Где же сейчас эти "бабки"? Не Бармалея ли это клиент? Поискать надо.
Чифир достиг кондиции. Сергей Петрович, придержав нифеля ложечкой, перелил тягучую массу в фарфоровую чашку и сделал три небольших глотка самых боевых, подъемных. Захотелось курить, но, однажды бросив, Шелковников изгнал из дома весь табак и курить в квартире позволял лишь нескольким старым кентам, уважая их возраст и бродяжье сердце. Чуть ли не год прошел, а все равно хотелось потянуть дымок из хорошей сигаретки. Но Сергей Петрович не сдавался, принципами не поступался, назад не возвращался. Давно привыкнув к ограничениям, Шелковников, проснувшись, никогда не нежился в постели, а из-за стола всегда вставал чуть голодным, отдернув руку от последнего ломтя с икоркой, севрюжкой или буженинкой.
Он снял с книжной полки толстую книгу в синей бархатистой обложке и увалился в мягкое удобное кресло. Чтение книг было обязательным, как чифир, мероприятием: чего простеца корежить вроде Промокашки киношного? Во время последней отсидки Сергей Петрович, подобно большинству зеков, в течении всех семи лет выписывал около двух десятков журналов, в основном специальных и литературно-художественных. Тут были и "Вопросы философии", и "Новый Мир", и "Москва", и "Юность" и даже "Системы управления". А вот газеты Вредитель презирал, придерживался излюбленных старых "понятий" и любую газету, независимо от направления, называл "сучкой".
Особо любил Шелковников стихи, знал наизусть чуть ли не всего Есенина, да и новых разных жаловал. Вот в "Юности" как-то было: "Душил "наседку" старый вор..." и так далее, Домбровский написал, видно, с понятием был мужик. Журнал "Москва" тоже печатал, про этап на зону:
"Поезд шел, как линкор, разрезая Сибирь
На равнины, озера, хребты.
За кирзой голенища точеный снегирь
Уготовил кому-то "кранты".
Сильно сказано, а вот автора Вредитель забыл, фамилия простая, негромкая... И журнальчик "заиграл" какой-то штымп.
За такими мыслями Шелковников не успел перевернуть ни одной страницы в выбранной книге, задремал. Томик выпал из рук и остался лежать на персидском ковре обложкой вверх: "Капитанская дочка".
Но подремать не удалось даже четверти часа - запикал сотовый.
Сергей Петрович, не открывая глаз, вытащил из кармана халата черную коробочку.
- Алей! - сказал он в нее, стараясь придать голосу оттенок нормального настроения - хотя и был раздражен незапланированной побудкой.
Это я, Шилов.
Ну, говори, Шилов. Наши взяли Оршу? Или Орел?
Нет. Срочная встреча нужна с тобой одному человеку.
Человеку ли?
- Сам посмотришь. На мой-то взгляд - да, хотя он из Конторы...
- Как - из Конторы? Вы чё там, совсем вальтанулись?... Да я вас, дураков...
- Погоди, не ругай. Это не красная шапочка и не синяя даже. Грю.
Ну, гри.
Да я в смысле не говорю, а ГРУ...
Шелковников задумался. Он знал, что такое ГРУ, но какой интерес к нему мог быть у этой загадочной хевры?
- А чего ему надо, Шилов? Советская малина врагу сказала "нет"?
- Он вкратце объяснил - я согласился. Он, вообще-то, в запасе, но, сам понимаешь, какой у них запас. Как у нас. Это с твоей хатой связано. Похоже, борзота дешевая кинула нас в темную. Ну, не на бабки, мы ж лишнего не давали, а на авторитет. Макитрин постарался. Вроде как с козлами дело поимели, с демонюгами. У них там погода плохая, кругом сыро... Я бы даже сказал - мокро. Надо исправлять срочно.
Ладно, пусть приезжает. Когда - завтра?
Нет, сегодня надо. А то поздно будет. Сейчас надо.
- Хорошо. Вези. Квартирку-то не отберут, ха-ха?... Больно хороша хатка-то...
Сергей Петрович хотел было нажать кнопочку отбоя, но вдруг спохватился:
- Слушай, Шилов, у этого ГРЮ связи, наверное, от бани до академии?
Точно так. А что?
- Как - что? У меня Ништяк без девки сохнет, нервничает... Может, они мне зайчиху достанут? Скажи: рост три сантиметра, нормальный самец, живой такой, шустрый, добрый, обеспеченный, не судимый. Сделаешь?
- Сделаю.
Тогда отбой.
Сергей Петрович Шелковников, подобно рядовому обывателю, был уверен в некоем всемогуществе таких организаций как бывший КГБ, ГРУ. Впрочем, некоторые обыватели приписывали не меньшее всемогущество и той "организации", которую возглавлял он сам. Во всем, конечно, была своя правда...
АЗАРТ ДЛЯ ЖЕНЩИН И МУЖЧИН
До краевого центра К. из аэропорта Домодедово с двухчасовым летели два самолета, до первого рейса оставалось более трех часов. Марина, обменяв долары, заняла место в длинной очереди в кассу и вышла с детьми на площадь перед аэровокзалом: оглядеться, осмотреть ларьки, найти для детей туалет.
Утро приближалось к пику, за которым должен был последовать предобеденный спад общей активности.
У центрального входа на раскладном стульчике сидел юный шатен без шапки, затянутый в черную кожу. Лицо его, румяное от мороза, простое (и не запомнишь), добродушное и приветливое, располагало к общению.
- Подходи, народ хороший! - вдруг душераздирающе заорал он. - Ставь скорей на счастье гроши! Навалися веселей, не уйдешь без "Жигулей"!
На зов сразу явился "игрок", такой же шатен в кожаной куртке "пилот", словно родной брат зазывалы. Впрочем, возможно, так и было.
- Тут фортуна, мужчина! - стал горячо объяснять "брат" "брату". - Но и наука. Вы о теории вероятности слыхали?
- А как же! - подтвердил "игрок" и картинно облизнул верхнюю губу якобы предвкушая удачу. - Вот, ставлю три сотки!
Закружились наперстки-стаканы, заметался с хищным стуком массивный, чуть меньше бильярдного, темнокоричневый шар.
- Под правым! Под правым! - завопил радостно "пытатель счастья". Чуть переигрывал, однако...
- Верно, - огорчился держатель игры. - Ваша взяла, получите выигрыш!
Он отслюнил "брату" шесть сотенных. Тот взволнованно, шмыгая носом, пересчитал их и сразу отодвинулся чуть в сторону, как бы нехотя уступая место заинтересованной шиншилловой даме с крупными золотыми серьгами, видневшимися из-под цветастого платка. В игру рвался и морячок-рыбачок (светилась тельняшка между отворотов дубленки) с пузатой сумкой на плече. Мужчина в пыжиковой шапке и в драповом пальто сосредоточенно наблюдал, ожидая очереди.
Марина, отпустив детей к ларьку с игрушками, тоже, как завороженная, наблюдала за игрой сзади, чуть поодаль. Трудно было оторвать взор от этого шара, от этих вертких рук, то накрывающих, то открывающих шар. Так и тянуло поближе, хотелось сыграть... ну, разочек, угадать... вот он, вот он, под правым... под левым...
В аэропорту она чувствовала себя хорошо, как и на железнодорожном вокзале, как и, например, в парке культуры и отдыха или в магазине "Детский Мир". Эти общественные места всегда казались ей апофеозом городской безопасности - то ли из-за обилия людей, то ли из-за указателей на каждом углу: "туалет", "милиция", "касса" и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97