Когда ни в одном из них его предположения не подтвердились, он решил, что ее исчезновение связано с тобой,— подойдя к двери, сказал Джентри.
— Короче, — усмехнулся Шейн, — он мало чем отличается от других бойскаутов. Попадется трудное дело, и он считает главным арестовать кого-нибудь. Неважно, что потом обвинение рассыплется, как карточный домик. Передай ему, — добавил он, открывая дверь, — если бы девчонка была у меня, я бы ее специально спрятал, чтобы досадить ему.
— Это он уже понял, — в раздумье произнес Джентри. Стоя в коридоре, он теребил в руках свою фетровую шляпу. — Ладно, Майк, спокойной ночи.
Пожелав спокойной ночи своему другу-полицейскому, Шейн некоторое время наблюдал, как шеф сыщиков пересекает холл и подходит к лифту. Закрыв дверь, он вернулся к себе в номер и, остановившись возле стола, внимательно прислушался. Из закрытой спальни не раздавалось ни звука. Когда он осторожно отворил дверь, до него донесся звук ровного дыхания. Войдя в комнату, он остановился рядом с кроватью и в тусклом свете увидел Филлис. Она лежала на левом боку. Ее лицо было повернуто к стене, а левая рука подогнута и спрятана под подушку. Она безмятежно спала.
— Эй! — негромко позвал он.
Девушка не шевельнулась. Покрывало сползло с нее, обнажив плечо. Наклонившись, Шейн процедил сквозь зубы:
— Все в порядке. Они ушли. Филлис по-прежнему не шевелилась.
Выпрямившись, он с сомнением покачал головой. Потом сказал: «Проклятье!» — и направился к выходу. Остановившись, он обернулся и минуты две молча смотрел на нее. Если она не спала, ее притворство было высшей пробы. Еще раз чертыхнувшись, он вышел из спальни. В гостиной, выдвинув ящик стола, он глянул на большой нож, рукоятка которого была обернута тонкой ночной сорочкой.
Он сунул руку в карман халата и достал крошечный пистолет Филлис. Положив его на нож, он задвинул ящик. Потом отнес на кухню пустую бутылку, рюмки, графин с водой и открыл окно. Ночь выдалась жаркой. Пройдя в ванную, он распахнул окно и там, оставив открытой дверь для циркуляции воздуха. В гостиной он снял с кушетки подушки, превратив ее в кровать. Майкл Шейн любил домашний уют. Долгие годы, проведенные в гостиничных номерах, научили его создавать себе комфорт, даже, казалось бы, в немыслимых условиях. Придвинув стул к изголовью постели, он поставил на него пепельницу, положил сигареты и спички, потом закурил и выключил свет. Скользнув под простыни, он блаженно затянулся. Мысли его вращались вокруг Филлис Брайтон, уснувшей в его спальне.
Глава 5
На следующее утро Шейн проснулся рано. Едва открыв глаза, он негромко пофыркал носом, потом потянулся за сигаретой и спичками. Закурив, он стал задумчиво наблюдать за поднимавшимися к потолку колечками дыма. Проведя рукой по своим огненно-рыжим волосам, он опустил ноги и, не глядя, сунул их в домашние туфли. Его глаза не отрывались от закрытой двери в спальню. Потом он поднялся, надел халат и осторожно заглянул в нее. Филлис Брайтон по-прежнему крепко спала. Бесшумно пройдя внутрь, он достал из шкафа чистое белье и так же неслышно вышел. Побрившись в ванной, он вернулся в гостиную и оделся.
Халат, тапочки и пижаму он бросил на матрац, потом сложил матрац пополам. Задвинув кушетку, он положил к себе в карман сигареты и спички. Пепельницу он оставил на столе. Потом внимательно осмотрел комнату. Каких-либо признаков того, что ночь была проведена им в гостиной, обнаружить не удалось. Теперь, — подумал он, — пусть Пейнтер докажет, что я ночевал не у себя в спальне. Выдвинув ящик стола, он достал из него окровавленный нож и ночную сорочку и отнес их в кухню. Там, положив их в раковину для мытья посуды, занялся приготовлением завтрака. Не меняя выражения лица и так же неторопливо он начал скоблить нож, держа его над умывальником. Сняв с Вешалки посудное полотенце, он тщательно вытер орудие убийства, после чего бросил его в ящик с кухонными принадлежностями. Набрав в таз холодной воды, Шейн положил в него отмачиваться окровавленную сорочку.
Отмерив семь ложек кофе, он засыпал его в кофейник. Ожидая, пока закипит вода, он начал не спеша стирать сорочку. Потом, прополоскав ее под краном и выжав, стряхнул и, придерживая обеими руками за плечики, опустил на всю длину. Он одобрительно закивал головой, убедившись в отсутствии кровавых пятен. Протянув руку над электрической плитой, он проверил температуру: она была достаточно высокой, такой, что можно было высушить, не повредив, нежную ткань. Занимаясь домашними делами, он размышлял о том, как легко за приготовлением завтрака уничтожить улики преступления.
Негромко посвистывая, он снял с полки деревянный поднос и положил сосиски на две мелкие тарелки. На тот же поднос он поставил чашки, блюдца, положил вилки и ложки и, проделав две дырки в банке концентрированного молока, поместил ее рядом с сахарницей.
В гостиной он поставил поднос на стол, добавив к его содержимому бутылку коньяка. Немного поразмыслив, он достал из серванта сухой херес и две пустые рюмки. После этого подошел к двери в спальню и, постучав, открыл ее.
Филлис Брайтон сидела на кровати. Увидев Шейна, она приглушенно вскрикнула. «Доброе утро!» — приветствовал он и, подойдя ко встроенному шкафу, достал из него фланелевый халат.
— Накинь халат и иди завтракать. Становится холодно. Халат был слишком велик для нее, она обмотала его вокруг тела, но его подол волочился по полу. С плотно затянутым пояском и закатанными рукавами Филлис Брайтон села за стол.
— В таком одеянии тебе больше четырнадцати не дашь, — усмехнулся Шейн. — От рюмки хереса не откажешься?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Нет, спасибо. Во всяком случае не до завтрака.
— Херес должен быть объявлен нашим национальным напитком, с него нужно начинать трудовой день, — сказал Шейн. Он наполнил рюмку и тут же опорожнил ее.
Налив в обе чашки дымящийся кофе, он приступил к завтраку. С опущенными глазами Филлис молча последовала его примеру.
— В котором часу ты легла вчера спать? - Майкл Шейн ловко разрезал сосиску, подцепил вилкой одну половинку и с видимым удовольствием начал ее пережевывать.
— Я... — Она нерешительно подняла на него глаза, но он дер жал в руках чашку и был, по-видимому, заинтересован в решении единственного вопроса: не слишком ли горячий кофе.
— Я... Мне все кажется сном. Вряд ли я скажу точно, что было наяву, а что мне приснилось.
Шейн кивнул:
— Подкрепляйся.
Потянувшись за сахаром, она еще выше закатала рукав. Пододвинув к ней сахарницу, Шейн спросил:
- Ты слышала, что говорили блюстители закона?
— Частично. По ее телу пробежала дрожь, и сахар просыпался с ложки. — Кто они?
— Сыщики. Из Майами и Майами-Бич. — А-а. — Она помешала ложечкой кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Короче, — усмехнулся Шейн, — он мало чем отличается от других бойскаутов. Попадется трудное дело, и он считает главным арестовать кого-нибудь. Неважно, что потом обвинение рассыплется, как карточный домик. Передай ему, — добавил он, открывая дверь, — если бы девчонка была у меня, я бы ее специально спрятал, чтобы досадить ему.
— Это он уже понял, — в раздумье произнес Джентри. Стоя в коридоре, он теребил в руках свою фетровую шляпу. — Ладно, Майк, спокойной ночи.
Пожелав спокойной ночи своему другу-полицейскому, Шейн некоторое время наблюдал, как шеф сыщиков пересекает холл и подходит к лифту. Закрыв дверь, он вернулся к себе в номер и, остановившись возле стола, внимательно прислушался. Из закрытой спальни не раздавалось ни звука. Когда он осторожно отворил дверь, до него донесся звук ровного дыхания. Войдя в комнату, он остановился рядом с кроватью и в тусклом свете увидел Филлис. Она лежала на левом боку. Ее лицо было повернуто к стене, а левая рука подогнута и спрятана под подушку. Она безмятежно спала.
— Эй! — негромко позвал он.
Девушка не шевельнулась. Покрывало сползло с нее, обнажив плечо. Наклонившись, Шейн процедил сквозь зубы:
— Все в порядке. Они ушли. Филлис по-прежнему не шевелилась.
Выпрямившись, он с сомнением покачал головой. Потом сказал: «Проклятье!» — и направился к выходу. Остановившись, он обернулся и минуты две молча смотрел на нее. Если она не спала, ее притворство было высшей пробы. Еще раз чертыхнувшись, он вышел из спальни. В гостиной, выдвинув ящик стола, он глянул на большой нож, рукоятка которого была обернута тонкой ночной сорочкой.
Он сунул руку в карман халата и достал крошечный пистолет Филлис. Положив его на нож, он задвинул ящик. Потом отнес на кухню пустую бутылку, рюмки, графин с водой и открыл окно. Ночь выдалась жаркой. Пройдя в ванную, он распахнул окно и там, оставив открытой дверь для циркуляции воздуха. В гостиной он снял с кушетки подушки, превратив ее в кровать. Майкл Шейн любил домашний уют. Долгие годы, проведенные в гостиничных номерах, научили его создавать себе комфорт, даже, казалось бы, в немыслимых условиях. Придвинув стул к изголовью постели, он поставил на него пепельницу, положил сигареты и спички, потом закурил и выключил свет. Скользнув под простыни, он блаженно затянулся. Мысли его вращались вокруг Филлис Брайтон, уснувшей в его спальне.
Глава 5
На следующее утро Шейн проснулся рано. Едва открыв глаза, он негромко пофыркал носом, потом потянулся за сигаретой и спичками. Закурив, он стал задумчиво наблюдать за поднимавшимися к потолку колечками дыма. Проведя рукой по своим огненно-рыжим волосам, он опустил ноги и, не глядя, сунул их в домашние туфли. Его глаза не отрывались от закрытой двери в спальню. Потом он поднялся, надел халат и осторожно заглянул в нее. Филлис Брайтон по-прежнему крепко спала. Бесшумно пройдя внутрь, он достал из шкафа чистое белье и так же неслышно вышел. Побрившись в ванной, он вернулся в гостиную и оделся.
Халат, тапочки и пижаму он бросил на матрац, потом сложил матрац пополам. Задвинув кушетку, он положил к себе в карман сигареты и спички. Пепельницу он оставил на столе. Потом внимательно осмотрел комнату. Каких-либо признаков того, что ночь была проведена им в гостиной, обнаружить не удалось. Теперь, — подумал он, — пусть Пейнтер докажет, что я ночевал не у себя в спальне. Выдвинув ящик стола, он достал из него окровавленный нож и ночную сорочку и отнес их в кухню. Там, положив их в раковину для мытья посуды, занялся приготовлением завтрака. Не меняя выражения лица и так же неторопливо он начал скоблить нож, держа его над умывальником. Сняв с Вешалки посудное полотенце, он тщательно вытер орудие убийства, после чего бросил его в ящик с кухонными принадлежностями. Набрав в таз холодной воды, Шейн положил в него отмачиваться окровавленную сорочку.
Отмерив семь ложек кофе, он засыпал его в кофейник. Ожидая, пока закипит вода, он начал не спеша стирать сорочку. Потом, прополоскав ее под краном и выжав, стряхнул и, придерживая обеими руками за плечики, опустил на всю длину. Он одобрительно закивал головой, убедившись в отсутствии кровавых пятен. Протянув руку над электрической плитой, он проверил температуру: она была достаточно высокой, такой, что можно было высушить, не повредив, нежную ткань. Занимаясь домашними делами, он размышлял о том, как легко за приготовлением завтрака уничтожить улики преступления.
Негромко посвистывая, он снял с полки деревянный поднос и положил сосиски на две мелкие тарелки. На тот же поднос он поставил чашки, блюдца, положил вилки и ложки и, проделав две дырки в банке концентрированного молока, поместил ее рядом с сахарницей.
В гостиной он поставил поднос на стол, добавив к его содержимому бутылку коньяка. Немного поразмыслив, он достал из серванта сухой херес и две пустые рюмки. После этого подошел к двери в спальню и, постучав, открыл ее.
Филлис Брайтон сидела на кровати. Увидев Шейна, она приглушенно вскрикнула. «Доброе утро!» — приветствовал он и, подойдя ко встроенному шкафу, достал из него фланелевый халат.
— Накинь халат и иди завтракать. Становится холодно. Халат был слишком велик для нее, она обмотала его вокруг тела, но его подол волочился по полу. С плотно затянутым пояском и закатанными рукавами Филлис Брайтон села за стол.
— В таком одеянии тебе больше четырнадцати не дашь, — усмехнулся Шейн. — От рюмки хереса не откажешься?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Нет, спасибо. Во всяком случае не до завтрака.
— Херес должен быть объявлен нашим национальным напитком, с него нужно начинать трудовой день, — сказал Шейн. Он наполнил рюмку и тут же опорожнил ее.
Налив в обе чашки дымящийся кофе, он приступил к завтраку. С опущенными глазами Филлис молча последовала его примеру.
— В котором часу ты легла вчера спать? - Майкл Шейн ловко разрезал сосиску, подцепил вилкой одну половинку и с видимым удовольствием начал ее пережевывать.
— Я... — Она нерешительно подняла на него глаза, но он дер жал в руках чашку и был, по-видимому, заинтересован в решении единственного вопроса: не слишком ли горячий кофе.
— Я... Мне все кажется сном. Вряд ли я скажу точно, что было наяву, а что мне приснилось.
Шейн кивнул:
— Подкрепляйся.
Потянувшись за сахаром, она еще выше закатала рукав. Пододвинув к ней сахарницу, Шейн спросил:
- Ты слышала, что говорили блюстители закона?
— Частично. По ее телу пробежала дрожь, и сахар просыпался с ложки. — Кто они?
— Сыщики. Из Майами и Майами-Бич. — А-а. — Она помешала ложечкой кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42