Они оба устали, были озабочены проблемами прошедшей недели, а поэтому забыли, что должны саркастически относиться друг к другу. Удобно устроившись, рядом сидели вполне дружелюбно настроенные люди. Оба помнили, как приятно им было беседовать друг с другом, прежде чем наступила эра язвительных замечаний и ехидных комментариев.
– Так ты собираешься ехать в Германию? – спросила Ева. – Новые деловые идеи?
– Ну да… – Он выглядел смущенным. – Довольно интересные, по моему мнению.
– Значит, опять зарабатываешь деньги?
– Ева, я не такой уж плохой, и у меня тоже есть идеалы. – Джозеф поднял на нее темные глаза и улыбнулся.
Что происходит? Похоже, он изменился. Она, наверное, повредилась рассудком, когда выставляла его из дома.
Ева теряла выдержку. Одно было неопровержимо и абсолютно ясно: ей хотелось постоянно смотреть на него, видеть его глаза и ободряющую улыбку. Сомнений быть не могло, она до сих пор им увлечена.
– Как дела у твоего отца? – спрашивал в этот момент Джозеф, и Ева подробно рассказывала об отце, о Томе и Дипе, о том, как переживает из-за них… и о работе.
Она не могла не заметить, что он приехал к ним не из офиса, у него было время переодеться в джемпер свободного покроя, широкие белые брюки и кроссовки. Джозеф сидел, заложив руки за голову, и выглядел ничуть не старше, чем в тот день, когда они встретились. С годами он слегка поправился, но все же остался таким же стройным и гибким, как в то время, когда они занимались йогой на полу в спальне.
Йога на полу в спальне… почти всегда их занятия заканчивались в позах, больше подходящих для «Камасутры», чем для йоги.
– Действительно тяжело, – посочувствовал Джозеф. – Бедняжка, на тебя столько всего навалилось… Давай я заберу детей на выходные. Обоих. Мне хочется взять и Робби. Он уже достаточно большой.
– Да, – согласилась Ева, опустив глаза на подол юбки, но увидела, что ее левая нога находится в каком-то сантиметре от ноги Джозефа. Сквозь тонкую ткань юбки проникало тепло его тела.
– С тобой все в порядке? – ласково спросил он.
Ева посмотрела ему прямо в лицо.
«О, Джозеф, как я смогу когда-нибудь быть в порядке, если ты женишься на ком-то другом?»
– Не плачь, – услышала она его голос. – Все хорошо.
«Нет, не хорошо. Совсем не хорошо».
Его рука потянулась к ней. Он наклонился и прижал ее к себе. Мгновение или больше Ева чувствовала тепло его руки. Потом она посмотрела на него, и в этот момент их губы соприкоснулись. Они стали целоваться. Как это было хорошо! Если она и могла о чем-то думать, то только о том, как замечательно ощущать во рту движение его языка. Ее рука гладила любимое смуглое лицо. Она положила ногу на его колено, чтобы плотнее к нему прижаться. Этот жест оказался ключиком, отомкнувшим физическую память, что сохранилась в теле после того, как она давным-давно ускользнула из разума. Наверное, такие же ощущения испытывает пианист, не помнящий нот до тех пор, пока кончики пальцев не коснутся клавиш.
Они двигались, следуя знакомым движениям танца, который исполняли в течение семи лет, пока были любовниками.
Ева не решилась открыть глаза, опасаясь, что магия момента исчезнет. Она целовала губы Джозефа, сохранившие аромат чая, пока он спускал с ее плеч бретельки топа, чтобы прикоснуться к обнаженной груди. Ее колено ощущало пульсацию его плоти, безошибочно свидетельствовавшую о возбуждении.
Джозеф мягко уложил Еву на диван, и его рука медленно и плавно двинулась по изгибам ее тела, в то время как их губы слились в поцелуе.
Крепко зажмурив глаза, Ева подчинилась его воле. Он стащил с нее юбку и нижнее белье, а его пальцы проникли внутрь ее тела.
У Евы кружилась голова, не хватало воздуха. Отчаянно хотелось застонать, прошептать что-нибудь ему на ухо, но она прикусила губу из страха, что малейший шум может пробудить их от волшебного сна.
Другой рукой Джозеф сжал ее грудь и приник к ней горячим, влажным ртом.
От нахлынувшей волны эмоций Ева едва сдерживалась, чтобы не закричать. Но она еще крепче зажмурила глаза и подавила крик. Ей была непереносима мысль, что все это может закончиться. Услышав его прерывистое дыхание, она вцепилась в бархатную обивку дивана. Поразительно, насколько знакомыми и в то же время новыми оказались ощущения.
Губы Джозефа ласкали обнаженную шею, а Ева, почувствовав, что его движения стали более напористыми, открыла глаза.
– Джо, – прошептала она, – тебе не кажется, что это не слишком хорошая идея?
– Нет. – Он прижался щекой к ее плечу.
Какое-то мгновение Ева ждала, что Джозеф скажет еще что-нибудь, но он просто лежал на ней, ожидая, когда кровь перестанет пульсировать в ушах. Потом нежно поцеловал ее в шею и сел.
Ева тоже поднялась, натянула юбку и вернула бретельки топа на место. Они смотрели друг на друга с виноватыми улыбками. Что тут можно сказать, кроме того, что они оба сошли с ума?
Когда Ева встала, то увидела на рукаве его синего джемпера свой светлый волос и протянула руку, чтобы его снять.
Знала ли она, что от этого движения у него перехватило дух от желания? Уже не в первый раз он задумывался над тем, чего она хочет от него, а он от нее. Господи!
– Лучше я пойду, – пробормотал Джозеф. – Захвачу Анну, и вперед.
– Хорошо.
Они посмотрели друг другу в глаза, но не нашли что сказать. Ева отвела взгляд и пошла к двери, он последовал за ней. Она вынула девочку из кровати и передала ему в руки.
– Привет, – сонно пробормотала Анна.
– Привет, дорогая. – Джозеф поцеловал дочь в щеку. – Я отнесу тебя в машину.
– Хорошо.
Ева поцеловала на прощание Анну, а Джозефу просто улыбнулась.
– Спокойной ночи. Будь осторожен за рулем.
Вернувшись в гостиную, Ева увидела вмятину на диванных подушках и две пустые чайные чашки на столике. Отрицать то, что произошло, не было смысла. Она дотрагивалась до Джозефа, целовала его, наслаждалась его прикосновениями и почти позволила ему заняться с ней сексом.
Ева была так возбуждена, что едва не заплакала. Хотелось выпить что-нибудь такого, что могло бы изгнать из комнаты одиночество.
Глава 21
Денни приехал в сумерках, около половины седьмого. Ева и Джен встречались вечером в городе, а он должен был посидеть с детьми.
– Привет, дорогой. – Она поцеловала сына в щеку, вдохнув легкий аромат лосьона после бритья и французских сигарет, то есть того дорогого образа жизни, которого Денни пытался придерживаться.
Робби, прыгавший от восторга, даже когда приходил электрик снимать показания счетчика, обхватил брата за колени и что-то лепетал, выражая свою любовь к нему.
Денни посмотрел на руку.
– Я не опоздал?
Ева тоже посмотрела на большие хромированные часы с множеством кнопочек – новые, какие-то особенные и очень дорогие. Ему, без сомнения, хотелось, чтобы мать их оценила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Так ты собираешься ехать в Германию? – спросила Ева. – Новые деловые идеи?
– Ну да… – Он выглядел смущенным. – Довольно интересные, по моему мнению.
– Значит, опять зарабатываешь деньги?
– Ева, я не такой уж плохой, и у меня тоже есть идеалы. – Джозеф поднял на нее темные глаза и улыбнулся.
Что происходит? Похоже, он изменился. Она, наверное, повредилась рассудком, когда выставляла его из дома.
Ева теряла выдержку. Одно было неопровержимо и абсолютно ясно: ей хотелось постоянно смотреть на него, видеть его глаза и ободряющую улыбку. Сомнений быть не могло, она до сих пор им увлечена.
– Как дела у твоего отца? – спрашивал в этот момент Джозеф, и Ева подробно рассказывала об отце, о Томе и Дипе, о том, как переживает из-за них… и о работе.
Она не могла не заметить, что он приехал к ним не из офиса, у него было время переодеться в джемпер свободного покроя, широкие белые брюки и кроссовки. Джозеф сидел, заложив руки за голову, и выглядел ничуть не старше, чем в тот день, когда они встретились. С годами он слегка поправился, но все же остался таким же стройным и гибким, как в то время, когда они занимались йогой на полу в спальне.
Йога на полу в спальне… почти всегда их занятия заканчивались в позах, больше подходящих для «Камасутры», чем для йоги.
– Действительно тяжело, – посочувствовал Джозеф. – Бедняжка, на тебя столько всего навалилось… Давай я заберу детей на выходные. Обоих. Мне хочется взять и Робби. Он уже достаточно большой.
– Да, – согласилась Ева, опустив глаза на подол юбки, но увидела, что ее левая нога находится в каком-то сантиметре от ноги Джозефа. Сквозь тонкую ткань юбки проникало тепло его тела.
– С тобой все в порядке? – ласково спросил он.
Ева посмотрела ему прямо в лицо.
«О, Джозеф, как я смогу когда-нибудь быть в порядке, если ты женишься на ком-то другом?»
– Не плачь, – услышала она его голос. – Все хорошо.
«Нет, не хорошо. Совсем не хорошо».
Его рука потянулась к ней. Он наклонился и прижал ее к себе. Мгновение или больше Ева чувствовала тепло его руки. Потом она посмотрела на него, и в этот момент их губы соприкоснулись. Они стали целоваться. Как это было хорошо! Если она и могла о чем-то думать, то только о том, как замечательно ощущать во рту движение его языка. Ее рука гладила любимое смуглое лицо. Она положила ногу на его колено, чтобы плотнее к нему прижаться. Этот жест оказался ключиком, отомкнувшим физическую память, что сохранилась в теле после того, как она давным-давно ускользнула из разума. Наверное, такие же ощущения испытывает пианист, не помнящий нот до тех пор, пока кончики пальцев не коснутся клавиш.
Они двигались, следуя знакомым движениям танца, который исполняли в течение семи лет, пока были любовниками.
Ева не решилась открыть глаза, опасаясь, что магия момента исчезнет. Она целовала губы Джозефа, сохранившие аромат чая, пока он спускал с ее плеч бретельки топа, чтобы прикоснуться к обнаженной груди. Ее колено ощущало пульсацию его плоти, безошибочно свидетельствовавшую о возбуждении.
Джозеф мягко уложил Еву на диван, и его рука медленно и плавно двинулась по изгибам ее тела, в то время как их губы слились в поцелуе.
Крепко зажмурив глаза, Ева подчинилась его воле. Он стащил с нее юбку и нижнее белье, а его пальцы проникли внутрь ее тела.
У Евы кружилась голова, не хватало воздуха. Отчаянно хотелось застонать, прошептать что-нибудь ему на ухо, но она прикусила губу из страха, что малейший шум может пробудить их от волшебного сна.
Другой рукой Джозеф сжал ее грудь и приник к ней горячим, влажным ртом.
От нахлынувшей волны эмоций Ева едва сдерживалась, чтобы не закричать. Но она еще крепче зажмурила глаза и подавила крик. Ей была непереносима мысль, что все это может закончиться. Услышав его прерывистое дыхание, она вцепилась в бархатную обивку дивана. Поразительно, насколько знакомыми и в то же время новыми оказались ощущения.
Губы Джозефа ласкали обнаженную шею, а Ева, почувствовав, что его движения стали более напористыми, открыла глаза.
– Джо, – прошептала она, – тебе не кажется, что это не слишком хорошая идея?
– Нет. – Он прижался щекой к ее плечу.
Какое-то мгновение Ева ждала, что Джозеф скажет еще что-нибудь, но он просто лежал на ней, ожидая, когда кровь перестанет пульсировать в ушах. Потом нежно поцеловал ее в шею и сел.
Ева тоже поднялась, натянула юбку и вернула бретельки топа на место. Они смотрели друг на друга с виноватыми улыбками. Что тут можно сказать, кроме того, что они оба сошли с ума?
Когда Ева встала, то увидела на рукаве его синего джемпера свой светлый волос и протянула руку, чтобы его снять.
Знала ли она, что от этого движения у него перехватило дух от желания? Уже не в первый раз он задумывался над тем, чего она хочет от него, а он от нее. Господи!
– Лучше я пойду, – пробормотал Джозеф. – Захвачу Анну, и вперед.
– Хорошо.
Они посмотрели друг другу в глаза, но не нашли что сказать. Ева отвела взгляд и пошла к двери, он последовал за ней. Она вынула девочку из кровати и передала ему в руки.
– Привет, – сонно пробормотала Анна.
– Привет, дорогая. – Джозеф поцеловал дочь в щеку. – Я отнесу тебя в машину.
– Хорошо.
Ева поцеловала на прощание Анну, а Джозефу просто улыбнулась.
– Спокойной ночи. Будь осторожен за рулем.
Вернувшись в гостиную, Ева увидела вмятину на диванных подушках и две пустые чайные чашки на столике. Отрицать то, что произошло, не было смысла. Она дотрагивалась до Джозефа, целовала его, наслаждалась его прикосновениями и почти позволила ему заняться с ней сексом.
Ева была так возбуждена, что едва не заплакала. Хотелось выпить что-нибудь такого, что могло бы изгнать из комнаты одиночество.
Глава 21
Денни приехал в сумерках, около половины седьмого. Ева и Джен встречались вечером в городе, а он должен был посидеть с детьми.
– Привет, дорогой. – Она поцеловала сына в щеку, вдохнув легкий аромат лосьона после бритья и французских сигарет, то есть того дорогого образа жизни, которого Денни пытался придерживаться.
Робби, прыгавший от восторга, даже когда приходил электрик снимать показания счетчика, обхватил брата за колени и что-то лепетал, выражая свою любовь к нему.
Денни посмотрел на руку.
– Я не опоздал?
Ева тоже посмотрела на большие хромированные часы с множеством кнопочек – новые, какие-то особенные и очень дорогие. Ему, без сомнения, хотелось, чтобы мать их оценила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69