Глава 7
Явившись на работу утром следующего дня, Грейси узнала, что Моргана вызвали на срочное совещание в Париж, где он пробудет до середины недели. Она читала записку, написанную твердым знакомым почерком черными чернилами, и не понимала, какое чувство она испытывает в связи с его неожиданным отъездом облегчение или огорчение.
Она провела беспокойную ночь, метаясь в постели. Как только она впадала в полузабытье, в ее воображении ни с того ни с сего безжалостно возникал образ Моргана, заполняя все ее сознание и прогоняя сон.
Он сумел пробить барьер ее внешне невозмутимого спокойствия и заставил ее признать, что она испытывает к нему влечение. А теперь она вынуждена также признать, что любит его. У нее не было ни малейшего представления о том, что же ей теперь делать.
По каким-то неведомым причинам Моргана влекло к ней, но она точно знала, что его влечение не перерастет во что-то более глубокое. Ему не надо было объяснять ей, что он не верит в любовь, потому что это подразумевалось в каждом его слове и жесте, в кратковременности его любовных связей, в нетерпимом отношении к Рики, который испытывал искушение поставить свои чувства к Дженни выше интересов своей карьеры.
Он сказал ей, что с пониманием относится к ее отказу вступить с ним в любовную связь, и она ему поверила, но, спрашивала она себя, как долго это может продолжаться, если он наверняка знает, что достаточно одного его взгляда, одного прикосновения – и она растает.
Все новые и новые вопросы приходили ей на ум, и к обеду у нее разболелась голова. Она приняла две таблетки аспирина и пыталась съесть булочку с ветчиной и капустой, как вдруг зазвонил телефон.
Это был Тони. Он пригласил ее вечером на ужин, и она согласилась. Она не собиралась становиться в ряды тех женщин, которые всю жизнь сохнут из-за неудавшейся любви.
Они пошли в бар около Таймс-сквер, и на этот раз она выпила вина ровно столько, сколько могла осилить – не больше. Но она выпила достаточно, чтобы успокоить свои смятенные чувства, и к концу вечера они сильно развеселились.
С Тони можно было расслабиться. Он не был без ума от нее, но она ему очень нравилась, и его комплименты были как раз тем лекарством, в котором нуждалась Грейси для восстановления своего душевного равновесия.
Когда он высадил ее у дома, она поблагодарила его и быстро поцеловала в губы, слегка покраснев от его вопросительного взгляда.
– Вы думаете о чем-то или о ком-то другом, – сказал он горестно. – Либо это так, либо я теряю свое рыцарское обаяние, которое верой и правдой служило мне последние двадцать семь лет.
Она посмотрела на добродушное ребяческое лицо, и ей захотелось извиниться.
– Я не совсем свободна сейчас, – призналась она.
– Кто-нибудь, кого я знаю?
Грейси покачала головой и рассмеялась.
– Это не имеет значения. Этот вечер доставил мне огромное удовольствие, а с таким замечательным парнем, как вы, я давно не встречалась.
– От слова «замечательный» меня дрожь пробирает. Они посмеялись, затем он сказал ей:
– Можно вам снова позвонить? Отношения только на дружеской основе.
Грейси согласно кивнула головой.
– Это ведь самые лучшие отношения. Потом, готовясь ко сну, она спросила себя, почему ее не влечет к Тони. Он такой прямой, с ним так удобно и легко, он как соседский мальчишка. Таких обожают матери, потому что не видят в них опасности. Жизнь несправедлива, подумала Грейси. Вам кажется, что вы все рассортировали, проставили наклейки и разложили по полочкам ваши чувства, и в этот самый момент кто-то, подобно Моргану Дрейку, подкрадывается сзади и делает посмешище из всей вашей работы.
Он позвонил ей на следующий день, когда она собиралась уходить. Она услышала низкий тембр его голоса и почти физически почувствовала его присутствие рядом с собой.
– На работе ничего не произошло, о чем мне надо было бы знать? – спросил он. – Это проклятое совещание затягивается гораздо дольше, чем я думал.
– Документы, которые вы ожидали, получены сегодня утром. Я сделала фотокопии всех докладов и отправила их в чикагское отделение. Кроме этого, из срочных дел ничего больше нет.
Они говорили о работе, но Грейси все же ощущала какую-то напряженность. Он перечислял дела, которыми она должна была заняться на следующий день, а она слушала и делала на листке бумаги короткие пометки.
– Я, возможно, пробуду здесь еще пару дней, – сказал он через некоторое время, и сердце ее упало.
– Прекрасно, – сказала она бодро.
– Вам совсем необязательно быть такой жизнерадостной по поводу моего отсутствия.
Какой я еще должна быть? – подумала Грейси. Подавленной?
– Я вполне управляюсь здесь, – сообщила она, как бы не замечая досады в его словах. – Какая погода в Париже?
– Прекрасная.
– Отлично. Передайте привет Эйфелевой башне. Она начинала уставать от попыток казаться жизнерадостной, говорить с ним бодрым, бесстрастным тоном, как будто все было в ажуре и ее жизнь не трещала по всем швам.
В трубке возникла неловкая пауза, затем Морган с обвинительными нотками в голосе сказал:
– Я звонил вам вчера вечером. Ответа не было.
– Меня не было дома, – ответила Грейси, нервно облизывая пересохшие губы.
– Я так и понял. – Он говорил отрывисто и сухо. – Мне не пришло в голову, что вы могли специально не подходить к телефону. Где вы были? У Дженифер?
– Я ходила в бар около Таймс-сквер, – сказала Грейси и, пытаясь уклониться от подробностей, добавила:
– Замечательное место. Просторное. Стены увешаны картинами. По-видимому, местные художники за небольшую комиссию используют его для показа своих работ.
– Благодарю вас за эту ценную информацию, – задумчиво сказал Морган. – С кем вы там были? С сестрой?
– Нет.
Возникла еще одна пауза, и ей казалось, что она слышит, как работает его мозг, обдумывая ее ответ.
– С кем же тогда? – спросил он наконец. Грейси вздохнула. Она не сомневалась, что он не отвяжется до тех пор, пока не вытряхнет из нее имя человека, с которым она была в баре. Он был слишком принципиальным, чтобы легко отказаться от поставленной цели.
Ее вдруг осенило, что то же самое можно сказать и про нее. Он отступил, удивленный, вероятно, отказом лечь с ним в постель и признанием, что она никогда не спала с мужчиной. Но как долго это будет продолжаться? Ведь сказал же он ей, что препятствия для того и созданы, чтобы их преодолевать?
– Я была с Энтони Палмером, – сказала она, смирившись с судьбой. – Я встретилась с ним на вечере, который вы устраивали несколько…
– Я очень хорошо помню, где вы с ним встретились, – перебил ее Морган ледяным голосом. – Незачем мне напоминать об этом.
Грейси испытала внезапный прилив радости от его ревности, которую явно выдавал его тон. Она понимала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49