– Я переезжаю в Лондон.
– Правда?
– Да… бизнес, новые проекты. Потом все подробно расскажу. Но позволишь ли ты мне забирать детей на две-три ночи в неделю? Мне хотелось бы побольше уделять им внимания.
– Хорошо.
Ничего себе! Две-три ночи в неделю! Интересно, сможет она выдержать? В то же время Ева была счастлива, ведь Джозеф сам изъявил желание чаще видеться с детьми.
– Ева, вот ты где! – К ней подошла и обняла за талию Дженни. – О, Джозеф, привет, сто лет тебя не видела. – Похоже, встреча с Джозефом доставила ее сестре удовольствие. – Как живешь? Собираешься жениться?
Джозеф внезапно смутился и торопливо увел Робби на поиски сока. Глядя ему в спину, Дженни не удержалась от замечания:
– Какой он симпатичный!
– Знаю, – вздохнула Ева. – Он с годами становится только лучше. Это несправедливо.
– И к детям так хорошо относится.
– Дженни! – предостерегающе воскликнула Ева, чтобы избежать лекции на тему «Зачем ты выгнала такого мужчину?». – Расскажи лучше, как провела отпуск.
* * *
Закончился праздничный обед, такой обильный, что после него Еве было трудно дышать. Рядом с ней предусмотрительно посадили дядю Рани, – молодая пара не смогла удержаться от попытки сватовства. Рани, психолог по профессии, выудил у Евы всю историю ее жизни. Правда, рассказ прерывался постоянными набегами Робби.
Наступило время танцев, рядом с ней стояла Джен с бокалом шампанского, все еще в шляпке, затянутая во что-то черное и серебристое.
– Твои дети очаровательны, – заявила Джен. – Да и ты тоже, тощая корова.
– Лучше на себя посмотри! Просто красавица! Я тебя обожаю! – воскликнула Ева, переполненная эмоциями.
На закате заиграла музыка, и младший сын Джен закружил Анну по танцевальной площадке. Робби на безопасном расстоянии подражал их движениям.
– Ты все рыдаешь? – спросила потом Джен, обнимая Еву за талию.
– Конечно. Не заставляй меня начинать сначала.
– Прекрасная получилась пара. Уверена, что в их семье все будет хорошо.
– Надеюсь.
– А что еще нам остается, если не надеяться? – Джен сделала большой глоток из бокала. – Я думаю, что и у Терри теперь все наладится.
Терри, которому исполнился двадцать один год, весь свой переходный возраст держал семью в жутком напряжении, но сейчас, слава Богу, вроде успокоился.
Джен махнула рукой в сторону очень симпатичного старшего сына.
– Терри решил стать водопроводчиком.
– Водопроводчиком? Фантастика… Он заработает больше денег, чем рок-звезда, – засмеялась Ева.
К ним подошла Лиззи, коллега Евы.
– Твой бывший муж, между прочим, полная мерзость, – сказала она. – Зато бывший бойфренд – совсем другая история.
– Точно, – согласилась Джен.
Ева слушала их вполуха, потому что до нее донеслись слова песни про бамбуковую крышу и бамбуковый пол, звучавшие из музыкального центра. Эту мелодию она не слышала много лет. Очень глупая песня, которая когда-то нравилась Джозефу. «Бамбуковый дом», вспомнила она название. Затем рядом с ней появился сам Джозеф, взял из рук бокал, улыбнулся и увлек ее на танцевальную площадку.
– Ты принес запись? – спросила Ева.
– Нет. Я не имею к этому никакого отношения. – Джозеф сказал правду.
Он точно также был удивлен, услышав песню.
Ева уже и забыла, насколько ужасны были слова, но сейчас выяснилось, что она помнит их все до единого, включая даже все эти «дам-дам-дам-ди-дам».
На площадке уже танцевали Анна и Робби, Том и Дипа. Даже Денни вел к площадке какую-то незнакомую девушку.
Она, Джозеф и дети, не могли удержаться и пели вместе с исполнителем, повторяя все те нелепые движения, которые они выучили тем летом. Другие танцующие отошли назад, посчитав, что это семейный танец, но горели желанием поскорее присоединиться.
Кончилось тем, что диджей ставил песню еще три раза подряд. Позже он передал запись Анне. Девочка убрала диск в рюкзак, никому не сказав ни слова.
Во время танцев. Ева смотрела, на Робби и Анну и смеялась вместе с ними, стараясь не думать о том, чья рука лежит у нее на талии. Джозеф прижимал ее к себе, потом отпускал в стиле джайва. Когда Ева поднимала глаза, он смотрел на нее.
Ей и в голову не могло прийти, что во время обеда, когда она разговаривала и смеялась с дядей Дипы, одновременно заталкивая в рот Робби ложки с едой, он не отводил от нее взгляда. Джозеф смотрел на маленькие сильные руки с коротко остриженными ногтями, одна из которых обнимала Робби, а вторая держала ложку с едой. Джозеф долго наблюдал, как она кормит сына, и у него возникло ощущение покоя, потому что он вдруг отчетливо понял, что Ева, Анна и Робби – смысл его жизни, все остальное ничего не стоит. Теперь надо, чтобы это поняла Ева.
– Ну, разогрелись? – прозвучал голос диджея. – Пришло время сальсы!
Ева и Джозеф остановились. Она решила, что больше не будет танцевать с Джозефом, потому что слишком при этом нервничает.
– Пошли? – предложил он, не отпуская ее руку.
– Я танцую сальсу только с Джен, – еле слышно ответила Ева, чувствуя, что краснеет.
– Почему?
– Я всегда веду.
Музыка набирала силу, страстная и манящая. На краю бархатного синего неба осталась лишь полоска розово-золотого заката. На танцевальной площадке, освещенной горящими факелами, воцарилась таинственная интимная атмосфера.
Джозеф прижал Еву к себе, и они вернулись в толпу танцующих гостей.
– Тогда веди меня, – прошептал он ей прямо в ухо, еще крепче обхватив ее талию.
Ее лицо почти прижималось к шее Джозефа… Господи, что он с ней делает?
– Прости, Джо. – Ева вырвалась из объятий. – Хочу выпить чего-нибудь холодного. – Она повернулась и пошла прочь, надеясь, что Джозеф за ней не последует.
Сидя в баре, Ева наблюдала за танцующими. Дипа разошлась не на шутку. Она даже подумала, что надо пойти и остановить ее. Но потом решила этого не делать. Не стоит ей походить на наседку. Дипа – студентка медицинского факультета и лучше разбирается в своем теле. В конце концов, это ее свадьба. Пусть танцует, если ей хочется. Том кружил девушку, и они оба смеялись.
Потом к Еве подошел отец и попросил ее выпить вместе с ним.
– Что-нибудь покрепче на этот раз? – Он с подозрением посмотрел на апельсиновый сок в руках дочери.
– Мне понравилась Марта, – заметила Ева.
Они еще долго говорили о его подруге, свадьбе и детях. Однако в памяти запечатлелись только его слова, сказанные очень серьезным тоном:
– Никогда не бывает слишком поздно, Ева. Вот доживешь до моих лет и будешь сожалеть не о том, что сделала, а о том, что не стала делать.
– О чем ты говоришь, папа? – смущенно улыбнулась Ева.
– О том мужчине, с которым ты танцевала.
– А… понятно. – Ева сделала большой глоток шампанского.
– Робби хочет в туалет. – Перед ней возникли двое младших детей: побледневший от усталости сын, которому уже несколько часов как пора было спать, и возбужденная танцами Анна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Правда?
– Да… бизнес, новые проекты. Потом все подробно расскажу. Но позволишь ли ты мне забирать детей на две-три ночи в неделю? Мне хотелось бы побольше уделять им внимания.
– Хорошо.
Ничего себе! Две-три ночи в неделю! Интересно, сможет она выдержать? В то же время Ева была счастлива, ведь Джозеф сам изъявил желание чаще видеться с детьми.
– Ева, вот ты где! – К ней подошла и обняла за талию Дженни. – О, Джозеф, привет, сто лет тебя не видела. – Похоже, встреча с Джозефом доставила ее сестре удовольствие. – Как живешь? Собираешься жениться?
Джозеф внезапно смутился и торопливо увел Робби на поиски сока. Глядя ему в спину, Дженни не удержалась от замечания:
– Какой он симпатичный!
– Знаю, – вздохнула Ева. – Он с годами становится только лучше. Это несправедливо.
– И к детям так хорошо относится.
– Дженни! – предостерегающе воскликнула Ева, чтобы избежать лекции на тему «Зачем ты выгнала такого мужчину?». – Расскажи лучше, как провела отпуск.
* * *
Закончился праздничный обед, такой обильный, что после него Еве было трудно дышать. Рядом с ней предусмотрительно посадили дядю Рани, – молодая пара не смогла удержаться от попытки сватовства. Рани, психолог по профессии, выудил у Евы всю историю ее жизни. Правда, рассказ прерывался постоянными набегами Робби.
Наступило время танцев, рядом с ней стояла Джен с бокалом шампанского, все еще в шляпке, затянутая во что-то черное и серебристое.
– Твои дети очаровательны, – заявила Джен. – Да и ты тоже, тощая корова.
– Лучше на себя посмотри! Просто красавица! Я тебя обожаю! – воскликнула Ева, переполненная эмоциями.
На закате заиграла музыка, и младший сын Джен закружил Анну по танцевальной площадке. Робби на безопасном расстоянии подражал их движениям.
– Ты все рыдаешь? – спросила потом Джен, обнимая Еву за талию.
– Конечно. Не заставляй меня начинать сначала.
– Прекрасная получилась пара. Уверена, что в их семье все будет хорошо.
– Надеюсь.
– А что еще нам остается, если не надеяться? – Джен сделала большой глоток из бокала. – Я думаю, что и у Терри теперь все наладится.
Терри, которому исполнился двадцать один год, весь свой переходный возраст держал семью в жутком напряжении, но сейчас, слава Богу, вроде успокоился.
Джен махнула рукой в сторону очень симпатичного старшего сына.
– Терри решил стать водопроводчиком.
– Водопроводчиком? Фантастика… Он заработает больше денег, чем рок-звезда, – засмеялась Ева.
К ним подошла Лиззи, коллега Евы.
– Твой бывший муж, между прочим, полная мерзость, – сказала она. – Зато бывший бойфренд – совсем другая история.
– Точно, – согласилась Джен.
Ева слушала их вполуха, потому что до нее донеслись слова песни про бамбуковую крышу и бамбуковый пол, звучавшие из музыкального центра. Эту мелодию она не слышала много лет. Очень глупая песня, которая когда-то нравилась Джозефу. «Бамбуковый дом», вспомнила она название. Затем рядом с ней появился сам Джозеф, взял из рук бокал, улыбнулся и увлек ее на танцевальную площадку.
– Ты принес запись? – спросила Ева.
– Нет. Я не имею к этому никакого отношения. – Джозеф сказал правду.
Он точно также был удивлен, услышав песню.
Ева уже и забыла, насколько ужасны были слова, но сейчас выяснилось, что она помнит их все до единого, включая даже все эти «дам-дам-дам-ди-дам».
На площадке уже танцевали Анна и Робби, Том и Дипа. Даже Денни вел к площадке какую-то незнакомую девушку.
Она, Джозеф и дети, не могли удержаться и пели вместе с исполнителем, повторяя все те нелепые движения, которые они выучили тем летом. Другие танцующие отошли назад, посчитав, что это семейный танец, но горели желанием поскорее присоединиться.
Кончилось тем, что диджей ставил песню еще три раза подряд. Позже он передал запись Анне. Девочка убрала диск в рюкзак, никому не сказав ни слова.
Во время танцев. Ева смотрела, на Робби и Анну и смеялась вместе с ними, стараясь не думать о том, чья рука лежит у нее на талии. Джозеф прижимал ее к себе, потом отпускал в стиле джайва. Когда Ева поднимала глаза, он смотрел на нее.
Ей и в голову не могло прийти, что во время обеда, когда она разговаривала и смеялась с дядей Дипы, одновременно заталкивая в рот Робби ложки с едой, он не отводил от нее взгляда. Джозеф смотрел на маленькие сильные руки с коротко остриженными ногтями, одна из которых обнимала Робби, а вторая держала ложку с едой. Джозеф долго наблюдал, как она кормит сына, и у него возникло ощущение покоя, потому что он вдруг отчетливо понял, что Ева, Анна и Робби – смысл его жизни, все остальное ничего не стоит. Теперь надо, чтобы это поняла Ева.
– Ну, разогрелись? – прозвучал голос диджея. – Пришло время сальсы!
Ева и Джозеф остановились. Она решила, что больше не будет танцевать с Джозефом, потому что слишком при этом нервничает.
– Пошли? – предложил он, не отпуская ее руку.
– Я танцую сальсу только с Джен, – еле слышно ответила Ева, чувствуя, что краснеет.
– Почему?
– Я всегда веду.
Музыка набирала силу, страстная и манящая. На краю бархатного синего неба осталась лишь полоска розово-золотого заката. На танцевальной площадке, освещенной горящими факелами, воцарилась таинственная интимная атмосфера.
Джозеф прижал Еву к себе, и они вернулись в толпу танцующих гостей.
– Тогда веди меня, – прошептал он ей прямо в ухо, еще крепче обхватив ее талию.
Ее лицо почти прижималось к шее Джозефа… Господи, что он с ней делает?
– Прости, Джо. – Ева вырвалась из объятий. – Хочу выпить чего-нибудь холодного. – Она повернулась и пошла прочь, надеясь, что Джозеф за ней не последует.
Сидя в баре, Ева наблюдала за танцующими. Дипа разошлась не на шутку. Она даже подумала, что надо пойти и остановить ее. Но потом решила этого не делать. Не стоит ей походить на наседку. Дипа – студентка медицинского факультета и лучше разбирается в своем теле. В конце концов, это ее свадьба. Пусть танцует, если ей хочется. Том кружил девушку, и они оба смеялись.
Потом к Еве подошел отец и попросил ее выпить вместе с ним.
– Что-нибудь покрепче на этот раз? – Он с подозрением посмотрел на апельсиновый сок в руках дочери.
– Мне понравилась Марта, – заметила Ева.
Они еще долго говорили о его подруге, свадьбе и детях. Однако в памяти запечатлелись только его слова, сказанные очень серьезным тоном:
– Никогда не бывает слишком поздно, Ева. Вот доживешь до моих лет и будешь сожалеть не о том, что сделала, а о том, что не стала делать.
– О чем ты говоришь, папа? – смущенно улыбнулась Ева.
– О том мужчине, с которым ты танцевала.
– А… понятно. – Ева сделала большой глоток шампанского.
– Робби хочет в туалет. – Перед ней возникли двое младших детей: побледневший от усталости сын, которому уже несколько часов как пора было спать, и возбужденная танцами Анна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69