Для Робби, наверное, так будет лучше.
В выходные?! На мгновение она представила себе, как едет по пустой дороге и из магнитофона не доносятся глупые песни из «Улицы Сезам».
– Отличная идея. Только давай я перезвоню тебе завтра. У меня сейчас гость.
– Да, конечно. И кто это?
– Ну… ты не знаешь. С работы. Кое-кто с работы.
– Понятно. – «Кое-кто с работы…» В одиннадцать часов вечера? – Жду твоего звонка.
– Да, конечно… спасибо за заботу.
Ева положила трубку, испытывая странные чувства. Почему они не говорили о той ночи? Не обсуждали, что тогда произошло? Или…
Она не успела додумать, потому что в этот момент в гостиную вошла Анна.
– Мама, почему ты голая?
– Ну… А ты почему не спишь?
– Мне приснился страшный сон.
– Выпей стакан воды и ложись спать.
– А почему ты голая? – опять спросила Анна.
– Я подумала, что здесь моя пижама… но ее здесь не оказалось. – Глупость, конечно, однако ничего лучше ей придумать не удалось.
– Давай я посмотрю у тебя в комнате, – предложила Анна.
– Нет! – Еву охватила паника.
Только этого не хватало! Маленькая впечатлительная девочка заходит в комнату и обнаруживает там голого ветеринара.
– Пей воду и марш спать!
– Хорошо. Нечего так сердиться.
Анна обиделась. Обычно мама ее обнимала, ненадолго укладывала рядом с собой в кровать и уговаривала не беспокоиться.
Она всегда считала серьезной недоработкой, что у детей нет кнопки «пауза», чтобы воспользоваться ею, когда они доведут родителей до белого каления. Хотя бы две минуты покоя – больше уже будет квалифицироваться как жестокое обращение с детьми.
Прижав палец к губам, Ева на цыпочках пересекла комнату. Ветеринар натянул на голову простыню и помахал ей рукой, предлагая присоединиться к нему.
Она легла в кровать.
– Ты замерзла, – сказал он и прижал Еву к себе.
– Тебе надо идти, – прошептала она.
– Сейчас? Когда ты так замерзла? – Он провел рукой по ее спине и еще крепче прижал к себе.
Ева почувствовала, как между ними опять пробежала искра.
И все-таки она повторила:
– Нет… Прости меня. Дочери приснился кошмар, и она бродит по дому. Самое время тебе отправиться домой.
Нильс поцеловал ее и вылез из кровати.
Ева смотрела, как он одевается.
Какие-то странные у них сложились отношения. Легкая смесь из дружбы, смеха, секса… даже перезванивались нечасто. Ни сильного влечения, ни страсти, ни обид.
Ей пришло в голову, что их секс – простая физиология, а не те отношения, когда занимаются любовью, пытаясь заглянуть друг другу в душу.
Ей нравился Нильс, но, исчезни он завтра, для нее это не будет иметь никакого значения. И она не собиралась что-нибудь менять.
– Ты не хочешь пойти со мной на свадьбу? – услышала Ева свой голос.
Что? С ума она, что ли, сошла? Зачем ей это нужно? «Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, откажись».
– На свадьбу твоего сына? – спросил Нильс.
– Да, 17 августа. – Может быть, у него что-нибудь запланировано на этот день?
– На свадьбу твоего сына, на которой будут присутствовать Деннис, отец твоих старших сыновей, Джозеф – отец младших детей, его невеста, не говоря уже о твоих друзьях, семье и новых родственниках?
– Да! – Ветеринар не должен прийти!
– Я с удовольствием пошел бы, Ева. Но мне кажется, что делать этого не следует. Слишком важное событие. – Он сел рядом с ней на кровать. – Ты же не хочешь смущать людей, явившись со случайным бойфрендом… Иди одна, – сказал он и дотронулся пальцем до ее лба. – И гордись тем, что ты одна.
Ева вдруг почувствовала, что сейчас заплачет. Гордилась ли она тем, что одна? Или она одна, потому что слишком гордая?
– Ты хороший человек, – сказала она ему. – Мне жаль, что я не люблю тебя чуточку больше… Вернее, что я вообще тебя не люблю.
– Ты меня вообще не любишь? – Нильс все еще улыбался ей, по-видимому, не уловив смысл ее слов.
– Нет… Нет, я имею в виду… Я не влюблена в тебя. Ты же знаешь. Но мне жаль, что это не так.
– Я тоже не влюблен в тебя, – сказал он. – Но разве мы не можем быть вместе?
– Нет, – серьезно сказала Ева. – Мы заслуживаем лучшего и должны продолжать искать.
Нильс кивнул и начал застегивать на рубашке пуговицы.
Что-то кольнуло Еву в сердце. Сожаление? Одиночество? Гораздо более естественно делить постель с кем-то живым, теплым, кто раздевался бы и одевался рядом с кроватью, разговаривая с ней о пустяках. У нее была возможность все это иметь постоянно. А сейчас она опять останется одна.
Глава 25
Джозеф лежал в небольшой кровати Евы и не мог уснуть, хотя был на ногах с шести часов утра, когда в комнату ворвался Робби.
К одиннадцати утра он полностью вымотался, хотя первый его день с детьми только начался. С собственными детьми! У него их двое, однако он впервые остался с ними обоими наедине. Прежде Ева не доверяла ему одновременно и Анну, и Робби.
Первый день прошел ужасно. Завтрак начался в семь, и дети потребовали полный комплект: кашу, вареные яйца и смесь свежевыжатых яблочного и морковного соков. На Джозефа произвело впечатление, что Ева старается вырастить их здоровыми, но их привычки стоили ему немало усилий. Как она умудряется справляться с делами и еще успевать на работу? Чертовски образцовая мать!..
Он перерыл кухню в поисках кофе, однако нашел лишь пакетики чая без кофеина.
Джозеф уже забыл, что за таинственные вещи она хранит в кухонных шкафчиках: сера, семена тыквы, удобрения, зерна овса… может, где-нибудь у нее есть лошадь, о которой ему ничего не известно? Когда он, не задумываясь, выбросил использованный чайный пакетик в мусорное ведро, Анна заворчала, и ему пришлось вынимать его и бросать в ведро отходов для компоста. Бутылки и банки следовало вымыть и убрать в переполненный буфет для повторного использования. Как он мог все это забыть?
Беспорядок на кухне выводил его из себя. Одного Джозеф отрицать не мог: Ева – человек оригинальный, второго такого ему встречать не приходилось. Она была все так же хороша и дорога ему. И эти маленькие подвижные человечки, лопающие здоровые, полноценные завтраки, тоже навсегда принадлежали его сердцу.
Большую часть дня он провел с детьми в парке, на ленч они сходили в кафе. К тому времени, когда вернулись домой, ему очень хотелось лечь на диван вместе с детьми и посмотреть мультфильмы, а вместо этого надо было придумывать, чем их кормить на ужин. Приближалась его первая ночь с детьми, и Джозеф намеревался сам приготовить ужин, однако слишком устал, к тому же не купил продуктов, и ему было известно, что холодильник доверху заполнен маленькими аккуратными коробочками, баночками и мисочками, полными супов, тушеного мяса и даже пудингов. Поэтому, чувствуя некоторую вину, он все это вытащил, переместил в кастрюли и разогрел.
Потом, когда он мыл Робби, тот неожиданно огорошил его вопросом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
В выходные?! На мгновение она представила себе, как едет по пустой дороге и из магнитофона не доносятся глупые песни из «Улицы Сезам».
– Отличная идея. Только давай я перезвоню тебе завтра. У меня сейчас гость.
– Да, конечно. И кто это?
– Ну… ты не знаешь. С работы. Кое-кто с работы.
– Понятно. – «Кое-кто с работы…» В одиннадцать часов вечера? – Жду твоего звонка.
– Да, конечно… спасибо за заботу.
Ева положила трубку, испытывая странные чувства. Почему они не говорили о той ночи? Не обсуждали, что тогда произошло? Или…
Она не успела додумать, потому что в этот момент в гостиную вошла Анна.
– Мама, почему ты голая?
– Ну… А ты почему не спишь?
– Мне приснился страшный сон.
– Выпей стакан воды и ложись спать.
– А почему ты голая? – опять спросила Анна.
– Я подумала, что здесь моя пижама… но ее здесь не оказалось. – Глупость, конечно, однако ничего лучше ей придумать не удалось.
– Давай я посмотрю у тебя в комнате, – предложила Анна.
– Нет! – Еву охватила паника.
Только этого не хватало! Маленькая впечатлительная девочка заходит в комнату и обнаруживает там голого ветеринара.
– Пей воду и марш спать!
– Хорошо. Нечего так сердиться.
Анна обиделась. Обычно мама ее обнимала, ненадолго укладывала рядом с собой в кровать и уговаривала не беспокоиться.
Она всегда считала серьезной недоработкой, что у детей нет кнопки «пауза», чтобы воспользоваться ею, когда они доведут родителей до белого каления. Хотя бы две минуты покоя – больше уже будет квалифицироваться как жестокое обращение с детьми.
Прижав палец к губам, Ева на цыпочках пересекла комнату. Ветеринар натянул на голову простыню и помахал ей рукой, предлагая присоединиться к нему.
Она легла в кровать.
– Ты замерзла, – сказал он и прижал Еву к себе.
– Тебе надо идти, – прошептала она.
– Сейчас? Когда ты так замерзла? – Он провел рукой по ее спине и еще крепче прижал к себе.
Ева почувствовала, как между ними опять пробежала искра.
И все-таки она повторила:
– Нет… Прости меня. Дочери приснился кошмар, и она бродит по дому. Самое время тебе отправиться домой.
Нильс поцеловал ее и вылез из кровати.
Ева смотрела, как он одевается.
Какие-то странные у них сложились отношения. Легкая смесь из дружбы, смеха, секса… даже перезванивались нечасто. Ни сильного влечения, ни страсти, ни обид.
Ей пришло в голову, что их секс – простая физиология, а не те отношения, когда занимаются любовью, пытаясь заглянуть друг другу в душу.
Ей нравился Нильс, но, исчезни он завтра, для нее это не будет иметь никакого значения. И она не собиралась что-нибудь менять.
– Ты не хочешь пойти со мной на свадьбу? – услышала Ева свой голос.
Что? С ума она, что ли, сошла? Зачем ей это нужно? «Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, откажись».
– На свадьбу твоего сына? – спросил Нильс.
– Да, 17 августа. – Может быть, у него что-нибудь запланировано на этот день?
– На свадьбу твоего сына, на которой будут присутствовать Деннис, отец твоих старших сыновей, Джозеф – отец младших детей, его невеста, не говоря уже о твоих друзьях, семье и новых родственниках?
– Да! – Ветеринар не должен прийти!
– Я с удовольствием пошел бы, Ева. Но мне кажется, что делать этого не следует. Слишком важное событие. – Он сел рядом с ней на кровать. – Ты же не хочешь смущать людей, явившись со случайным бойфрендом… Иди одна, – сказал он и дотронулся пальцем до ее лба. – И гордись тем, что ты одна.
Ева вдруг почувствовала, что сейчас заплачет. Гордилась ли она тем, что одна? Или она одна, потому что слишком гордая?
– Ты хороший человек, – сказала она ему. – Мне жаль, что я не люблю тебя чуточку больше… Вернее, что я вообще тебя не люблю.
– Ты меня вообще не любишь? – Нильс все еще улыбался ей, по-видимому, не уловив смысл ее слов.
– Нет… Нет, я имею в виду… Я не влюблена в тебя. Ты же знаешь. Но мне жаль, что это не так.
– Я тоже не влюблен в тебя, – сказал он. – Но разве мы не можем быть вместе?
– Нет, – серьезно сказала Ева. – Мы заслуживаем лучшего и должны продолжать искать.
Нильс кивнул и начал застегивать на рубашке пуговицы.
Что-то кольнуло Еву в сердце. Сожаление? Одиночество? Гораздо более естественно делить постель с кем-то живым, теплым, кто раздевался бы и одевался рядом с кроватью, разговаривая с ней о пустяках. У нее была возможность все это иметь постоянно. А сейчас она опять останется одна.
Глава 25
Джозеф лежал в небольшой кровати Евы и не мог уснуть, хотя был на ногах с шести часов утра, когда в комнату ворвался Робби.
К одиннадцати утра он полностью вымотался, хотя первый его день с детьми только начался. С собственными детьми! У него их двое, однако он впервые остался с ними обоими наедине. Прежде Ева не доверяла ему одновременно и Анну, и Робби.
Первый день прошел ужасно. Завтрак начался в семь, и дети потребовали полный комплект: кашу, вареные яйца и смесь свежевыжатых яблочного и морковного соков. На Джозефа произвело впечатление, что Ева старается вырастить их здоровыми, но их привычки стоили ему немало усилий. Как она умудряется справляться с делами и еще успевать на работу? Чертовски образцовая мать!..
Он перерыл кухню в поисках кофе, однако нашел лишь пакетики чая без кофеина.
Джозеф уже забыл, что за таинственные вещи она хранит в кухонных шкафчиках: сера, семена тыквы, удобрения, зерна овса… может, где-нибудь у нее есть лошадь, о которой ему ничего не известно? Когда он, не задумываясь, выбросил использованный чайный пакетик в мусорное ведро, Анна заворчала, и ему пришлось вынимать его и бросать в ведро отходов для компоста. Бутылки и банки следовало вымыть и убрать в переполненный буфет для повторного использования. Как он мог все это забыть?
Беспорядок на кухне выводил его из себя. Одного Джозеф отрицать не мог: Ева – человек оригинальный, второго такого ему встречать не приходилось. Она была все так же хороша и дорога ему. И эти маленькие подвижные человечки, лопающие здоровые, полноценные завтраки, тоже навсегда принадлежали его сердцу.
Большую часть дня он провел с детьми в парке, на ленч они сходили в кафе. К тому времени, когда вернулись домой, ему очень хотелось лечь на диван вместе с детьми и посмотреть мультфильмы, а вместо этого надо было придумывать, чем их кормить на ужин. Приближалась его первая ночь с детьми, и Джозеф намеревался сам приготовить ужин, однако слишком устал, к тому же не купил продуктов, и ему было известно, что холодильник доверху заполнен маленькими аккуратными коробочками, баночками и мисочками, полными супов, тушеного мяса и даже пудингов. Поэтому, чувствуя некоторую вину, он все это вытащил, переместил в кастрюли и разогрел.
Потом, когда он мыл Робби, тот неожиданно огорошил его вопросом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69