Кем же был этот элегантный господин Зайденшнур? Присяжные заседатели, собственно говоря, могли бы выяснить это и без его показаний.
Статья в журнале "Шпигель", появившаяся 28 июня 1961 года, то есть еще за год до процесса Брюне, давала исчерпывающую информацию по этому поводу: "Американский концерн по продаже оружия "International Armament Corporation", который сокращенно называют "Interarmco", несколько недель назад направил своего немецкого агента Ханса-Йоахима Зайденшнура в Гамбург к Отто Шлютеру, частному торговцу оружием, с предложением о закупке партии оружия для Анголы. Внушительный список, предложенный Шлютером, - он содержал среди прочего свыше десяти тысяч старых немецких карабинов "98 к" (производства 1944 года) и две тысячи автоматов - вместе с данными о стремительно растущих ценах Зайденшнур еще ночью передал по телефону своему шефу, 34-летнему американцу Сэмюелю Каммингсу. Уже через несколько дней в Антверпене старое оружие вермахта было принято на борт для отправки в "кофейную" колонию Португалии и продажи там по непомерно высоким ценам... "
В общем и целом статья в "Шпигеле" достаточно ясно показала, в каком бизнесе принимал участие молчаливый свидетель Зайденшнур. Он не мог не знать, каким путем доктор Праун приобрел миллионное состояние и сказочный замок на испанском побережье. Доктор тоже занимался продажей оружия! Этот факт был известен председателю суда и прокурору, и они постарались (кстати, не без успеха) скрыть от общественности эту сторону жизни Прауна. Видимо, здесь затрагивались интересы кого-то из представителей правящих кругов.
Те, кто знал подоплеку происходящих событий, понимали также, почему убийство доктора Прауна нужно было непременно представить как самоубийство. И служащие полицейского участка в Фюрстенфельдбруке постарались в пасхальный вторник I960 года замести следы преступления, иначе полиции пришлось бы заняться коллегами доктора по бизнесу и искать убийцу среди них.
Один из таких следов был обнаружен сразу же на месте преступления. В кармане брюк убитого находился пистолет, который доктор Праун всегда носил с собой из-за постоянного страха за свою жизнь. Экспертиза установила, что речь идет об оружии типа "Baby Buster", изготовленном по спецзаказу на оружейной фабрике "Вальтер" в Ульме; в оружейные магазины оно не поступало. Запрос, посланный на фабрику в Ульм, сразу бы объяснил, откуда у Прауна столь редкий пистолет с богатой, отделанной слоновой костью рукояткой: сто пятьдесят таких пистолетов было изготовлено по заказу короля международных торговцев оружием, президента "Interarmco" Каммингса, который затем разослал их своим партнерам по бизнесу в качестве рекламных подарков. Обер-мейстер Родатус благоразумно отказался от мысли послать запрос, чтобы не пришлось потом заносить в протокол, что доктор Праун имел тесные деловые контакты с американским спекулянтом оружием...
В I960 году компания "Interarmco" образовала немецкий филиал в Мюнхене. Его руководителем и стал господин Зайденшнур, которого впоследствии защита пригласила на процесс Брюне с тем, чтобы он рассказал о своих деловых отношениях с убитым доктором Прауном... Как представитель могущественного концерна, он должен был, по словам журнала "Шпигель", "парализовать деятельность в Западной Германии мелких торговцев, паразитирующих на поставках оружия".
Одним из таких "мелких паразитов" был мюнхенский врач доктор Праун. Он уже заработал на своем бизнесе миллионы. И мог еще заработать: оружие требовалось везде - в Анголе, Алжире, Конго, Южной Африке... Казалось, для спекулянтов оружием наступили золотые времена. И в этот момент доктора Прауна вывели из игры. Нетрудно догадаться, что он отказался отдать международному синдикату грабительский процент со своей прибыли. Поэтому по приказу Каммингса он должен был исчезнуть...
Однако оставался еще один свидетель, который - если бы его удалось под присягой заставить давать показания - мог бы пролить свет на всю эту историю: обер-мейстер Родатус. Хотя он и предпринял попытку представить убийство как самоубийство, это было сделано настолько по-дилетантски, что у непредвзятого наблюдателя напрашивался только один вывод: Родатус прекрасно знал, что делал. И хотя председатель суда в начале процесса с возмущением сказал, что полиция, мол, не удосужилась провести даже самых необходимых следственных мероприятий, это был всего лишь тактический маневр, чтобы избежать упреков со стороны населения. Доктор Зайберт, бесспорно, знал, почему обычно надежный специалист по убийствам Родатус так безнадежно схалтурил в данном случае.
Тем не менее адвокат Мозер потребовал провести допрос обер-мейстера Родатуса в качестве свидетеля защиты. Однако публика напрасно в предвкушении новой сенсации ждала его появления в зале суда.
Председатель суда со своего места объявил:
- Свидетель Родатус не в состоянии дать показания. Он лежит в больнице с нервным истощением.
Когда же доктор Мозер стал настаивать на том, чтобы провести допрос в больнице, Зайберт раздраженно ответил:
- Но для чего вам это?! Это все равно ничего не даст. Родатус страдает от душевной травмы и находится в подавленном состоянии. Есть угроза его психическому здоровью, и, в конце концов, его семья против, поскольку не исключена опасность самоубийства.
Объяснять, почему допрос угрожает психическому здоровью сотрудника уголовной полиции, доктор Зайберт не стал.
Упорный адвокат Мозер не сдавался и захотел узнать, в какой больнице находится Родатус. Он потребовал официального медицинского подтверждения нервного истощения обер-мейстера.
На этот раз доктору Зайберту пришлось сделать сенсационное признание: Родатус под чужой фамилией лежит в одной из престижных частных клиник под Мюнхеном и с помощью медикаментов погружен на две недели в лечебный сон. Есть опасение, что после пробуждения он многое забудет, в том числе и события, связанные с убийством.
Если бы подобное объяснение не прозвучало в суде, а затем на страницах многих газет, то во все это трудно было бы поверить. Поскольку оба защитника продолжали настаивать на допросе Родатуса и даже потребовали отложить процесс, обер-мейстер на следующий день был разбужен для ответов на вопросы адвокатов. При этом присутствовали только секретарь суда, прокурор, лечащий врач и оба защитника.
Однако странное лечение сном истощенной нервной системы свидетеля уже оказало свое воздействие. Родатус помнил только то, что и без того стояло в протоколе. Лишь в одном он отклонился: стал оспаривать, что на месте преступления находилось оставленное преступником "голубое письмо". Это означало, что одна из немногих улик, на которых прокуратура строила свое обвинение, теряла доказательную силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73