Или же
включается ум, и тогда возникает проблема. Я думаю том, что я увидел, и
думаю о том, как это прекрасно. Я говорю себе, что хотел бы увидеть это
еще много раз. Мысль начинает сравнивать, судить и говорит: <Я должен
снова увидеть это завтра>. То, что было восторгом одного мгновения, прод-
левается и поддерживается мыслью. То же самое происходит с сексуальным и
всяким другим желанием. В самом желании нет ничего неправильного, реаги-
ровать так - совершенно нормально. Когда вы уколете меня булавкой, я от-
реагирую на это, если я не парализован, но когда в восторг включается
мысль, переживание его, она превращает его в удовольствие. Мысль хочет
повторить это переживание. И чем чаще вы его повторяете, тем более меха-
ничным оно становится. Чем больше вы думаете об удовольствии, тем большую
силу придает ему мысль. Так мысль при помощи желания создает и поддержи-
вает удовольствие, придает ему длительность, и в результате, естественная
реакция желания по отношению к чему-то прекрасному извращается мыслью.
Мысль превращает эту реакцию в воспоминание, питает это воспоминание,
возвращаясь к нему снова и снова. Память бесспорно необходима на опреде-
ленном уровне. Мы бы не могли действовать в повседневной жизни без нее. В
своей сфере она нужна, но существует такое состояние ума, когда память
играет очень незначительную роль. Ум, который не искалечен памятью,
действительно свободен.
Замечали ли вы когда-нибудь, что, если вы реагировали на чтото це-
лостно, всем сердцем, то память почти не принимала в этом участия? Только
когда вы не отвечаете на вызов всем вашим существом, имеет место
конфликт, приносящий смятение, удовольствие или страдание, и эта борьба
продолжается в воспоминании. К одному воспоминанию добавляются другие, и
именно здесь кроется ответ. Все, что исходит от воспоминания, является
старым и, следовательно, никогда не может быть независимым. Не существует
такого понятия как свобода, независимость мысли. Мысль никогда не бывает
новой, потому что она есть ответ памяти, опыта, знания. Мысль, будучи
старой, превращает в старое то, на что вы мгновение смотрели с восторгом,
ощутив потрясающее переживание. От старого производите вы удовольствие,
никогда не от нового. В новом не существует времени.
Итак, если вы можете смотреть на все вещи, не позволяя включаться
удовольствию: на лицо, на птицу, на расцветку сари, на красоту водной
глади, сверкающей на солнце, на что бы то ни было, вызывающее восторг, -
если вы можете смотреть на это, не стремясь к тому, чтобы переживание
повторилось, тогда не будет страдания, не будет страха, а будет одна лишь
потрясающая радость.
Только стремление навсегда сохранить удовольствие превращает его в
страдание. Проследите это в самих себе. Именно стремление повторить удо-
вольствие порождает боль, потому что оно не будет таким же, как вчера. Вы
боретесь, чтобы ощутить тот же восторг, и испытываете боль и разочарова-
ние, так как это вам не удается. Наблюдали ли вы, что происходит, если
вам отказывают хотя бы в незначительном удовольствии?
Не получив желаемого, вы становитесь встревоженным, завистливым,
исполненным ненависти. Замечали ли вы, когда вам отказывали в выпивке,
куреве, сексе или в чем бы то ни было, - замечали ли вы, какую борьбу это
в вас вызывало? Это является какой-то формой страха, не так ли? Вы бои-
тесь, что не получите желаемое или потеряете то, что имеете. Когда ка-
кая-либо определенная вера или идеология, которых вы придерживались года-
ми, вдруг начинает терпеть фиаско, не боитесь ли вы оказаться в одино-
честве? Ведь эта вера на протяжении многих лет давала вам удовлетворение
и удовольствие, и, когда вы ее утратили, вы оказались на мели, чувствуя
себя опустошенным, и этот страх будет одолевать вас до тех пор, пока вы
не найдете другой формы удовольствия, другой веры.
Это кажется мне таким простым, и именно потому, что это так просто,
мы отказываемся видеть эту простоту. Мы любим все усложнять. Когда ваша
жена отворачивается от вас, разве вы не ревнуете? Разве вы не испытываете
гнева? Разве вы не ненавидите человека, увлекшего ее? А ведь все это -
страх потерять нечто, приносящее удовольствие, приятное общение, опреде-
ленное состояние уверенности, удовлетворения от обладания.
Если вы поняли, что там, где есть погоня за удовольствием, неизбеж-
но должно быть страдание, и если вы этого хотите, то живите так, но пусть
это не будет вашей ошибкой по незнанию. Если вы хотите покончить с удо-
вольствием, что означало бы кончить и со страданием, вы должны отнестись
с полным вниманием ко всей структуре удовольствия в целом. Не отсекать
его, как это делают монахи и саньясины, никогда не глядящие на женщину,
ибо считают это грехом, и тем самым разрушающие жизненную основу своего
понимания, но осознать весь смысл и все значение удовольствия, тогда вы
обретете потрясающую радость жизни. 0 радости вы не можете думать. Ра-
дость - нечто непосредственное, возникающее мгновенно, но, думая о радос-
ти, вы превращаете ее в удовольствие. Жить настоящим значит непосредст-
венно воспринимать красоту и восторгаться ею без того, чтобы извлекать из
этого удовольствие.
Глава V
Сосредоточение интереса на себе.
Жажда положения. Страх и тотальный страх.
Фрагментация мышления. Прекращение страха.
Прежде, чем пойти дальше, я хотел бы вас спросить, что является ва-
шим наиважнейшим, основным интересом в жизни? Отбросив в сторону все ук-
лончивые ответы и отнесясь к вопросу прямо и честно, что бы вы могли от-
ветить? Знаете ли вы? Не вы ли это сами? Как бы то ни было, именно так
должно было бы ответить большинство из нас, если говорить правду.
Меня интересуют мои успехи, моя работа, моя семья, маленький уго-
лок, в котором я живу, мое желание добиться лучшего положения, большего
престижа, власти, чтобы больше возвыситься над другими и т.д. Думаю, что
было бы разумно, не так ли, признаться самим себе, что первейший наш ин-
терес заключен прежде всего в нас самих, во мне самом.
Кое-кто из нас сказал бы, что неправильно быть прежде всего заинте-
ресованным в самом себе, но что в этом плохого, кроме том, что мы редко
признаемся в этом со всей прямотой? А если и признаемся, то весьма сты-
димся этого. Но дело обстоит именно так. Основной интерес концентрирован
на самом себе, и по различным причинам идеологического порядка или в силу
традиций человек думает, что это неправильно, но то, что он думает, к де-
лу не относится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
включается ум, и тогда возникает проблема. Я думаю том, что я увидел, и
думаю о том, как это прекрасно. Я говорю себе, что хотел бы увидеть это
еще много раз. Мысль начинает сравнивать, судить и говорит: <Я должен
снова увидеть это завтра>. То, что было восторгом одного мгновения, прод-
левается и поддерживается мыслью. То же самое происходит с сексуальным и
всяким другим желанием. В самом желании нет ничего неправильного, реаги-
ровать так - совершенно нормально. Когда вы уколете меня булавкой, я от-
реагирую на это, если я не парализован, но когда в восторг включается
мысль, переживание его, она превращает его в удовольствие. Мысль хочет
повторить это переживание. И чем чаще вы его повторяете, тем более меха-
ничным оно становится. Чем больше вы думаете об удовольствии, тем большую
силу придает ему мысль. Так мысль при помощи желания создает и поддержи-
вает удовольствие, придает ему длительность, и в результате, естественная
реакция желания по отношению к чему-то прекрасному извращается мыслью.
Мысль превращает эту реакцию в воспоминание, питает это воспоминание,
возвращаясь к нему снова и снова. Память бесспорно необходима на опреде-
ленном уровне. Мы бы не могли действовать в повседневной жизни без нее. В
своей сфере она нужна, но существует такое состояние ума, когда память
играет очень незначительную роль. Ум, который не искалечен памятью,
действительно свободен.
Замечали ли вы когда-нибудь, что, если вы реагировали на чтото це-
лостно, всем сердцем, то память почти не принимала в этом участия? Только
когда вы не отвечаете на вызов всем вашим существом, имеет место
конфликт, приносящий смятение, удовольствие или страдание, и эта борьба
продолжается в воспоминании. К одному воспоминанию добавляются другие, и
именно здесь кроется ответ. Все, что исходит от воспоминания, является
старым и, следовательно, никогда не может быть независимым. Не существует
такого понятия как свобода, независимость мысли. Мысль никогда не бывает
новой, потому что она есть ответ памяти, опыта, знания. Мысль, будучи
старой, превращает в старое то, на что вы мгновение смотрели с восторгом,
ощутив потрясающее переживание. От старого производите вы удовольствие,
никогда не от нового. В новом не существует времени.
Итак, если вы можете смотреть на все вещи, не позволяя включаться
удовольствию: на лицо, на птицу, на расцветку сари, на красоту водной
глади, сверкающей на солнце, на что бы то ни было, вызывающее восторг, -
если вы можете смотреть на это, не стремясь к тому, чтобы переживание
повторилось, тогда не будет страдания, не будет страха, а будет одна лишь
потрясающая радость.
Только стремление навсегда сохранить удовольствие превращает его в
страдание. Проследите это в самих себе. Именно стремление повторить удо-
вольствие порождает боль, потому что оно не будет таким же, как вчера. Вы
боретесь, чтобы ощутить тот же восторг, и испытываете боль и разочарова-
ние, так как это вам не удается. Наблюдали ли вы, что происходит, если
вам отказывают хотя бы в незначительном удовольствии?
Не получив желаемого, вы становитесь встревоженным, завистливым,
исполненным ненависти. Замечали ли вы, когда вам отказывали в выпивке,
куреве, сексе или в чем бы то ни было, - замечали ли вы, какую борьбу это
в вас вызывало? Это является какой-то формой страха, не так ли? Вы бои-
тесь, что не получите желаемое или потеряете то, что имеете. Когда ка-
кая-либо определенная вера или идеология, которых вы придерживались года-
ми, вдруг начинает терпеть фиаско, не боитесь ли вы оказаться в одино-
честве? Ведь эта вера на протяжении многих лет давала вам удовлетворение
и удовольствие, и, когда вы ее утратили, вы оказались на мели, чувствуя
себя опустошенным, и этот страх будет одолевать вас до тех пор, пока вы
не найдете другой формы удовольствия, другой веры.
Это кажется мне таким простым, и именно потому, что это так просто,
мы отказываемся видеть эту простоту. Мы любим все усложнять. Когда ваша
жена отворачивается от вас, разве вы не ревнуете? Разве вы не испытываете
гнева? Разве вы не ненавидите человека, увлекшего ее? А ведь все это -
страх потерять нечто, приносящее удовольствие, приятное общение, опреде-
ленное состояние уверенности, удовлетворения от обладания.
Если вы поняли, что там, где есть погоня за удовольствием, неизбеж-
но должно быть страдание, и если вы этого хотите, то живите так, но пусть
это не будет вашей ошибкой по незнанию. Если вы хотите покончить с удо-
вольствием, что означало бы кончить и со страданием, вы должны отнестись
с полным вниманием ко всей структуре удовольствия в целом. Не отсекать
его, как это делают монахи и саньясины, никогда не глядящие на женщину,
ибо считают это грехом, и тем самым разрушающие жизненную основу своего
понимания, но осознать весь смысл и все значение удовольствия, тогда вы
обретете потрясающую радость жизни. 0 радости вы не можете думать. Ра-
дость - нечто непосредственное, возникающее мгновенно, но, думая о радос-
ти, вы превращаете ее в удовольствие. Жить настоящим значит непосредст-
венно воспринимать красоту и восторгаться ею без того, чтобы извлекать из
этого удовольствие.
Глава V
Сосредоточение интереса на себе.
Жажда положения. Страх и тотальный страх.
Фрагментация мышления. Прекращение страха.
Прежде, чем пойти дальше, я хотел бы вас спросить, что является ва-
шим наиважнейшим, основным интересом в жизни? Отбросив в сторону все ук-
лончивые ответы и отнесясь к вопросу прямо и честно, что бы вы могли от-
ветить? Знаете ли вы? Не вы ли это сами? Как бы то ни было, именно так
должно было бы ответить большинство из нас, если говорить правду.
Меня интересуют мои успехи, моя работа, моя семья, маленький уго-
лок, в котором я живу, мое желание добиться лучшего положения, большего
престижа, власти, чтобы больше возвыситься над другими и т.д. Думаю, что
было бы разумно, не так ли, признаться самим себе, что первейший наш ин-
терес заключен прежде всего в нас самих, во мне самом.
Кое-кто из нас сказал бы, что неправильно быть прежде всего заинте-
ресованным в самом себе, но что в этом плохого, кроме том, что мы редко
признаемся в этом со всей прямотой? А если и признаемся, то весьма сты-
димся этого. Но дело обстоит именно так. Основной интерес концентрирован
на самом себе, и по различным причинам идеологического порядка или в силу
традиций человек думает, что это неправильно, но то, что он думает, к де-
лу не относится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33