Еще об одном «проглоченном» сообщает Эгертон И. Дэвис, корабельный врач, который в 1893 году охотился на обыкновенных тюленей в районе Ньюфаундленда. В 1947 году, будучи уже весьма пожилым человеком, он писал:
«Одному парню с другого судна не повезло: его унесло на отколовшейся льдине, а после он, на глазах у своих товарищей, свалился в ледяную воду, рядом с огромным кашалотом. Кашалот был явно раздосадован и озадачен внезапным появлением флотилии; было очевидно также, что он случайно оказался в полярных водах в такое время года и чувствовал себя здесь неуютно. Кит проглотил несчастного пловца и тут же направился к одному из небольших судов. Удачный выстрел из небольшой пушки, установленной на корме этого судна, смертельно ранил огромное млекопитающее и заставил его изменить курс; кашалот проплыл еще мили три и забился в агонии. На следующий день его нашли плавающим кверху брюхом, и хотя разделать тушу не представлялось возможным, охотники много часов мужественно трудились, стараясь добраться до огромного, наполненного газами желудка кашалота, в котором они надеялись найти тело своего товарища. Отделив желудок от двенадцатиперстной кишки, они доставили его мне, думая, что я достану, осмотрю и сумею забальзамировать тело, чтобы его можно было доставить на родину погибшего – в Ардженшию, на остров Ньюфаундленд. Сначала я попытался вскрыть желудок скальпелем, но очень скоро сменил его на тесак, принесенный с камбуза. Наконец желудок был вскрыт, отчего кругом распространилось ужасное зловоние, впрочем, не более ужасное, чем зрелище, представшее нашим взорам. Грудная клетка молодого человека была раздавлена, отчего, вероятно, и наступила смерть. (Вскрытие легких выявило полное спадение легочной ткани – ателектаз и кровоизлияние). Однако самые поразительные изменения обнаружились на коже жертвы. Выделения желудочного сока кашалота покрывали все тело погибшего, и его обнаженные части – лицо, руки и одна из ног, которая не была защищена брюками,- оказались изъявлены и частично переварены… Я пришел к выводу, что он потерял сознание прежде, чем понял, что с ним происходит. Как ни странно, несколько вшей в его волосах остались живы».
Что ж, спасибо за сообщение, доктор Дэвис; странно только, что вы ждали более чем полвека, чтобы поведать нам эту историю. Быть может, когда-нибудь ее подтвердит отыскавшийся корабельный журнал шхуны «Тулинге» или вновь вошедшая в моду мрачная песенка, которую сложили как раз в те времена в тавернах Сент-Джонса? А до тех пор позвольте мне относиться к ней скептически.
В то время как наш китенок отдыхает в кругу своих друзей, другую группу кашалотов, пасущихся в районе острова Перкинс у берегов далекой Тасмании, постигла беда. (Среди биологов бытует мнение, что дикие животные не умирают от старости – с ними всегда происходит какое-нибудь несчастье). Тридцать семь самцов перекочевали из тропиков на юг; их выгнали другие, более агрессивные самцы, и теперь по меньшей мере на один сезон они лишены радостей гаремной жизни. В южном полушарии сейчас лето, и более молодые самцы этой группы ведут соплеменников – отбившихся от гаремов холостяков и дряхлых, немощных патриархов – к богатым пастбищам. Киты огибают скалистый мыс острова Перкинс во время отлива, при резком ветре с моря. Внезапно среди них начинается паника. Ни один из них не бывал здесь прежде. Ощупывая локаторами рифы, мели и волны прибоя, разбивающегося о берег, киты получают неясные, сбивающие с толку сигналы. Вслед за вожаком стадо слепо бросается вперед – на каменистую мель.
Неделю спустя на берег является репортер из «Квинсленд Уитнес»; он ошарашенно оглядывает последствия величайшей катастрофы, когда-либо случавшейся с кашалотами. Его взору предстают тысячи тонн гниющих останков. Киты застряли среди камней и погибли от собственной тяжести, когда вода перестала поддерживать их гигантские тела. Чернеют трагически разинутые пасти. Уходит в песок темный жир.
«Что вы на это скажете?- обращается наконец репортер к темнолицему, опаленному солнцем рыбаку, который пришел на этот берег из своей хижины, стоящей на другой стороне мыса, в двух милях отсюда.- Массовое самоубийство?»
«Что я скажу? Скажу, что прошлый вторник, в полдень, я вытаскивал свои ловушки на морских раков и вдруг слышу- стонут… или, может, лучше сказать – ревут. Я до смерти перепугался. Тридцать лет здесь прожил и никогда такого не слыхал. Весь день это продолжалось и всю ночь. А в среду утром – тихо. И вдруг приходит Джек,- рыбак указывает на приятеля,- приходит к нам в деревню и говорит: киты на берегу. К этому времени они уже все сдохли. По-моему, самцы гнались за самкой и в горячке не заметили, что начался отлив.»
Придется, вероятно, принять такое объяснение. Однако специалисты нам укажут, что, во-первых, только зубатые киты целыми группами выбрасываются на мель, а, во-вторых, только зубатые киты почти целиком полагаются при плавании на эхолокацию. В незнакомых, особенно в мелких водах эти стадные животные, возможно, теряют ориентацию из-за ложных сигналов и, поддавшись панике, погибают, ибо инстинкт велит им слепо следовать за вожаком.
ЯНВАРЬ


Наш герой ежедневно подрастает и прибавляет в весе. Подплыв к матери, он тыкается носом в ее бок и находит сосок; насосавшись досыта жирного материнского молока, он отпускает мать; тонкий слой кости нарастает на корне каждого из его зубов, храня память об очередной трапезе.
Но о чем он думает? Знакомо ли ему чувство страха? Какие новые волнующие картины разворачиваются перед его воображением? Какие новые связи образуются между нейронами его мозга? Например: что он различает раньше – цвет или форму? Увы, как мало мы знаем! И как мало нам суждено узнать! Человеку никогда не удастся проникнуть в сознание существа, эволюция которого хотя и вела его по пути максимального развития всех способностей, однако не поспела за нашей эволюцией.
В начале января гарем начинает перемещаться к северо-западу – зигзагами, как будто без определенной цели, проделывая всего несколько миль в день. Киты оставляют архипелаг Ревилья-Хихедо до будущего года.
Когда четыре месяца тому назад родился наш китенок, в семье было шестнадцать самок; теперь их четырнадцать. Мать годовалой китихи, пойманной и увезенной в бассейн «Ареной жизни», искала свое дитя до тех пор, пока ее не перестали беспокоить молочные железы. Но к этому времени она была уже далеко от своей семейной группы. Целый месяц она одна путешествовала в субтропических водах и наконец присоединилась к проплывавшему мимо стаду китов, среди которых было много незнакомцев, но также и несколько китов, знакомых ей по прошлым встречам.
Еще одной самки уже нет в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49