Как только пленница оделась, аль-Вахид сделал знак Фатиме и та принялась играть ту же мелодию, под которую танцевала Зубейда. Растерянно оглянувшись, Элизабет встретила хмурый взгляд пирата, нетерпеливо постукивающего ладонью по подушке.
– Ну же, начинай, не заставляй меня ждать! – грозно прикрикнул он, и девушка увидела в его руках ту самую плеть, которой он бил ее час назад.
«Это невозможно, я не могу позволить ему так унижать меня! – стиснув зубы, думала Элизабет. – Пусть лучше он изобьет меня».
Пират приподнялся, и она с криком отскочила в дальний угол каюты. Закрыв глаза, она приказала себе не думать ни о чем и только вслушиваться в ритмичную музыку. Вспоминая движения Зубейды, она начала старательно двигаться, пытаясь сосредоточиться и повторять увиденное. Руки в стороны, потом плавно вверх, потом вниз и снова вверх… Движения должны быть свободными, словно руки превращаются в легкие крылья. И не забывать при этом поводить плечами и покачивать бедрами. Вот так, легко и без напряжения, следуя ритмичной мелодии. Затем грациозный разворот и снова…
– Живее, живее вращай своими неповоротливыми бедрами! – весело покрикивал аль-Вахид, азартно прихлопывая в ладоши. – Почаще крутись вокруг себя, чтобы юбка взлетала вверх! Я хочу видеть твои ноги…
Мучительные стоны пленницы тонули в шуме музыки и щелканье кастаньет. В голове у нее не осталось ни одной мысли, только бесконечное кружение и ритмичное звучание, от которого уже шумело в ушах. Аль-Вахид что-то задорно кричал, перемежая английские слова с арабскими, но Элизабет не могла разобрать ни одного слова. Она все двигалась и кружилась, словно заведенная игрушка, пока в глазах у нее не потемнело. Чувствуя, как пол уходит из-под ног, девушка попыталась найти какую-нибудь опору, но ее руки повисли в воздухе, в голове зашумело, перед глазами что-то вспыхнуло и погасло…
Элизабет очнулась, когда одна из невольниц аль-Вахида начала брызгать ей в лицо холодной водой. Приподнявшись, девушка затравленно оглянулась и тихо застонала, увидев прямо перед собой лицо своего мучителя.
– Ну, англичанка, ты уже пришла в себя? – ухмылялся он, чувствительно похлопывая ее по бескровным щекам. – Давай поднимайся, день еще не кончился!
Усевшись на подушках, пират взял наполненный кубок и знаком приказал Зубейде поднести другой Элизабет.
– Выпей вина, англичанка, а то твои щеки белее выбеленного полотна.
Элизабет сделала несколько глотков и с отчаянным вызовом посмотрела на аль-Вахида.
– Что ты скажешь, мой господин? Теперь ты доволен своей послушной рабыней? – спросила она с горькой усмешкой.
Он рассмеялся, и девушка с трудом поборола желание запустить в него кубком.
– Признаться, ты порядком позабавила меня, англичанка. Такой неуклюжей танцовщицы мне еще не приходилось видеть. Но потом у тебя получалось все лучше. Думаю, ты скоро научишься этому искусству и будешь каждый день ублажать меня танцами.
– Каждый день? – Элизабет почувствовала, что ей снова становится дурно. – Ты хочешь сказать, что не собираешься меня отпускать?
Аль-Вахид посмотрел на нее с притворным непониманием.
– А ты все еще надеешься, что я тебя отпущу? Глупая женщина! Забудь о том, что можешь расстаться со мной. Впрочем, – прибавил он после короткого раздумья, – когда ты мне наскучишь, я продам тебя на алжирском рынке.
– Тогда почему бы… – начала Элизабет, но тут в дверь настойчиво застучали. Машинально прикрыв наготу, которую она уже перестала ощущать, девушка обернулась в сторону двери, куда смотрел и аль-Вахид. Пират что-то громко прокричал, и в каюту вошел еще один смуглолиций араб. Аль-Вахид поднялся ему навстречу, и они о чем-то заговорили на арабском. Элизабет напрягла слух, но ее измученное сознание отказывалось воспринимать чужую речь.
Внезапно мужчины разом взглянули в ее сторону, и у девушки по телу поползли мурашки. О нет, этого не может быть, ведь аль-Вахид обещал, что к ней больше никто не притронется… Облизнув пересохшие губы, Элизабет испуганно уставилась на вошедшего пирата, обладавшего еще более отталкивающей наружностью, чем аль-Вахид. Сказав товарищу еще пару слов, ее хозяин с неприятной ухмылкой направился к пленнице, судорожно прижимавшей к груди розовое покрывало.
– Мой верный помощник Зураб тоже не прочь попробовать твоего нектара, – не допускающим возражений тоном проговорил аль-Вахид. – Смотри же, чтобы он остался доволен тобой! Иначе мне придется наказать тебя, мой нежный английский цветочек.
– Но ты же обещал, что не отдашь меня своим людям, – охрипшим от волнения голосом промолвила Элизабет.
В ответ пират лишь рассмеялся, а затем отвесил ей звонкую пощечину.
– Ты – моя рабыня и не смеешь обсуждать приказания господина! – сверкнув очами, бросил аль-Вахид. Потом щелкнул пальцами и в сопровождении невольниц покинул каюту.
Застыв от ужаса, Элизабет молча смотрела, как Зураб с плотоядной ухмылкой приближается к ней. Остановившись прямо перед пленницей, он задрал темную рубашку и резким движением спустил штаны, обнажив омерзительную набухшую плоть. Застонав от отвращения, девушка закрыла глаза, чтобы не видеть этой отвратительной картины. Но в следующий момент она чуть не закричала во все горло, когда пират резко притянул ее голову к своему интимному месту, пытаясь прижать свое мощное орудие к ее рту.
Собрав остатки сил, Элизабет отчаянным усилием вырвалась и, вскочив с подушек, бросилась бежать. Однако у самой двери пират настиг ее и сбил с ног. Схватив пленницу за волосы, он поволок ее обратно, подталкивая коленом, словно она была мешком с мукой. Забыв угрозы аль-Вахида, Элизабет кусалась и царапалась, извиваясь в руках насильника, словно верткая змея. Наконец устав бороться с пленницей, Зураб намотал на руку ее волосы и ударил кулаком по лицу. А затем быстро перевернул на живот и прижал к ковру своей тяжелой лапищей. У Элизабет даже не было сил кричать, когда он начал наносить резкие удары кулаком по ее бедрам и ягодицам. Она лишь вздрагивала, издавая глухие стоны при каждом ударе.
Когда же пленница окончательно затихла, пират нетерпеливо раздвинул ее бедра и вошел в нее мощным движением, разрывая нежные стенки девичьей плоти. Он навалился на нее сзади всей тяжестью своего тела, его смрадное дыхание обжигало шею Элизабет, лишая ее рассудка. Плотно прижатая к ковру, она не могла свободно дышать и только судорожно вздрагивала каждый раз, когда мужское орудие грубо пронзало ее тело. Наконец пират расслабился и выскользнул наружу с отвратительным булькающим звуком.
Когда Элизабет смогла отдышаться и перекатилась на бок, Зураба уже не было в каюте. Вместо него на девушку с мерзкой улыбочкой смотрел аль-Вахид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87