осенью 1952 г. одна женщина, врач, «разоблачила» пятнадцать своих коллег, выдающихся врачей, в открытом письме властям. Среди прочих грехов она обвинила их в отравлении Щербакова и Жданова, которые, считалось, умерли от сердечных приступов, вызванных алкоголем. Все пятнадцать врачей сознались под пытками, что работали на иностранные разведки.
После их признаний Сталин развязал компанию против евреев и в анонимной передовице «Правды» объявил, что сионисты ведут подрывную деятельность в стране, уничтожая ведущие кадры. Началась новая волна массовых депортаций евреев в северный Казахстан.
Но у сфабрикованного заговора врачей были далеко идущие цели. Например, среди указанных в списках жертв врачей отсутствовали имена Молотова, Микояна, Ворошилова и Берии - это означало, что врачи получили указания из-за границы не трогать этих членов Политбюро, и это давало Сталину возможность обвинить их в предательстве.
Осуществляя это дело, Сталин обошел Берию: ни один человек из НКВД не принимал участия в «операции». И врачей - тринадцать человек, оставшихся в живых, - сразу же освободили после смерти Сталина, а дело объявили «отступлением от норм социалистической законности».
Сталину было бы трудно справиться с Берией, за которым в то время стояла миллионная армия хорошо вооруженных людей. Частная армия Берии - крепкие парни в голубой форме с автоматами наперевес - полностью контролировала Москву.
- А чего же он ждал, пока его не шлепнули, с такой-то армией?
Борис развел руками:
- Это неразрешимая загадка. Может, мы сможем ее в какой-то мере решить. Вполне возможное объяснение - военачальники Красной Армии ненавидели Берию, они его и убили в Кремле.
- А как Берия убил Сталина?
- Я хочу доказать, что на самом деле существовал не сталинский заговор врачей, а другой - подготовленный Берией. Есть свидетельства Хрущева и Светланы, что Сталин страдал гипертонией и флебитом, и Светлана также писала, что он умирал в окружении незнакомых врачей, которые ставили ему пиявки и впрыскивали массу лекарств до тех пор, пока он не умер. Мы также знаем, что Берия не был расстроен по поводу его смерти, а напротив рад, даже улыбался.
И вполне вероятно, что Берия мог под страхом смерти вынудить кого-нибудь из врачей дать Сталину яд.
- Думаешь, такая версия пройдет?
- Не только пройдет, но и принесет нам три миллиона. И это будет минимальная цена!
* * *
Через две недели книга была закончена, и неделя ушла на доработку. К этому времени из Кингз Колледж пришло еще одно письмо от Татаны Бернштейн с подтверждением ее согласия о сотрудничестве. Мы быстро уложили наш нехитрый багаж, сели в ситроен и по настоянию Бориса отправились во Флоренцию - чтобы отпраздновать событие.
Странно, но у меня не было чувства покоя и удовлетворенности, которое обычно наступало после окончания очередного романа. Борис хранил рукопись как зеницу ока - он спал с ней, клал в чемодан, ставил между ног под стол в ресторанах и никогда не оставлял в машине.
В Кембридже моросил нудный дождь. Встреча с Татаной была назначена на пять часов вечера. Я припарковал машину у ворот колледжа, ведущих в Вебб Корт.
- Если бы не дождь, мы бы провели наши переговоры на прогулочной лодке, где нас никто не увидит, - сказал Борис.
- Господи, кому мы нужны? И не пугай девушку, пожалуйста, - попросил я, когда мы входили в Корт.
Поднявшись по лестнице, мы вскоре обнаружили дверь с табличкой - «Мисс Т. Шумара».
- Это ее девичья фамилия, - сказал Борис и постучал.
- Войдите, - крикнула Татана. Она лежала на разобранной кровати с французским романом в руках и курила.
- Мистер Мэлори? Мистер Дробнов? Хотите виски? Кофе или чай не могу предложить: плитка сломалась. Виски или бренди? - Она говорила по-английски четко и уверенно, с легким акцентом, скорее похожим на французский.
Борис предпочел виски, и она, не поднимаясь с кровати, указала на бутылку и бокалы.
Татана была высокая крупная женщина с выразительным лицом. Одета она была в джинсы и свитер, на который падали густые тяжелые волосы рыжевато-каштанового цвета. На вид ей было лет 35.
Она попросила Бориса налить ей виски. Я внимательно осмотрелся и уловил нечто знакомое: забитые книгами и журналами полки, кучи бумаг на столе. Будто я вновь очутился в Мюнхене, в квартире Бориса.
- Итак, вы написали книгу и хотите, чтобы я перевела ее на грузинский?
- Да, на менгрельский диалект, - сказал Борис.
- Во всей эмиграции найдется несколько грузин, знающих менгрельский. Зачем вам это нужно? Хотите переправить книгу в Союз? Но и там большинство говорит по-грузински, менгрельский знают не все грузины. Борис, уже успевший изрядно выпить, сказал громко и недовольно:
- Вы задаете чересчур много вопросов, а ведь мы еще не обсудили условия! - И он перешел на русский.
Она в ответ сказала ему по-русски что-то такое, от чего он залился краской. Она обратилась ко мне:
- Мистер Мэлори, я ничего не могу добиться от вашего друга. Я не являюсь агентом чьей-либо секретной службы - это во-первых. Во-вторых, я не знаю, кто вы. Если дело идет о ввозе в Союз литературы, то это постоянно делается, и в этом ничего особенного нет, и меня это не беспокоит. Но меня беспокоит то, что я должна писать диссертацию, и уж если вы хотите, чтобы я сделала для вас перевод, то надо честно сказать всю правду. А также предложить мне приличную сумму - уж во всяком случае не три фунта за тысячу слов.
- Видите ли, нам необходимо быть осторожными - для нашего же общего блага. Сразу же скажу, что мы не имеем намерения ввозить в Союз какую бы то ни было литературу. Мы написали одну вещицу и хотим, чтобы вы перевели ее на менгрельский, а потом мы продадим ее американскому издателю.
Она помолчала, встала с кровати, подлила в бокал виски, вновь улеглась и стала потягивать виски маленькими глотками. Потом, не глядя на нас, сказала:
- Мы, грузины, не играем важной роли в истории России, мы чаще всего прятались под юбку матушки-России от персов. И только лет пятьдесят назад подняли голову - произвели банду вождей, которой мог бы гордиться сам Иван Грозный. Самым страшным был Сталин, но он не менгрел, хотя менгрелы и были в его окружении. Самому ужасному из них в 1953 г. не поздоровилось. - Она улыбнулась.
- Я правильно угадала?
Мы молчали.
- Сколько вы за это возьмете? - спросила она.
- Три миллиона долларов, - сказал Борис. - Вы получите проценты - если все хорошо получится.
- И, конечно, мы должны условиться, что вы никогда никому не скажете ни слова об этом, - сказал я.
Татана засмеялась:
- Думаете я начну болтать? Где? С кем? Кто может знать это имя - Б-е-р-и-я. Она произносила имя по-менгрельски.
- Успокойтесь, я в своем уме и не враг себе. У Берии есть живые родственники в России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
После их признаний Сталин развязал компанию против евреев и в анонимной передовице «Правды» объявил, что сионисты ведут подрывную деятельность в стране, уничтожая ведущие кадры. Началась новая волна массовых депортаций евреев в северный Казахстан.
Но у сфабрикованного заговора врачей были далеко идущие цели. Например, среди указанных в списках жертв врачей отсутствовали имена Молотова, Микояна, Ворошилова и Берии - это означало, что врачи получили указания из-за границы не трогать этих членов Политбюро, и это давало Сталину возможность обвинить их в предательстве.
Осуществляя это дело, Сталин обошел Берию: ни один человек из НКВД не принимал участия в «операции». И врачей - тринадцать человек, оставшихся в живых, - сразу же освободили после смерти Сталина, а дело объявили «отступлением от норм социалистической законности».
Сталину было бы трудно справиться с Берией, за которым в то время стояла миллионная армия хорошо вооруженных людей. Частная армия Берии - крепкие парни в голубой форме с автоматами наперевес - полностью контролировала Москву.
- А чего же он ждал, пока его не шлепнули, с такой-то армией?
Борис развел руками:
- Это неразрешимая загадка. Может, мы сможем ее в какой-то мере решить. Вполне возможное объяснение - военачальники Красной Армии ненавидели Берию, они его и убили в Кремле.
- А как Берия убил Сталина?
- Я хочу доказать, что на самом деле существовал не сталинский заговор врачей, а другой - подготовленный Берией. Есть свидетельства Хрущева и Светланы, что Сталин страдал гипертонией и флебитом, и Светлана также писала, что он умирал в окружении незнакомых врачей, которые ставили ему пиявки и впрыскивали массу лекарств до тех пор, пока он не умер. Мы также знаем, что Берия не был расстроен по поводу его смерти, а напротив рад, даже улыбался.
И вполне вероятно, что Берия мог под страхом смерти вынудить кого-нибудь из врачей дать Сталину яд.
- Думаешь, такая версия пройдет?
- Не только пройдет, но и принесет нам три миллиона. И это будет минимальная цена!
* * *
Через две недели книга была закончена, и неделя ушла на доработку. К этому времени из Кингз Колледж пришло еще одно письмо от Татаны Бернштейн с подтверждением ее согласия о сотрудничестве. Мы быстро уложили наш нехитрый багаж, сели в ситроен и по настоянию Бориса отправились во Флоренцию - чтобы отпраздновать событие.
Странно, но у меня не было чувства покоя и удовлетворенности, которое обычно наступало после окончания очередного романа. Борис хранил рукопись как зеницу ока - он спал с ней, клал в чемодан, ставил между ног под стол в ресторанах и никогда не оставлял в машине.
В Кембридже моросил нудный дождь. Встреча с Татаной была назначена на пять часов вечера. Я припарковал машину у ворот колледжа, ведущих в Вебб Корт.
- Если бы не дождь, мы бы провели наши переговоры на прогулочной лодке, где нас никто не увидит, - сказал Борис.
- Господи, кому мы нужны? И не пугай девушку, пожалуйста, - попросил я, когда мы входили в Корт.
Поднявшись по лестнице, мы вскоре обнаружили дверь с табличкой - «Мисс Т. Шумара».
- Это ее девичья фамилия, - сказал Борис и постучал.
- Войдите, - крикнула Татана. Она лежала на разобранной кровати с французским романом в руках и курила.
- Мистер Мэлори? Мистер Дробнов? Хотите виски? Кофе или чай не могу предложить: плитка сломалась. Виски или бренди? - Она говорила по-английски четко и уверенно, с легким акцентом, скорее похожим на французский.
Борис предпочел виски, и она, не поднимаясь с кровати, указала на бутылку и бокалы.
Татана была высокая крупная женщина с выразительным лицом. Одета она была в джинсы и свитер, на который падали густые тяжелые волосы рыжевато-каштанового цвета. На вид ей было лет 35.
Она попросила Бориса налить ей виски. Я внимательно осмотрелся и уловил нечто знакомое: забитые книгами и журналами полки, кучи бумаг на столе. Будто я вновь очутился в Мюнхене, в квартире Бориса.
- Итак, вы написали книгу и хотите, чтобы я перевела ее на грузинский?
- Да, на менгрельский диалект, - сказал Борис.
- Во всей эмиграции найдется несколько грузин, знающих менгрельский. Зачем вам это нужно? Хотите переправить книгу в Союз? Но и там большинство говорит по-грузински, менгрельский знают не все грузины. Борис, уже успевший изрядно выпить, сказал громко и недовольно:
- Вы задаете чересчур много вопросов, а ведь мы еще не обсудили условия! - И он перешел на русский.
Она в ответ сказала ему по-русски что-то такое, от чего он залился краской. Она обратилась ко мне:
- Мистер Мэлори, я ничего не могу добиться от вашего друга. Я не являюсь агентом чьей-либо секретной службы - это во-первых. Во-вторых, я не знаю, кто вы. Если дело идет о ввозе в Союз литературы, то это постоянно делается, и в этом ничего особенного нет, и меня это не беспокоит. Но меня беспокоит то, что я должна писать диссертацию, и уж если вы хотите, чтобы я сделала для вас перевод, то надо честно сказать всю правду. А также предложить мне приличную сумму - уж во всяком случае не три фунта за тысячу слов.
- Видите ли, нам необходимо быть осторожными - для нашего же общего блага. Сразу же скажу, что мы не имеем намерения ввозить в Союз какую бы то ни было литературу. Мы написали одну вещицу и хотим, чтобы вы перевели ее на менгрельский, а потом мы продадим ее американскому издателю.
Она помолчала, встала с кровати, подлила в бокал виски, вновь улеглась и стала потягивать виски маленькими глотками. Потом, не глядя на нас, сказала:
- Мы, грузины, не играем важной роли в истории России, мы чаще всего прятались под юбку матушки-России от персов. И только лет пятьдесят назад подняли голову - произвели банду вождей, которой мог бы гордиться сам Иван Грозный. Самым страшным был Сталин, но он не менгрел, хотя менгрелы и были в его окружении. Самому ужасному из них в 1953 г. не поздоровилось. - Она улыбнулась.
- Я правильно угадала?
Мы молчали.
- Сколько вы за это возьмете? - спросила она.
- Три миллиона долларов, - сказал Борис. - Вы получите проценты - если все хорошо получится.
- И, конечно, мы должны условиться, что вы никогда никому не скажете ни слова об этом, - сказал я.
Татана засмеялась:
- Думаете я начну болтать? Где? С кем? Кто может знать это имя - Б-е-р-и-я. Она произносила имя по-менгрельски.
- Успокойтесь, я в своем уме и не враг себе. У Берии есть живые родственники в России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43