То, что происходит дальше, безусловно, нельзя назвать изящным. Я хватаю его за промежность и крепко сжимаю пальцы. Дэйв стонет высоким голосом и падает на колени. Я не отпускаю его.
Он поднимает кулаки, словно желая вбить меня в землю, но я только сильнее сжимаю его хозяйство. Он корчится от боли, не в силах даже поднять головы. Я дышу ему прямо в ухо:
– Не обращайся со мной плохо, Дэйв. Ты же один из хороших парней.
Отпустив его, я сажусь, прислонившись к стене, и смотрю на темную гладкую воду. Дэйв подсаживается ко мне, с трудом переводя дыхание. Я смотрю на остальных следователей и прошу оставить нас вдвоем.
– Кого они нашли?
– Мы не знаем, – говорит Дэйв, морщась. – Драгой тело разрезало пополам.
– Разреши мне взглянуть.
– Если только вы не сможете опознать бедолагу по нижней части туловища, от вас здесь никому нет пользы, особенно мне.
– Как он погиб?
Он слишком долго обдумывает ответ.
– Есть следы огнестрельного ранения. – Дэйв тут же отворачивается и смотрит мимо меня. К пристани подъехала машина коронера. Открывается задняя дверь. Оттуда появляются носилки.
– Я не хотел, чтобы Али пострадала, ты же знаешь.
Он смотрит на свои руки.
– Извините, что ударил вас, сэр.
– Ничего, проехали.
– Кэмпбелл с ума сойдет, если узнает, что вы здесь.
– Так и не говори ему. Я не буду путаться под ногами.
Когда последние лучи солнца падают на Кэнэри-уорф, четыре водолаза идут по «Зодиакам» спиной вперед. Гладкие, как морские котики, они исчезают под водой почти без всякого всплеска.
Дежурный офицер невысок, его грудная клетка напоминает бочонок; из-за дождевика он кажется вырезанным из эбонита. Опустив баллон с воздухом в лодку, он вытирает руку и только потом подает ее мне.
– Сержант Крис Керквуд.
– Руиз.
– Да, я знаю, кто вы.
– Вам не разрешено со мной разговаривать?
– Да нет, – качает он головой, – у меня другие неприятности. Видимость только на три фута, а скорость течения – четыре узла. Кто-то приковал этого парня к бочке с цементом. Нам потребуется автоген. – Он ставит еще один баллон в лодку.
– Как долго он пробыл в воде?
– Все тела рано или поздно всплывают. В это время года обычно проходит дней пять, но этого парня придавили ко дну. Как правило, труп остается в Темзе в целости и сохранности. Здесь нет никакой живности, чтобы его обглодать. Я полагаю, что парень пробыл под водой недели три.
Я ищу капсулу с морфином, забыв, что ни одной уже не осталось. Представляю себе то, о чем он говорит: тело, покачивающееся под водой, белое и восковое, перемещаемое приливами и отливами. Ближайший «Зодиак» раскачивается, когда мимо проходит водное такси. Я замечаю пузыри на воде, потом в этом месте появляется лицо в маске, ныряльщик машет рукой в перчатке.
Вода колеблется и дрожит. В руках второго водолаза появляется веревка, ее привязывают к лебедке. Внезапно мне кажется, что ледяная рука сжала мое сердце, воздух превратился в воду и течение увлекает меня вниз.
Сержант Керквуд не дает мне упасть и, поддерживая, отводит от края пристани. Находится ящик, меня усаживают на него. Джо рядом со мной, кричит, чтобы принесли воды. Я пытаюсь отвернуться, но он держит мое лицо.
Мое зрение проясняется, я вижу один из «Зодиаков». Водолазы вытащили что-то из воды. Мотор заводится, и «Зодиаки» двигаются к пристани. В протянутые руки падает канат, который закрепляют на причале. «Зодиак» подтягивают поближе.
На деревянной палубе лежит вздувшееся, бледное тело, покрытое водорослями и мусором. В нем с трудом можно признать человеческие останки, но я опознаю его: я знаю его имя, я узнаю его боксерские руки. А потом я вспоминаю…
26
Это похоже на здание, где внезапно открылись все окна и двери. Папки сдувает со столов, включается свет, жужжат ксероксы, и звонят телефоны. Замерший офис неожиданно ожил, и человек, сгорбившийся за столом, поднимает голову и кричит: «Эврика!»
Отдельные кадры и фрагменты воспоминаний встали по порядку, соединенные монтажером. Я прокручиваю в памяти этот фильм, я знаю его от начала до конца.
Звонит телефон. Рэйчел берет трубку. На пленке заранее записан один вопрос. Одно предложение: «Моя пицца готова?» – И все, связь прерывается. Рэйчел смотрит на меня, не веря своим ушам.
– Не беспокойтесь, они перезвонят.
Мы сидим у меня на кухне. Рэйчел в черных джинсах и сером пуловере сидит с недоверчивым видом беженца или иммигранта, не более часа тому назад пересекшего границу.
В следующие три часа она не шевелится, кажется, даже не дышит. Ее руки застыли в борьбе: пальцы переплелись и побледнели. Я пытаюсь ее успокоить. Хочу, чтобы она расслабилась и поберегла силы.
Алексей не вступает в разговор, молча сидит и озирается по сторонам, как зверь. Время от времени он выходит в гостиную и звонит по мобильному телефону, потом возвращается, глядя на Рэйчел со странной смесью желания и отвращения. Бриллианты давно упакованы. Их привезли в бархатных футлярах: девятьсот шестьдесят пять камней, не меньше карата каждый, все отличного качества.
Алексей собирается нас прикрывать – следовать по сигналу передатчика и маячка на машине Рэйчел.
– Никто не узнает, что за нами следят, – уверяю я ее. – Алексей обещал держаться подальше, пока не получит сигнал. А я буду с вами. Расслабьтесь.
– Как я могу расслабиться?
– Я знаю, это трудно, но ночь может оказаться длинной.
На улице стоит ее «рено эстейт», только что вернувшийся из мастерской. Переднее пассажирское сиденье было удалено, а дверцы укреплены. Телефон громкой связи позволит мне услышать разговор.
– Что бы ни случилось, старайтесь не выходить из машины. Не позволяйте вас увести, пока у вас остается выбор. Не смотрите на меня. Не разговаривайте со мной. Они могут следить. Если я задам вопрос и ответ утвердительный, стукните пальцем по рулю. Если ответ отрицательный, стукните два раза. Понимаете?
Рэйчел кивает.
И опять я задаю ей самый важный вопрос:
– О чем вы попросите?
– Увидеть Микки.
– Когда вы передадите выкуп?
– Когда Микки окажется у меня.
– Именно. Они хотят, чтобы вы слепо следовали их указаниям, но вы должны настаивать на получении доказательств того, что Микки жива. Требуйте доказательств. Скажите, что хотите увидеть ее и поговорить с ней.
– Но они скажут, что у нас есть волосы и купальник.
– А вы скажете, что это ничего не доказывает. Вы просто хотите быть уверенной.
– А что если они захотят, чтобы я оставила где-нибудь выкуп?
– Не делайте этого. Требуйте прямого обмена: Микки на бриллианты.
– А если они не согласятся?
– Тогда сделка не состоится.
В 11.37 телефон снова звонит. Говорит мужчина, но его голос изменен при помощи цифровой техники: гласные растянуты, акцент сглажен. Он велит Рэйчел ехать на Хангер-лейн, к повороту на шоссе А40.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91