Наконец братья Синклеры ушли, и Морган осталась наедине с дядюшкой.
– Итак, с этим покончено, – заявил Кромвель, сворачивая контракт. – Как видишь, Джеймс на редкость славный парень, к тому же с приличными доходами. Твое будущее обеспечено, дорогая.
Напрасно Кромвель ждал потока благодарностей. Морган лишь кивнула в ответ. Она знала, что дядя втайне празднует победу, а значит, сейчас самое время заговорить о визите в Фокс-Холл.
– Я хотела бы повидаться с родителями, – сказала она, удивившись, до чего безразлично прозвучал ее голос.
Кромвель спрятал контракт в ящик стола. Интересно, там же лежит подписанный ею Акт о престолонаследии? А может, и письмо Шона; казалось, вся ее жизнь спрятана в ящике стола Кромвеля.
– Законная просьба, – дружелюбно произнес он. – Если королева даст разрешение, я не стану препятствовать.
– Благодарю вас. – Морган выдавила улыбку.
Кромвель шагнул ей навстречу, помогая подняться. Дядя и племянница обменялись вежливыми фразами. Оба думали о будущем Морган Тодд, представляя его себе совершенно по-разному.
Глава 5
К середине сентября ветви яблонь в саду Фокс-Холл гнулись под тяжестью плодов. Три жеребенка, появившиеся на свет этой весной, подросли, а полдюжины поросят, подготовленных для мясника, так растолстели, что едва двигались.
Морган показалось, что их дом стал меньше. По сравнению с Уайтхоллом, Хэмптон-Кортом и Виндзором Фокс-Холл был просто карликом. Но от этого он не стал менее родным, и даже сад с пожелтевшими листьями не вызвал у Морган тяжелых воспоминаний, как она того опасалась.
Но приехала она домой в расстроенных чувствах и вскоре после приезда поделилась этим с родителями.
– Я и представить не могла, что вы выдадите меня замуж за человека, которого я никогда в жизни не видела, – заявила она сразу же после ужина, когда все собрались в кабинете отца. – Я едва поверила дяде Томасу, когда он сообщил мне об этом.
Сэр Эдмунд и леди Элис промолчали, лишь обменялись страдальческими взглядами, прежде чем повернуться к дочери.
– Это было нелегкое решение, – признался сэр Эдмунд. – Лучше бы, разумеется, ты сама выбрала себе мужа. – Он помолчал и снова взглянул на жену. – Но пришлось принимать в расчет множество разных обстоятельств.
– И что же это за обстоятельства? – Морган наклонилась вперед, переводя взгляд с отца на мать и обратно.
– О, расскажи ей, Эдмунд, – с горечью проговорила леди Элис.
Сэр Эдмунд вздохнул и отодвинул стакан с портвейном.
– Этим летом Кромвель прислал специального гонца. Не простого лакея, а Ричарда Рича – ты его знаешь?
Силясь вспомнить, кто это такой, Морган наморщила лоб.
– Не уверена. Но он, разумеется, работает на Кромвеля. И имеет какое-то отношение к делу сэра Томаса Мора и епископа Фишера?
– Непосредственное. – Губы сэра Эдмунда презрительно скривились. – Ричард Рич – прихвостень Кромвеля. Он привез письмо, из которого стало ясно, что ты намерена выйти замуж за Шона О’Коннора. – Сэр Эдмунд жестом остановил Морган, когда та собралась возразить. – Ты знаешь, что мы с твоей матерью любим Шона, и это была бы но всех отношениях удачная партия. Но обстоятельства изменились. Шон написал тебе письмо, за которое его обвинили в государственной измене, разумеется, в интерпретации Кромвели и короля.
Тут уж Морган не могла сдержаться:
– Это письмо я потеряла! И все погубила!
Морган разрыдалась, целый месяц сдерживаемые слезы хлынули неудержимым потоком.
– Солнышко мое! – поспешила к ней леди Элис, нежно обняв дочь. – Это был несчастный случай, ты не должна корить себя. Шон еще до этого объявил о своем отношении к Акту о престолонаследии. И он никогда не смог бы ни появиться при дворе, ни просить разрешения на брак с тобой.
– Но нам не нужно разрешение! – воскликнула Морган сквозь рыдания. – Мы могли бы бежать в Ирландию или даже на континент!
Леди Элис тяжело вздохнула:
– Не думаю. Одному Богу известно, насколько мне невыносима сама мысль о том, что ты – племянница Кромвеля, но твои поступки навлекли бы кару на всех нас. Особенно на Шона.
Доводы матери не убедили Морган. Она не считала, что поведение юной племянницы, фактически дальней родственницы, могло иметь решающее значение. Она готова был продолжить спор, но тут снова заговорил отец:
– Ричард Рич поведал нам еще одну тревожную новость. – Сэр Эдмунд взъерошил волосы и несколько тише продолжил: – Мы с матерью понимаем, что сплетни – дело обычное при дворе. Но он сказал, что ты… завела роман с неким молодым валлийцем по имени Гриффин.
Слезы Морган мгновенно высохли, она задохнулась от гнева.
– Роман! Свинья! Как он посмел сказать вам такое?
– Тише, тише, – успокаивал отец. – Было бы неестественно, если бы ты отвергала ухаживания молодых людей. Уверен, рассказы Рича несколько преувеличены. Но, учитывая все обстоятельства, мы с мамой пришли к выводу, что твой брак с Джеймсом Синклером не такой уж плохой вариант. Он богат, в скором будущем станет графом, хорош собой и обладает добрым правом.
– Лучше бы он жил поближе, конечно, – вставила леди Элис. – Но, Морган, мы сделали все, что в наших силах, желая помочь тебе.
Морган задумалась над словами родителей. Да, они сделали все, что могли, и все же девушка чувствовала себя преданной. Она представляла себе, как убедителен был Рич, приводя свои аргументы, наверняка добавил к ним пикантные подробности. Рассказал, как Нед Сеймур застал ее в объятиях Ричарда Гриффина на берегу реки и Хэмптон-Корте. Одного этого было достаточно, чтобы сэр Эдмунд и леди Элис согласились, что их дочери давно пора замуж.
Дальнейший спор с родителями был бесполезен. И Морган решила продолжить игру, сделав вид, будто готова подчиниться уготованной ей участи.
– Но вы хотя бы позволите мне ответить на письмо Шона? – робко спросила она.
– Ну конечно, – ответил отец. – Ведь это элементарная вежливость. О’Конноры все-таки наши родственники, и мы не должны игнорировать вполне законные просьбы Шона.
Морган встала, обняла родителей. Еще некоторое время они поговорили о приготовлениях к свадьбе, приданом, о том, должны ли все отправиться в Бедфорд отпраздновать это событие. Морган с деланным энтузиазмом поддерживала беседу, но мысли ее были далеко. За Ирландским морем, в Арме, с Шоном О’Коннором.
Близнецы Маддены очень боялись предстоящего путешествия. Морган с родителями проводили их тихим солнечным утром в первый день осени. Когда они исчезли за дальним поворотом дороги, Морган истово помолилась, чтобы и они, и драгоценное письмо, которое они везли, в безопасности достигли Ирландии.
«Любовь моя, – писала она, – прости столь долгую задержку, но трагические события мешали мне написать». Она долго колебалась, сообщать ли, что его письмо попало в руки Кромвеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Итак, с этим покончено, – заявил Кромвель, сворачивая контракт. – Как видишь, Джеймс на редкость славный парень, к тому же с приличными доходами. Твое будущее обеспечено, дорогая.
Напрасно Кромвель ждал потока благодарностей. Морган лишь кивнула в ответ. Она знала, что дядя втайне празднует победу, а значит, сейчас самое время заговорить о визите в Фокс-Холл.
– Я хотела бы повидаться с родителями, – сказала она, удивившись, до чего безразлично прозвучал ее голос.
Кромвель спрятал контракт в ящик стола. Интересно, там же лежит подписанный ею Акт о престолонаследии? А может, и письмо Шона; казалось, вся ее жизнь спрятана в ящике стола Кромвеля.
– Законная просьба, – дружелюбно произнес он. – Если королева даст разрешение, я не стану препятствовать.
– Благодарю вас. – Морган выдавила улыбку.
Кромвель шагнул ей навстречу, помогая подняться. Дядя и племянница обменялись вежливыми фразами. Оба думали о будущем Морган Тодд, представляя его себе совершенно по-разному.
Глава 5
К середине сентября ветви яблонь в саду Фокс-Холл гнулись под тяжестью плодов. Три жеребенка, появившиеся на свет этой весной, подросли, а полдюжины поросят, подготовленных для мясника, так растолстели, что едва двигались.
Морган показалось, что их дом стал меньше. По сравнению с Уайтхоллом, Хэмптон-Кортом и Виндзором Фокс-Холл был просто карликом. Но от этого он не стал менее родным, и даже сад с пожелтевшими листьями не вызвал у Морган тяжелых воспоминаний, как она того опасалась.
Но приехала она домой в расстроенных чувствах и вскоре после приезда поделилась этим с родителями.
– Я и представить не могла, что вы выдадите меня замуж за человека, которого я никогда в жизни не видела, – заявила она сразу же после ужина, когда все собрались в кабинете отца. – Я едва поверила дяде Томасу, когда он сообщил мне об этом.
Сэр Эдмунд и леди Элис промолчали, лишь обменялись страдальческими взглядами, прежде чем повернуться к дочери.
– Это было нелегкое решение, – признался сэр Эдмунд. – Лучше бы, разумеется, ты сама выбрала себе мужа. – Он помолчал и снова взглянул на жену. – Но пришлось принимать в расчет множество разных обстоятельств.
– И что же это за обстоятельства? – Морган наклонилась вперед, переводя взгляд с отца на мать и обратно.
– О, расскажи ей, Эдмунд, – с горечью проговорила леди Элис.
Сэр Эдмунд вздохнул и отодвинул стакан с портвейном.
– Этим летом Кромвель прислал специального гонца. Не простого лакея, а Ричарда Рича – ты его знаешь?
Силясь вспомнить, кто это такой, Морган наморщила лоб.
– Не уверена. Но он, разумеется, работает на Кромвеля. И имеет какое-то отношение к делу сэра Томаса Мора и епископа Фишера?
– Непосредственное. – Губы сэра Эдмунда презрительно скривились. – Ричард Рич – прихвостень Кромвеля. Он привез письмо, из которого стало ясно, что ты намерена выйти замуж за Шона О’Коннора. – Сэр Эдмунд жестом остановил Морган, когда та собралась возразить. – Ты знаешь, что мы с твоей матерью любим Шона, и это была бы но всех отношениях удачная партия. Но обстоятельства изменились. Шон написал тебе письмо, за которое его обвинили в государственной измене, разумеется, в интерпретации Кромвели и короля.
Тут уж Морган не могла сдержаться:
– Это письмо я потеряла! И все погубила!
Морган разрыдалась, целый месяц сдерживаемые слезы хлынули неудержимым потоком.
– Солнышко мое! – поспешила к ней леди Элис, нежно обняв дочь. – Это был несчастный случай, ты не должна корить себя. Шон еще до этого объявил о своем отношении к Акту о престолонаследии. И он никогда не смог бы ни появиться при дворе, ни просить разрешения на брак с тобой.
– Но нам не нужно разрешение! – воскликнула Морган сквозь рыдания. – Мы могли бы бежать в Ирландию или даже на континент!
Леди Элис тяжело вздохнула:
– Не думаю. Одному Богу известно, насколько мне невыносима сама мысль о том, что ты – племянница Кромвеля, но твои поступки навлекли бы кару на всех нас. Особенно на Шона.
Доводы матери не убедили Морган. Она не считала, что поведение юной племянницы, фактически дальней родственницы, могло иметь решающее значение. Она готова был продолжить спор, но тут снова заговорил отец:
– Ричард Рич поведал нам еще одну тревожную новость. – Сэр Эдмунд взъерошил волосы и несколько тише продолжил: – Мы с матерью понимаем, что сплетни – дело обычное при дворе. Но он сказал, что ты… завела роман с неким молодым валлийцем по имени Гриффин.
Слезы Морган мгновенно высохли, она задохнулась от гнева.
– Роман! Свинья! Как он посмел сказать вам такое?
– Тише, тише, – успокаивал отец. – Было бы неестественно, если бы ты отвергала ухаживания молодых людей. Уверен, рассказы Рича несколько преувеличены. Но, учитывая все обстоятельства, мы с мамой пришли к выводу, что твой брак с Джеймсом Синклером не такой уж плохой вариант. Он богат, в скором будущем станет графом, хорош собой и обладает добрым правом.
– Лучше бы он жил поближе, конечно, – вставила леди Элис. – Но, Морган, мы сделали все, что в наших силах, желая помочь тебе.
Морган задумалась над словами родителей. Да, они сделали все, что могли, и все же девушка чувствовала себя преданной. Она представляла себе, как убедителен был Рич, приводя свои аргументы, наверняка добавил к ним пикантные подробности. Рассказал, как Нед Сеймур застал ее в объятиях Ричарда Гриффина на берегу реки и Хэмптон-Корте. Одного этого было достаточно, чтобы сэр Эдмунд и леди Элис согласились, что их дочери давно пора замуж.
Дальнейший спор с родителями был бесполезен. И Морган решила продолжить игру, сделав вид, будто готова подчиниться уготованной ей участи.
– Но вы хотя бы позволите мне ответить на письмо Шона? – робко спросила она.
– Ну конечно, – ответил отец. – Ведь это элементарная вежливость. О’Конноры все-таки наши родственники, и мы не должны игнорировать вполне законные просьбы Шона.
Морган встала, обняла родителей. Еще некоторое время они поговорили о приготовлениях к свадьбе, приданом, о том, должны ли все отправиться в Бедфорд отпраздновать это событие. Морган с деланным энтузиазмом поддерживала беседу, но мысли ее были далеко. За Ирландским морем, в Арме, с Шоном О’Коннором.
Близнецы Маддены очень боялись предстоящего путешествия. Морган с родителями проводили их тихим солнечным утром в первый день осени. Когда они исчезли за дальним поворотом дороги, Морган истово помолилась, чтобы и они, и драгоценное письмо, которое они везли, в безопасности достигли Ирландии.
«Любовь моя, – писала она, – прости столь долгую задержку, но трагические события мешали мне написать». Она долго колебалась, сообщать ли, что его письмо попало в руки Кромвеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96