владлен, не понимаю. Ведь нужно рассуждать идеологически.
- Я идеологически и рассуждаю, - ответил я. - Здесь никакой бузы нет. Ты, может, думаешь, что я потому, что мне тоже яблочка хочется? Вот уж ничего подобного. Положи передо мной хоть десяток - и я ни к одному не притронусь.
- Я сейчас нарву и положу, Рябцев, а? - так и подпрыгивая на месте, предложил Октябка. - И ты ей докажи.
- Ничего мне доказывать не надо, - с неудовольствием сказала Сильва. - Пускай раньше сам Рябцев мне докажет, что это - не против революционной идеологии.
- С удовольствием, - ответил я, потому что Сильва ни с того ни с сего стала вдруг подрывать мой авторитет. - Сейчас - диктатура пролетариата. Понятно? Политически - эта диктатура означает переходную эпоху к коммунистическому государству. Частник - враг такого государства, а мы часть пролетариата. Понятно? Поэтому - идеологически вполне правильно, если мы отнимем у частника в свою пользу тридцать восемь яблок.
- Ура! - закричала часть ребят во главе с Октябкой. - Голосуй, Рябцев, а то чайник остынет.
- Нет. Погодите, ребята, - пыталась подействовать в другую сторону Сильва. - Тут что-то не так! Тут, налицо уклонизм. Если всякий так будет рассуждать, то... пропадет революционный порядок...
Она еще что-то кричала, но я даже слушать не стал и поставил вопрос на голосование. Большинство было "за", а часть девчат воздержалась. Сильва страшно обиделась и перестала со мной говорить, на что я обозлился еще больше. Какое она в самом деле имеет право подрывать мой авторитет в глазах ребят? Да еще когда она совершенно идеологически неправа. Это даже свинство с ее стороны и не по-товарищески... Так могла бы делать только Елникитка, а не ближайший товарищ по работе.
А Октябка уже распоряжался вовсю.
- Я тут все ходы и выходы знаю, - возбужденно говорил он. - Для того чтобы не засыпаться, вы, заворуи, помните, что надо всем сразу. Если кто отстанет, то может засыпать всех. Лучше всего действовать по свистку. Первый свисток - перемахивай через проволоку. По второму - где бы кто ни был - сыпь обратно в парк.
- Нам тоже принесите, - запросили тут некоторые из воздержавшихся девчат.
- Как голосовать - так их нет, - сказал Октябка, - а как яблока, так - давай-давай! Сами полезайте, товарищи! Шалавых нет!
В общем, решили совершить набег двадцать шесть ребят и пятеро девчат. Махузя не пошла, потому что у ней болела нога.
Рассыпались в канаве, заросшей травой, - у самой проволоки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61