Для ребенка особен-
но актуальным становится фиксация личной принад-
лежности игрушек, одежды, предметов обихода
и пр. Совершенно типичная ситуация в детских
играх, когда ребенок может играть с другими деть-
ми, но только своими игрушками. Ребенок часто
повторяет: <Это моеЬ) Это не жадность, а постоян-
ная фиксация принадлежности себе. Для подтверж-
дения такой принадлежности дети даже взывают
к посторонним: <Правда, это мое?>.
Несколько в иной форме, но с тем же психо-
' логическим содержанием это проявляется в играх
детей в детском саду, где игрушки вроде бы
ничьи. Можно наблюдать очень забавные картин-
ки, когда дети из всего отведенного на игру вре-
мени большую часть тратят не на саму игру, а на
договоренность о том, какая игрушка чьей будет.
Но особенно большое значение приобретает воз-
никающее чувство своего места или пространства.
Подчеркивая значимость этого чувства, психологи
назвали его <жизненным пространством личности>.
Учет потребности в жизненном пространстве, выра-
жающийся в предоставлении возможности ребенку
отделиться, характерен для всех систем воспитания,
хотя и имеет некоторые свои особенности.
Естественно, что возможности предоставления
уединения бывают весьма ограниченными. Однако
эта потребность реализуется даже в самых сложных
Одиночество
обстоятельствах, часто приобретая весьма специфи-
ческие формы. Так, например, в многодетной семье
дети сами устанавливают <свой> угол и его гра-
ницы. Причем эти границы должны соблюдаться
всеми членами семьи и их нарушение расценивается
ребенком как сильная обида. <Папа, он заходит ко
мне!>-типичная жалоба 4-5-летнего ребенка на
поведение брата, с которым живет в одной ком-
нате. Пожалуй, одним из наиболее ярких про-
явлений неприкосновенности жизненного простран-
ства выступает широко распространенная ситуация
в детской игре. Когда ребенок имитирует рукой
поворот ключа и кричит: <Чик-трак! Я в своем
доме!>-и никто из играющих не имеет права
подойти к нему, дотронуться до него и т. д. Жизнен-
ное пространство трансформируется и приобретает
статус психологическоТо пространства, условного
пространства, созданного сознанием ребенка. В по-
следующей жизни оно проявляется в умении обо-
собиться, отключиться от всего внешнего и сосре-
доточиться на себе или выполняемой деятельности
независимо от объективных условий. Но далеко не
у всех людей формируется эта способность. Вспом-
ним известные работы В. Леви по аутотренингу.
Не случайно аутотренинг как система саморегу-
ляции начинается не с овладения собой, а с умения
отключаться от внешних воздействий.
Когда жизненное пространство не превращается
в пространство психологическое, а остается, как
и в детском возрасте, чисто внешним, человек ока-
зывается плохо приспособленным к социальным кон-
тактам. Это проявляется практически во всех сферах
жизнедеятельности, начиная от неумения школьни-
ка делать уроки в чьем-либо присутствии, до неуме-
Путь одиночества длиною в жизнь
ния создать семью. Хорошо известно, что одним
из ведущих мотивов отказа холостяков жениться
является страх вторжения постороннего человека в
его жизненное пространство. Вспомним хотя бы эпи-
зод из известного фильма Э. Рязанова <Ирония
судьбы>, где главный герой, старый холостяк, на
вопрос: почему он до сих пор не женился, отвечает,
что как только он представит себе, как кто-то будет
мелькать постоянно перед глазами <туда-сюда>,
то ему становится страшно и дурно. Заметим, кста-
ти, что этот мотив боязни нарушения жизненного
пространства является типично мужским. Для жен-
щины же ценность создания семьи оказывается на-
много более важной, снимающей и подавляющей
этот мотив. Хотя в последнее время; среди женщин
все больше распространяется мужской тип поведе-
ния с присущими ему мотивами и установками.
Потребность в уединении является лишь одной
стороной развития самосознания ребенка дошколь-
ного возраста. Не менее важным аспектом есть
возникновение осознаваемого переживания отчуж-
дения ребенка от взрослого. Такое переживание
отчуждения проявляется в двух формах. С одной
стороны, это чувство <самости>, которое объеди-
няет в себе аутоидентичность и признание себя как
ценности или, можно было бы сказать, что <са-
мость> - это отношение к себе как к личности
и ценности. Именно это чувство <самости> порожда-
ет или является основанием для таких свойств лич-
ности, как достоинство, честь, совесть. С другой
стороны, переживание отчуждения может прояв-
ляться в чувстве одиночества. Даже у ребенка
чувство одиночества приобретает все характерные
для него черты: ощущение собственной1..немуж-
Одиночество
.ности^ отсутствие интересов и целей, потеря смысла
действия (потеря <смысла жизни> у детей до под-
росткового возраста не наблюдается).
Мальчик К. на вопрос: <Кем ты хочешь быть?> -
отвечает: <Водолазом>. <А что ты там под водой
будешь делать?> - <Ничего! Я буду плавать по дну,
чтобы никого не было и никто меня не трогал>.
Ребенок не рефлексирует, даже и не пытается
понять, что в этом мире для него не так. Однако
внешне состояние его одиночества выражается че-
рез боязнь контактов с окружающими. Подтекст
его желания опуститься на дно: <Я никому не
нужен, там я буду один>. Беседуя с этим мальчиком,
мы обнаруживаем и потерю смысла действий. <По-
чему ты никому не рассказывал, что работал летом
как взрослый в геодезической партии и даже зара-
ботал 10 рублей?>-<А зачем? Все равно никто
не поверит...>
Одновременно с возникновением чувства одино-
чества у старшего дошкольника возникает и боязнь
этого переживания. Ведь даже в приведенном при-
мере желание стать водолазом у ребенка возни-
кает не потому, что среди людей он чувствует
себя плохо (вернее, хуже, чем один). Кстати, многие
родители усугубляют возникающий страх одиноче-
ства. Они начинают, часто неосознанно, пользо-
ваться этим страхом: <Ты плохой ребенок. Я от
тебя ухожу!>. Есть и такая форма родительской
спекуляции детскими переживаниями. Но она не
проходит даром. В какой-то момент ребенок на-
чинает считать, что он действительно не нужен ро-
дителям и выражает это либо в истерической
реакции: <Ну и уходи! Лучше я буду сам!>, либо
убегает из дома.
Путь одиночества длиною в жизнь
Детские психиатры всегда уделяли большое вни-
мание проблеме <бегунов>, которых очень много
во всех странах мира. Конечно, существуют при-
чины побегов из-за болезни детей (шизофрения,
психопатия), когда дети уходят из дома без всякой,
казалось бы, цели, сидят на чердаках голодные,
грязные, сами потом не могут объяснить, зачем
и почему убежали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
но актуальным становится фиксация личной принад-
лежности игрушек, одежды, предметов обихода
и пр. Совершенно типичная ситуация в детских
играх, когда ребенок может играть с другими деть-
ми, но только своими игрушками. Ребенок часто
повторяет: <Это моеЬ) Это не жадность, а постоян-
ная фиксация принадлежности себе. Для подтверж-
дения такой принадлежности дети даже взывают
к посторонним: <Правда, это мое?>.
Несколько в иной форме, но с тем же психо-
' логическим содержанием это проявляется в играх
детей в детском саду, где игрушки вроде бы
ничьи. Можно наблюдать очень забавные картин-
ки, когда дети из всего отведенного на игру вре-
мени большую часть тратят не на саму игру, а на
договоренность о том, какая игрушка чьей будет.
Но особенно большое значение приобретает воз-
никающее чувство своего места или пространства.
Подчеркивая значимость этого чувства, психологи
назвали его <жизненным пространством личности>.
Учет потребности в жизненном пространстве, выра-
жающийся в предоставлении возможности ребенку
отделиться, характерен для всех систем воспитания,
хотя и имеет некоторые свои особенности.
Естественно, что возможности предоставления
уединения бывают весьма ограниченными. Однако
эта потребность реализуется даже в самых сложных
Одиночество
обстоятельствах, часто приобретая весьма специфи-
ческие формы. Так, например, в многодетной семье
дети сами устанавливают <свой> угол и его гра-
ницы. Причем эти границы должны соблюдаться
всеми членами семьи и их нарушение расценивается
ребенком как сильная обида. <Папа, он заходит ко
мне!>-типичная жалоба 4-5-летнего ребенка на
поведение брата, с которым живет в одной ком-
нате. Пожалуй, одним из наиболее ярких про-
явлений неприкосновенности жизненного простран-
ства выступает широко распространенная ситуация
в детской игре. Когда ребенок имитирует рукой
поворот ключа и кричит: <Чик-трак! Я в своем
доме!>-и никто из играющих не имеет права
подойти к нему, дотронуться до него и т. д. Жизнен-
ное пространство трансформируется и приобретает
статус психологическоТо пространства, условного
пространства, созданного сознанием ребенка. В по-
следующей жизни оно проявляется в умении обо-
собиться, отключиться от всего внешнего и сосре-
доточиться на себе или выполняемой деятельности
независимо от объективных условий. Но далеко не
у всех людей формируется эта способность. Вспом-
ним известные работы В. Леви по аутотренингу.
Не случайно аутотренинг как система саморегу-
ляции начинается не с овладения собой, а с умения
отключаться от внешних воздействий.
Когда жизненное пространство не превращается
в пространство психологическое, а остается, как
и в детском возрасте, чисто внешним, человек ока-
зывается плохо приспособленным к социальным кон-
тактам. Это проявляется практически во всех сферах
жизнедеятельности, начиная от неумения школьни-
ка делать уроки в чьем-либо присутствии, до неуме-
Путь одиночества длиною в жизнь
ния создать семью. Хорошо известно, что одним
из ведущих мотивов отказа холостяков жениться
является страх вторжения постороннего человека в
его жизненное пространство. Вспомним хотя бы эпи-
зод из известного фильма Э. Рязанова <Ирония
судьбы>, где главный герой, старый холостяк, на
вопрос: почему он до сих пор не женился, отвечает,
что как только он представит себе, как кто-то будет
мелькать постоянно перед глазами <туда-сюда>,
то ему становится страшно и дурно. Заметим, кста-
ти, что этот мотив боязни нарушения жизненного
пространства является типично мужским. Для жен-
щины же ценность создания семьи оказывается на-
много более важной, снимающей и подавляющей
этот мотив. Хотя в последнее время; среди женщин
все больше распространяется мужской тип поведе-
ния с присущими ему мотивами и установками.
Потребность в уединении является лишь одной
стороной развития самосознания ребенка дошколь-
ного возраста. Не менее важным аспектом есть
возникновение осознаваемого переживания отчуж-
дения ребенка от взрослого. Такое переживание
отчуждения проявляется в двух формах. С одной
стороны, это чувство <самости>, которое объеди-
няет в себе аутоидентичность и признание себя как
ценности или, можно было бы сказать, что <са-
мость> - это отношение к себе как к личности
и ценности. Именно это чувство <самости> порожда-
ет или является основанием для таких свойств лич-
ности, как достоинство, честь, совесть. С другой
стороны, переживание отчуждения может прояв-
ляться в чувстве одиночества. Даже у ребенка
чувство одиночества приобретает все характерные
для него черты: ощущение собственной1..немуж-
Одиночество
.ности^ отсутствие интересов и целей, потеря смысла
действия (потеря <смысла жизни> у детей до под-
росткового возраста не наблюдается).
Мальчик К. на вопрос: <Кем ты хочешь быть?> -
отвечает: <Водолазом>. <А что ты там под водой
будешь делать?> - <Ничего! Я буду плавать по дну,
чтобы никого не было и никто меня не трогал>.
Ребенок не рефлексирует, даже и не пытается
понять, что в этом мире для него не так. Однако
внешне состояние его одиночества выражается че-
рез боязнь контактов с окружающими. Подтекст
его желания опуститься на дно: <Я никому не
нужен, там я буду один>. Беседуя с этим мальчиком,
мы обнаруживаем и потерю смысла действий. <По-
чему ты никому не рассказывал, что работал летом
как взрослый в геодезической партии и даже зара-
ботал 10 рублей?>-<А зачем? Все равно никто
не поверит...>
Одновременно с возникновением чувства одино-
чества у старшего дошкольника возникает и боязнь
этого переживания. Ведь даже в приведенном при-
мере желание стать водолазом у ребенка возни-
кает не потому, что среди людей он чувствует
себя плохо (вернее, хуже, чем один). Кстати, многие
родители усугубляют возникающий страх одиноче-
ства. Они начинают, часто неосознанно, пользо-
ваться этим страхом: <Ты плохой ребенок. Я от
тебя ухожу!>. Есть и такая форма родительской
спекуляции детскими переживаниями. Но она не
проходит даром. В какой-то момент ребенок на-
чинает считать, что он действительно не нужен ро-
дителям и выражает это либо в истерической
реакции: <Ну и уходи! Лучше я буду сам!>, либо
убегает из дома.
Путь одиночества длиною в жизнь
Детские психиатры всегда уделяли большое вни-
мание проблеме <бегунов>, которых очень много
во всех странах мира. Конечно, существуют при-
чины побегов из-за болезни детей (шизофрения,
психопатия), когда дети уходят из дома без всякой,
казалось бы, цели, сидят на чердаках голодные,
грязные, сами потом не могут объяснить, зачем
и почему убежали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58