Морган расхохоталась. Мэтью и Пег выскочили им навстречу. Мэтью сразу же засыпал Морган сообщениями о видах на урожай, а Пег без умолку тарахтела о детишках и их шалостях. Выслушав всех, Морган повернулась к Мэтью.
– Как мой супруг? – спросила она.
– Все так же, мадам, по-прежнему.
Морган убедилась в том, что Мэтью прав, навестив Джеймса, как только распаковала вещи. Он настолько похудел, что напоминал скелет, обтянутый кожей. Глядя на него, почти затерявшегося на огромной постели, Морган почувствовала себя виноватой. Она ведь ни разу не помолилась о выздоровлении мужа. И в глубине души вынуждена была признать, что не хотела его выздоровления.
– Седрик, – обратилась она к камердинеру, – я иду в часовню помолиться за моего супруга.
Мэтью, тяжело дыша, влетел в холл замка. Он только что был в деревне по поручению хозяйки и на обратном пути провел пару часов в своем любимом кабачке. И вот теперь, задыхаясь, стоял на пороге и спрашивал Полли, где найти хозяйку.
Мэтью помчался в кухню и в дверях едва не столкнулся с Морган.
– Потише, дружок, – остановила она его. – Что-нибудь случилось?
– Англичане совершили набег на Тевиотдейл. Я только что слышал об этом в «Золотом орле». Они сожгли там несколько домов, разорили поселки, но шотландцы отбили нападение и захватили пленных. И один из пленных – господин Френсис.
– Что?! Френсиса не могло быть среди них – он не солдат. Пойдем-ка в кухню, Мэтью, ты глотнешь эля и расскажешь мне обо всем подробно.
Выпив эля и переведя дыхание, Мэтью наконец-то рассказал:
– Я зашел в трактир выпить и поболтать. А там как раз случились купцы, которые возвращались из Шотландии. Они-то и рассказали все, как было. Четыре дня назад сэр Роберт Боуз нагрянул в Тевиотдейл и разорил множество проживавших там шотландцев. Они с победой возвращались в Англию, но около двух тысяч всадников ждали их у Хаддон-Ригг. Почти всем англичанам удалось спастись, но вот Боуза и господина Френсиса проклятые шотландцы захватили.
– Уверена, что все так и было, но не могу поверить, что среди воинов, совершавших набег, оказался Френсис. Почему купцы решили, что это был именно он?
– Один из купцов рассказывал про аристократа – высокий светловолосый мужчина, который сразил четырех шотландцев врукопашную, перед тем как его удалось схватить. Ну, натурально, я сразу подумал про господина Френсиса. И спросил, как звали того, аристократа, и оказалось, что это был именно он – купец запомнил совершенно точно.
– Я должна написать в Синклер-Хаус, дабы убедиться, что Френсис отправился вместе с Боузом и его людьми. И если это действительно так, мы немедленно заплатим выкуп за Френсиса.
Спустя несколько дней король Генрих объявил войну Шотландии. Вооружение и припасы уже были отправлены на север в пограничные города – Уорк, Норем, Карлайл и Бервик. Королевская армия выступила в поход. Морган с тревогой прислушивалась к новостям. Бервик и Норем были всего в полудне пути от Белфорда. Так что Белфорд вполне мог подвергнуться нападению шотландцев. Морган велела Мэтью укрепить замок и убедиться, что необходимое количество вооруженных людей всегда будет готово прийти на помощь.
Через неделю, после того как Морган написала в Синклер-Хаус, пришло письмо, написанное рукой Мэри – дочери Френсиса. Мэри пыталась объяснить, почему ее отец отправился вместе с сэром Боузом: «Сэр Роберт появился у нас в июле и умолял отца присоединиться к нему, говоря, что это будет месть за то зло, которое шотландцы причинили нам своими набегами. Отец страшно рассердился и долго рассказывал сэру Роберту о набеге на Белфорд. Он сообщил мне об этом позже, перед самым отъездом, и добавил еще что-то о чести и справедливости. Милая тетушка, нам так одиноко, и мы надеемся, что отца скоро освободят».
Морган перечитала письмо и приказала Мэтью:
– Пошлите шесть человек в Синклер-Хаус. Пусть привезут детей Френсиса. Здесь, в замке, они по крайней мере будут в безопасности.
Война была в самом разгаре. Новости с границы были неутешительными. При переправе через Твид рухнул мост, и пятеро солдат утонули. Нападение на Келсо принесло очень малые выгоды. Норфолк состарился, не мог больше возглавлять армию и готов был передать командование Неду Сеймуру, несмотря на давние семейные распри.
Осенняя прохлада сменилась зимним холодом. В конце ноября король Джеймс начал наступление. Но в командовании армией существовало слишком много проблем: шла яростная борьба за лидерство. И пока шотландские генералы решали, кто же будет главным, англичане стремительно продвигались вперед и в конце концов прижали войско шотландцев к реке Эск. Для Шотландии это оказалось катастрофой. Король Джеймс мог лишь наблюдать за тем, как гибнут его лучшие люди.
Эта победа принесла в Белфорд немало радостей и надежд.
Сразу после Рождества Мэтью вернулся из деревни с очередной порцией новостей. Король Шотландии скончался вскоре после того, как у него родилась дочь. Мэри – единственный ребенок короля – осталась сиротой. Судьба, похоже, окончательно отвернулась от Шотландии, и Генрих, вполне удовлетворенный, обратился к другому объекту своей внешней политики – Франции.
Морган наконец успокоилась, уверенная, что Френсиса освободят со дня на день. На смену январю пришел февраль, принеся с собой холод и снег. Морган чувствовала, что нервы ее натянуты до предела, и чтобы немного успокоиться, каждый день гуляла с детьми, закутывая их в шубы и шали до самых бровей.
Они как раз вернулись с очередной прогулки, когда Полли выскочила им навстречу.
– О, госпожа, ужасные новости! – закричала она.
Морган схватилась за грудь. Френсис! О Боже! Только не это!
– Мой господин Джеймс, лорд Джеймс – Седрик говорит, он умер.
Морган едва удержалась, чтобы не расхохотаться, но не радостным, а истерическим смехом. «Что со мной? Я схожу с ума?» – спрашивала она себя. Нет, это просто облегчение. Облегчение от того, что Джеймс наконец обрел покой. Или от того, что Френсис все еще жив?
Собрав в кулак всю свою волю, Морган велела Полли заняться детьми, а сама поспешила наверх.
Две длинные свечи горели на алтаре часовни. В воздухе стоял густой запах ладана. Все, кроме Морган, давно покинули часовню. Она стояла на коленях, молясь за упокой души мужа. И хотя исход его болезни был предрешен давным-давно, только сейчас перед мысленным взором Морган с необыкновенной ясностью предстали долгие годы теперь уже абсолютного одиночества, которые ей предстояло провести в замке.
Все кончилось. Правда, на самом деле все кончилось еще три года назад, а если уж быть до конца честной, то еще раньше – в тот самый день, когда Морган вернулась из Синклер-Хауса.
Она перекрестилась и поднялась с колен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96