– Ты как все мужчины, – проворчала Мэри. – Вы думаете, у женщин одно на уме: выйти замуж.
Филип ухмыльнулся.
– Да, я консерватор и думаю, что для всех женщин это самое главное. А кстати, у Тины нет сердечного дружка?
– Мне, по крайней мере, о таком не ведомо, – ответила Мэри. – Правда, она мало о себе рассказывает.
– О да, она такая тихоня. И не то чтобы так уж хороша собой, но очень грациозна. Интересно бы узнать, что ей об этом деле известно?
– Наверно, ничего, – сказала Мэри.
– Ты так думаешь? А я нет.
– Тебе постоянно что-то мерещится, – заметила Мэри.
– Ничего мне не мерещится. Знаешь, что она сказала? Она-де очень надеется, что ей ничего не известно. Довольно интересное высказывание. Держу пари, что она что-то знает.
– Что, например?
– Может быть, нечто такое, что может стать недостающим звеном во всей цепочке событий, но она не очень понимает, что именно. Надеюсь, мне удастся что-нибудь выяснить у нее.
– Филип!
– Бесполезно, Полли. У меня теперь есть цель в жизни. Я внушил себе, что мое расследование необходимо, оно в интересах общества. Итак, с чего начать? Пожалуй, мне следует начать с Кирсти. Она в общем-то простая душа.
– Господи, как бы мне хотелось, как бы мне ужасно хотелось, чтобы ты бросил эту безумную затею и мы бы вернулись домой! Мы были так счастливы. И все у нас шло так хорошо… – Голос у Мэри дрогнул, и она отвернулась.
– Полли! – встревоженно произнес Филип. – Неужели это для тебя так важно? Я и не подозревал, что ты так расстроишься.
Мэри с надеждой обернулась.
– Значит, ты согласен поехать домой и все забыть?
– Я все равно не смог бы все это забыть, – ответил Филип. – Только изводился бы, ломал голову и не знал бы покоя. Давай останемся хотя бы до конца недели, Мэри, а там.., там посмотрим.
Глава 16
– Ты не против, если я еще немного тут поживу, отец? – спросил Микки.
– Ну разумеется. Буду очень рад. А как к этому отнесутся в твоей фирме?
– Я позвонил и договорился, – ответил Микки. – Могу не появляться до понедельника. Они вошли в мое положение. И Тина тоже погостит здесь до конца недели. Он отошел к окну, выглянул. Потом, держа руки в карманах, пересек комнату и двинулся вдоль книжных шкафов, поглядывая на верхние полки.
– Знаешь, отец, – проговорил он наконец смущенным пресекающимся голосом, – я очень ценю то, что вы для меня сделали. За последнее время я осознал.., понял по-настоящему, каким я был неблагодарным глупцом.
– Благодарность тут совершенно ни при чем, – возразил Лео Аргайл. – Ты мой сын, Микки. Ты всегда был для меня сыном.
– Не всякий родитель так обращается с детьми, – сказал Микки. – Ты никогда не командовал мною.
Лео Аргайл улыбнулся своей всегдашней отрешенной улыбкой.
– А ты что же, думаешь, что роль отца сводится к тому, чтобы командовать детьми?
– Нет, – ответил Микки. – Именно что нет. – И продолжил с горячностью: – Я был дурак дураком. До смешного. А знаешь, что я хочу теперь сделать? Я собираюсь.., мне предложили работу в нефтяной компании в Персидском заливе. Мама с самого начала хотела туда меня устроить.., в нефтяную компанию. Но я тогда уперся. Хотел жить по-своему.
– Ты был в том возрасте, – сказал Лео, – когда человеку бывает очень важно делать все самому, для тебя было неприемлемо, чтобы кто-то другой делал выбор за тебя. Ты всегда был таким, Микки. Если тебе хотели купить свитер красного цвета, ты немедленно заявлял, что нет, нужен синий, хотя самому в глубине души, может быть, хотелось именно красный.
– Точно! – засмеялся Микки. – Я был совершенно несносным созданием.
– Просто юным созданием, – возразил Лео. – Брыкался. Не хотел терпеть узды и седла, не желал подчиняться. Это с каждым бывает, но в конце концов приходится идти на мировую.
– Да, наверно.
– Я очень рад, – сказал Лео, – что ты выбрал для себя такое будущее. По моим представлениям, продавать и обкатывать машины – это не совсем то, что тебе нужно. В общем-то неплохая работа, но никакой перспективы.
– Машины я люблю, – сказал Микки. – Люблю показывать, на что они способны. И с клиентами разговаривать умею, и позубоскалить, и польстить, когда надо. Но удовольствия от этого я не получаю. А там, во всяком случае, буду иметь дело только с транспортом. Заведовать отделом техобслуживания. Ответственная должность.
– Имей в виду, – напомнил ему Лео, – если тебе понадобятся средства, чтобы приобрести долю в каком-то стоящем на твой взгляд предприятии, – деньги для тебя есть, ты в любое время можешь их получить. Я всегда готов дать добро твоим опекунам на выдачу нужной тебе суммы, конечно, если условия будут рассмотрены и одобрены. Мы проконсультируемся с экспертами. Но так или иначе, деньги имеются, и ты сможешь их взять, когда нужно будет.
– Спасибо, отец, но я не хочу кормиться за твой счет.
– Мой счет тут ни при чем. Эти деньги – твои, Микки. Они предназначены непосредственно тебе, тебе и всем остальным нашим детям. А мне принадлежит только право распределения и передачи. Ведь это не мои деньги, и получаешь ты их не от меня.
– Они мамины.
– Опекунский фонд был создан несколько лет назад.
– Не хочу я их брать! И прикасаться к ним не хочу! Просто не смогу. При том, как теперь все обернулось… – Он встретился взглядом с отцом и вдруг мучительно покраснел. – Я не хотел…
Сорвалось с языка.
– Почему же ты не хочешь к ним прикасаться? – спросил Лео. – Мы тебя усыновили. То есть взяли на себя всю ответственность за тебя, и финансовую и моральную. Мы обязались воспитать тебя как родного сына и обеспечить твое будущее.
– Я хочу стоять на собственных ногах, – повторил Микки.
– Да. Вижу… Ну, хорошо, Микки, но если передумаешь, помни, что деньги есть и тебя дожидаются.
– Спасибо, отец. Спасибо, что ты меня понимаешь. Или если и не понимаешь, то позволяешь, по крайней мере, поступать по-своему. Извини, что я не сумел как следует все объяснить… Я хотел сказать, не могу же я.., воспользоваться.., черт.., об этом так трудно говорить…
В дверь постучали, вернее, ударили.
– Это, должно быть, Филип, – сказал Лео Аргайл. – Будь добр, открой ему, Микки.
Микки прошел к двери, распахнул ее, и через порог, весело ухмыляясь, въехал на своем кресле Филип Даррант.
– Вы сейчас заняты, сэр? – обратился он к Лео. – Мне ведь не к спеху, могу и подождать. Я мешать вам не буду, пороюсь тихонько на книжных полках.
– Нет, – ответил Лео. – Я сейчас не работаю.
– Гвенда не пришла? – сочувственно осведомился Филип.
– Она звонила, предупредила, что не придет сегодня, у нее болит голова, – ровным голосом объяснил Лео.
– Вот как.
Микки сказал:
– Ладно, я пойду. Загляну к Тине, вытащу ее погулять. Эта девчонка боится свежего воздуха.
И легкой, пружинистой походкой вышел из библиотеки.
– Я ошибаюсь, или действительно в Микки за последнее время произошла перемена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56