- Условия? Еще условия? - забеспокоился Грегори. - Пока мы поставили одно условие: сделать отсрочку на тридцать дней, и мне пришлось попотеть, чтобы оно не было более суровым.
Грегори стискивал стакан одной рукой, а другой приглаживал волосы и молчал. Мискин продолжал:
- Поскольку мистер Грегори отказывается назвать себя, мы естественно настаиваем на предоставлении доказательств подлинности материала.
- У Вас же есть мнение Круля, - сказал Грегори.
- Да, у нас есть его мнение, но мы с таким же успехом можем получить противоположное мнение от специалиста такого же уровня. При этом мы все же уверены в подлинности материала и потому не обратились к другим экспертам, - Мискин помедлил, Детвайлер сидел с невозмутимым видом, сложив руки на коленях.
Мискин повернулся к Грегори:
- В прошлый раз вы сообщили, что поручили материалы из Венгрии. Мы хотим знать, как дневник попал в Венгрию. Наверное, из России?
По мере того, как Мискин говорил, Грегори подходил все ближе и ближе, и на Мискина пахнуло смесью пота и одеколона. Грегори вздохнул и уселся между своими собеседниками. Мискин заметил, что он слегка расслабился.
Детвайлер заметил:
- Прежде вы не ставили этих условий!
- У меня не было на то полномочий, и не знал позиции моих хозяев.
Мискин взглянул на Грегори.
- Ни один приличный издатель не заинтересуется материалом, источник которого неизвестен.
Грегори уставился в пол и время от времени двигал ногами, обутыми в туфли из крокодиловой кожи. Наконец он сказал:
- Неважно, как материалы попали в Венгрию. Западный турист провез их в своем багаже. Он почти не рисковал. Летом бывает много туристов из Венгрии, и таможенники, как правило, не обыскивают багаж.
- Как к нему попали эти материалы?
- Кое-кто в Будапеште их ему передал.
- Кто? - последовала тишина.
- Я должен это узнать, мистер Грегори, иначе я не полномочен подписывать контракт.
Русский шевельнулся, рука его дернулась к волосам и застыла, потом он извлек из кармана толстый пакет, который швырнул Мискину, как бомбу. На конверте было напечатано: «Господину Мискину. Конфиденциально».
- Внутри - документ, подписанный моим другом - венгром. Это очень ценный документ. - Он помедлил. - Я говорю с вами не как бизнесмен, а как человек. Если имя этого человека получит огласку, последствия будут ужасны. Вы это сами знаете… - Мискин сочувственно кивал.
- Это известный человек, - продолжал Грегори, - старый коммунист, сражался в Испании на стороне красных, был награжден орденом Ленина. Позднее занимал высокий пост в венгерском правительстве. В начале пятидесятых его посадили в тюрьму в результате известных чисток, он вышел из тюрьмы в 1955 году, удалился от дел и сейчас занимается сочинением стихов.
- Он вывез материал из России?
- Да. - Толстые пальцы Грегори ковыряли остатки пластыря на щеке. - Документ официально заверен.
Мискин держал конверт, не открывая его. Наконец он сказал:
- Старого коммуниста-ренегата впустили в Москву?
- Документ заверен, - вновь повторил Грегори.
- И на нем стоит его имя?
- Да.
- И Вы получили все это от туриста, который доставил документ в Вену? - Грегори кивнул. - А как вы вышли на этого туриста?
- Он мой старый приятель.
- А венгр?
Грегори налил себе шампанского.
- Я с ним знаком - и детали неважны.
- Все важно, - сказал Мискин.
Грегори пожал плечами.
- Я с ним познакомился в Москве, очень давно. Мы все время переписывались.
- О'кей. А какая ему от этого выгода? Он получит проценты?
- Да нет же! Он не торговец, он просто идеалист! Вы же понимаете, что этот текст станет последним гвоздем, вбитым в крышу гроба сталинизма. После его публикации последыши Сталина уже никогда не поднимут головы. Ради этого он и старался, а не из-за ваших долларов!
- Но вы же ими не гнушаетесь!
- Я совсем другое дело. Я не идеалист!
Он вскочил и вновь начал мерять шагами комнату, расплескивая шампанское.
- Ну ладно, - сказал Мискин. - А теперь имя этого туриста.
- А вот это совсем ни к чему. Он профессионал и должен иметь хорошую репутацию.
- Это ему не повредит. С каких это пор стало преступлением вывозить рукописи из-за железного занавеса?
- Ничего вы не понимаете! - Грегори снова сел. - Когда такие вещи выплывают наружу, бывает много грязи. Все эти советологи - просто мафия! Они не терпят соперничества. Они устраивают заговоры, как было с Солженициным. Не заполучив его, они разъярились и, чтобы его скомпрометировать, начали распространять грязные сплетни о том, что его книги были подброшены Западу службой КГБ.
- Информация, которую вы нам предоставляете, будет содержаться в тайне. Даю вам слово, - сказал Мискин, и к его радости русский как будто успокоился.
- Все просто, - сказал Грегори. - Скажите, что получили материалы из надежного источника. Публика вам поверит. И Вы ее только насторожите, если будете слишком много говорить.
Мискин вертел в руках конверт.
- Хорошо, забудем пока о контракте. А это, - он кивнул в сторону конверта, - нам необходимо проверить, мы это сделаем осторожно, не волнуйтесь. Вашему другу нечего опасаться. Но должен вам сказать: если что-то не сойдется - берегитесь. Контракт будет разорван.
- Не беспокойтесь. Все сойдется! - вскричал Грегори. - Только предупреждаю - если всплывет его имя, я вас достану, мистер Мискин! Сверну вам шею!
Мискин обернул все в шутку:
- Так и договоримся, Джон. Но вначале я должен это прочесть. - Он помахал конвертом. Позвольте мне удалиться в спальню.
- Да-да. Но никаких копий, никаких фотографий!
Мискин улыбнулся:
- Уж не думаете ли вы, что у меня в кармане ксерокс?
Через пять минут он вернулся, сел и старательно уложил письмо на дно дипломата.
- Неплохо. Но кое-что надо проверить и тогда мои хозяева согласятся на вариант с тридцатидневной отсрочкой.
- А основной контракт? На три миллиона?
- Для этого понадобится еще кое-что. Что-нибудь внушительное.
- Например?
- Понадобится свидетель. Кто-нибудь, кто может публично заявить, что эти дневники… - Он покосился на Детвайлера, не зная по-прежнему, насколько тот осведомлен о содержании материала, -… свидетель, который может под присягой заявить прессе и на телевидении, если нужно, что данные факты имели место.
Он ожидал, что Грегори взорвется, но тот реагировал спокойно. Просто кивнул, но Мискин почувствовал какой-то подвох: он так привык к бурным реакциям Грегори, что его внезапное спокойствие по-настоящему озадачило Мискина.
Он передал контракт Детвайлеру:
- Хотите взглянуть? Повернулся к Грегори, улыбаясь. К его изумлению, русский улыбнулся в ответ.
- Здесь нет названия! - прокомментировал Детвайлер.
Мискин все смотрел на Грегори.
- Название? Ну пусть будет что-нибудь такое…
- Нейтральное, - вставил Детвайлер, и Грегори с готовностью кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43