- Витьку-то как "повезло"! В двухместной палате парится, с этим... возмущался по дороге Бурханкин, обращаясь к Михеичу. - Ну, тот... помнишь, запрошлой зимой ему шатун бока намял. Ну, ему ещё квартиру сразу дали.
- А, этот, с одной фарой?..
- Циклоп... - задумчиво произнёс Франц. - Он-то что там делает? Ведь только в прошлом месяце лежал.
Михеич хмыкнул:
- Он в больницу - как машина на заправку.
- Не хотел бы я с ним, это... рядом оказаться, - поёжился Бурханкин.
Франц понимающе кивнул: разговорчивый Тарас Григорьевич, которого он обозвал Циклопом*, сверкая единственным глазом, выписывался полный энергии. Но трижды за последние полгода (и это стало уже притчей во языцех) его соседи скоропостижно покидали помещение вперёд ногами, двое - в больнице, один - по лестничной клетке.
- Зато я фермеру от жены весточку принёс! - торжествующе вспомнил Бурханкин.
Игорь Максимильянович оживился:
- Ну, и?..
- Просит прощенья за задержку, говорит, скоро увидятся. А меня моя отпустила к Витькэ пожить, пока там никого нет. Игорь Максимильянович, может ты со мной?
- Нет, у меня работы много. Да и не нужен я теперь, раз у твоего Степнова нашлась жена. Хотя, всё равно непонятно...
Механизатор уже выставил коробки у подъезда и вытирая пот со лба грязной тряпкой, ждал обещанного магарыча.
Прежде, чем отблагодарить Михеича, Франц легко подхватил одну из коробок и передал её Бурханкину в руки:
- Поможешь наверх отнести? Только не стукни.
Михеич покосился на вожделенный портфель, взвалил на плечо остальной багаж:
- Пошли, что ли?.. Я сегодня на весь день отпросился. Пока не засекли - может, подбросить тебя, Егерь Сергеич, в Дом фермера?..
- Да-да, - обрадовался Франц, - езжайте, а я поработаю...
*** "Записки на рассвете"
Клиент приехал вместо субботы в понедельник, застал Франца за холостяцким обедом и отнял массу времени.
Мало того, что он оказался занудой и задал кучу вопросов не по существу контракта! Новорожденный бизнесмен, иронически глядя на остатки макарон, начал давать советы, как следует питаться, чтобы продлить жизнь. Но зато зануда оказался технарём, моментально подключил компьютер, дельно и быстро проконсультировал, с каких кнопок начинать работу, как распечатывать. Франц, не полагаясь на память, - пункт за пунктом записал порядок операций.
И вот уже Игорь Максимильянович проводил клиента, собрался поработать в малюсенькой комнате-кабинете, вот и Фомка устроился под письменным столом (поближе к босым ногам хозяина)...
Собственно, не поработать хотел Франц. Поздно вечером, уже после ресторана, обнаружил среди архива Степновых тетрадь Дианы Яковлевны. (Видимо, когда они были во флигеле Большого Дома, Бурханкин, покончив с изучением описи, не разобрался и заодно сунул её в сумку "Black Russia".) Вчера Франц так и не решился туда заглянуть.
Он положил руку на тетрадь. Рельефно выделанная кожа походила на панцирь черепахи. Вдруг до Франца донёсся дикий визг. Он резко встал, подошёл к распахнутой двери балкона. Увидел с третьего этажа, что во дворе на детской площадке кто-то не поделил качели, и снова сел за стол.
Наконец, Игорь Максимильянович раскрыл первую страницу.
Дневник свой Диана Яковлевна назвала "ЗАПИСКИ НА РАССВЕТЕ".
"Хоть день живи, хоть миллионы дней, - разумней, может, станешь. Но мудрей?..."
"Уметь пристально наслаждаться жизнью - счастье..."
Франц, будто занимаясь графологической экспертизой, водил взглядом по рисунку букв. Словно малограмотный - складывал эти крупные, чуть разреженные буквы в слова. Как эмигрант, много лет не употреблявший родного языка, вникал в смысл написанного...
Но тут - снова, как накануне утром, раздался истерический звонок в дверь.
"Будь оно трижды проклято! - подумал Франц. - Пусть обзвонятся! Не стану открывать. Я никого не жду!" - На цыпочках прокрался в прихожую.
На лестничной клетке было тихо... Развернулся, чтобы уйти обратно в кабинет, и только сейчас - через собственную глухоту и обитую деревянную дверь - расслышал отчаянный вздох:
- Господи, спаси и помилуй! Что же делать-то?..
Франц вздохнул не менее тяжело, отпер замок, но цепочку не снял.
- Фима!.. - Растерянный Бурханкин не мог поверить, что добился. - Ты дома?..
- Что "Фима"? Что "Фима"?.. - не сдержался охотник. - Что теперь? Галстук пропал, заколка, ремень от брюк?.. Ты дашь мне работать, или так и будешь шастать возле моей квартиры, как такса у норы?
Не осознавая, что вся площадка его слышит, Франц по привычке говорил громко, почти кричал:
- Волка ноги кормят, но я-то не волк, меня кормит моя задница!..
Егор Сергеевич приник к образованной щели между дверью и косяком. Дохнул перегаром:
- Фима, мы с Михеичем... Он внизу... Он там не остался, он не смог... Господи, что делать, что происходит?.. Что я Зуевичу скажу?.. - Он чуть ли не на коленях стал умолять Фиму поехать к фермеру в усадьбу, но так и не мог объяснить, для чего...
Игорю Максимильяновичу надоело слушать весь этот бред.
- Опять к Степновым?! Ещё чего?! Пока не расскажешь, в чём дело, мы с Фомкой не двинемся с места!
Франц впервые воочию увидел, как дерут на себе волосы...
Глава четвёртая
Возвращение Александры
Ложе было чисто прибранным, ничто не напоминало вчерашнюю картину. Даже въедливый запах улетучился: теперь почему-то пахло зимней фиалковой свежестью.
Хозяйка усадьбы вернулась, как и обещала в телеграмме...
Много лет провисело в шкафу свадебное платье - полупрозрачное летнее облако на бирюзовом чехле. Теперь оно оттеняло устойчивую бронзу ног в белых лодочках, золотистую спелость рук... Лицо Александры Степновой - в ореоле разметавшихся на подушке тонких спутанных волос - было торжественно-бледным и казалось очень молодым.
Маленький Бурханкин тихо ронял крупные слёзы.
Михеич, сдернув шляпу, яростно жевал гильзу "беломорканала".
Франц склонил голову.
Смерть - явление величественное...
Повидавший виды на своём веку Игорь Максимильянович бережно коснулся ледяных пальцев, сложенных на груди, мраморного виска.
- Уже давно, - задумчиво проговорил он, - и явно не здесь... Пойдёмте во двор.
Откуда-то сверху грохнул "Свадебный марш" Мендельсона.
Охотник сорвался с места, побежал на чердак. Блуждая в душной полутьме и спотыкаясь о разный хлам, нашёл источник звука: электронный будильник на подставке в виде лиры. Где-то Франц такой уже видел...
"Где? И ведь буквально только что!.." - ломал он голову.
- Музыкальный привет очень точно был настроен на время нашего прихода. - рассуждал Франц, когда они с Бурханкиным уселись под тентом в глубине усадьбы. - А может, кто-то хотел доставить "особое удовольствие" самому фермеру? В любом случае, этот "кто-то" контролирует и усадьбу, и всех, кто здесь появляется. Неприятная ситуация. Давненько я в такой не находился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65