Ты должна попросить Кристофера купить тебе новый гардероб.
– Кристофер без просьб покупает мне одежду. Как только приехали, он сразу же купил дюжину платьев. Я даже не все надевала.
– Он неправильно их выбрал. Необходимо и его научить. Ведь ты его жена и богатая наследница. Нельзя, чтобы в обществе тебя видели не в лучшей одежде. Сегодня – исключение только потому, что слишком мало времени.
Боже! Кристофер был прав – англичанки не думают ни о чем, кроме одежды.
– Снимай платье, я отдам его Николь, – Элизабет взялась помогать. – Ох, я, кажется, пришила его к белью. Подожди, сейчас отколю сзади. Осторожно.
Мэгги удалось вылезти из платья почти без царапин.
– Наверно, перед балом ты хочешь немного отдохнуть? Около шести я пришлю к тебе кухарку с ужином. Пока…
– Элизабет, не уходи, так приятно с тобой поговорить.
Девушка присела на кровать и жестом пригласила Мэгги сесть рядом.
– Бедняжка. Кристофер должен был предупредить тебя в отношении матери и Катарины.
– В какой-то мере он это сделал.
– Никогда в жизни не видела у Кристофера такого удивленного лица, когда ты объявила, что идешь с ним на бал. Я восхищаюсь твоей смелостью. Ты ведь его даже не спрашивала, а просто объявила, и все.
– Боюсь, это плохой поступок. Вряд ли он удивился, скорее, просто запаниковал. Без сомнения, он считает меня упрямой ослицей.
– Ослицей? – Элизабет рассмеялась. – У тебя колоритная речь.
– Это из-за колоритных мыслей. Необузданных мыслей, как мне всегда внушали Кристофер и Питер.
– Ты не должна воспринимать их так серьезно. К тому же они всего лишь мужчины.
Мэгги рассмеялась, потом всхлипнула:
– Элизабет, ты знаешь, что Кристофер женился на мне только для того, чтобы вернуть землю Стефана?
– Конечно, знаю. Дорогая Мэгги, это не оскорбление. Браки чаще всего заключаются не по велению сердца, а по экономическим соображениям. Из-за этого никто на тебя косо смотреть не будет.
– А я всегда считала, если люди женятся, то только по любви, и не верила, что смогу выйти замуж. Всегда решала все проблемы сама. Быть зависимой от мужчины очень…рискованно.
– В жизни порой без зависимости не обойдешься. Особенно, если речь идет о женщине. Наш мир создан, чтобы в нем правили мужчины, но влияние оказывали женщины. А ты не согласна со мной?
Мэгги вздохнула и легла на подушки.
– Не знаю.
– Мама однажды сказала, что быть женщиной – значит находиться в состоянии равновесия идеализма и практичности, слабости и силы, невинности и мудрости. Но ждать этого слишком долго, – Элизабет вздохнула. – Хотя моя дорога легче твоей. Я всегда знала, что выйду замуж по практическим соображениям, а не по романтическим. Виконт Стэнбридж достаточно приятный человек, – она вдруг усмехнулась. – Хотя Ракел права – он похож на утку, когда смеется. Но я испытываю к нему самые добрые чувства.
Мэгги смотрела на девушку широко открытыми глазами.
– Но почему ты выходишь за него замуж? Ты говоришь, он очень богат, значит, женится на тебе не ради денег.
– Конечно, нет. Если бы он искал приданое, то мог бы жениться гораздо выгоднее, из-за спада в сельском хозяйстве наша семья теперь не очень богата. Он хочет объединиться с титулом Торрингтонов.
– У него нет своего?
– Когда-нибудь он станет графом. А я дочь герцога.
– Герцог выше?
– Значительно. Раньше отец оказывал влияние даже на парламент. Его игнорируют с тех пор, как он заболел, но когда Джеймс унаследует титул, семья опять окрепнет. Поэтому он хочет, чтобы я вышла замуж.
– И это тебя не расстраивает?
– Нисколько.
Мэгги слышала слова Элизабет, а в глазах видела другое. Себе она лжет убедительнее, чем другим.
– Но это неправильно. Все неправильно. Рука Элизабет сочувственно сжала плечо Мэгги.
– Дорогая, ты вообразила, что влюблена в моего брата?
– Я… – Мэгги замялась. Она признавалась в этом только себе, но сказать кому-то другому… Искреннее выражение лица Элизабет располагало к откровенности. – Да, я люблю Кристофера. Но сначала не любила. Считала его слишком высокомерным, упрямым и бесполезным, как револьвер без пули. А потом поняла – он лучше, чем все, кто встречался мне раньше. Я поклялась, что заставлю этого упрямца полюбить меня, и добьюсь этого.
Элизабет понимающе улыбнулась.
– Возможно, тебе это и удастся, но не надейся на слишком многое. Кристофер ограждает свое сердце от чувств, старается быть безукоризненным джентльменом. Он добрый, всегда внимателен к другим, защищает семью и друзей, но очень сдержан в эмоциях.
– И хочет, чтобы у такого джентльмена, как он, была подобающая ему дама.
– Возможно.
– Он нашел ее в лице Амелии Хортон, – грустно подытожила Мэгги. – Думаю, она – само совершенство.
Элизабет поморщилась.
– Порой мужчины так глупы. Я хорошо вижу недостатки Амелии и не понимаю, почему почти все мужчины считают ее образцом совершенства.
– Какие недостатки? – Мэгги хотелось услышать ответ, ведь сама она не видела ни одного.
– Сама увидишь, когда узнаешь ее получше.
– Я не хочу знать ее лучше.
– Не позволяй ей запугивать себя, – посоветовала Элизабет. – Кристофер искренне ею восхищался, но сомневаюсь, что она глубоко тронула его сердце.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что мой брат вряд ли сам осознает, что творится в его сердце.
* * *
Бал у лорда Каламата превзошел все ожидания Мэгги. Она считала, что приемы, на которых ей довелось присутствовать в Денвере и Санта-Фе, были роскошными, но этот бал не шел ни в какое сравнение с ними. Огромный зал ярко освещался бессчетным количеством свечей. Элегантные мужчины в строгих костюмах, дамы в шелках, кружевах, бархате. На шеях, запястьях, пальцах и волосах дам сверкали драгоценности. Их блеск соперничал с мерцанием огромной хрустальной люстры. Паркетный пол был так отполирован, что его блеск не могли испортить даже бесчисленные подошвы гостей. И масса живых цветов.
Мэгги считала вызывающим свое бальное платье, переделанное из платья Элизабет. Она чувствовала себя неловко и из-за прически, которую сделала горничная Николь. Роскошные шелковистые кудри были зачесаны на макушку, как корона, и обильно украшены лентами. Окинув взглядом собравшихся в зале гостей, Мэгги поняла, что выглядит консервативнее всех присутствующих дам.
Когда появление семейства Тэлботов привлекло внимание гостей, сердце Мэгги вдруг сжалось от неприятного чувства. Возможно, ее появление здесь – ошибка?
Герцогиня уверенно повела свою семью через толпу. Сначала шли Джеймс и Катарина, затем Кристофер с Мэгги, замыкал шествие Родни. Герцог чувствовал себя плохо и остался дома. Кристофер сжал руку жены:
– Улыбнись, а то кажется, что тебя ведут на эшафот. Ты сама решила прийти сюда, дорогая.
Мэгги постаралась улыбнуться, но это была жалкая гримаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Кристофер без просьб покупает мне одежду. Как только приехали, он сразу же купил дюжину платьев. Я даже не все надевала.
– Он неправильно их выбрал. Необходимо и его научить. Ведь ты его жена и богатая наследница. Нельзя, чтобы в обществе тебя видели не в лучшей одежде. Сегодня – исключение только потому, что слишком мало времени.
Боже! Кристофер был прав – англичанки не думают ни о чем, кроме одежды.
– Снимай платье, я отдам его Николь, – Элизабет взялась помогать. – Ох, я, кажется, пришила его к белью. Подожди, сейчас отколю сзади. Осторожно.
Мэгги удалось вылезти из платья почти без царапин.
– Наверно, перед балом ты хочешь немного отдохнуть? Около шести я пришлю к тебе кухарку с ужином. Пока…
– Элизабет, не уходи, так приятно с тобой поговорить.
Девушка присела на кровать и жестом пригласила Мэгги сесть рядом.
– Бедняжка. Кристофер должен был предупредить тебя в отношении матери и Катарины.
– В какой-то мере он это сделал.
– Никогда в жизни не видела у Кристофера такого удивленного лица, когда ты объявила, что идешь с ним на бал. Я восхищаюсь твоей смелостью. Ты ведь его даже не спрашивала, а просто объявила, и все.
– Боюсь, это плохой поступок. Вряд ли он удивился, скорее, просто запаниковал. Без сомнения, он считает меня упрямой ослицей.
– Ослицей? – Элизабет рассмеялась. – У тебя колоритная речь.
– Это из-за колоритных мыслей. Необузданных мыслей, как мне всегда внушали Кристофер и Питер.
– Ты не должна воспринимать их так серьезно. К тому же они всего лишь мужчины.
Мэгги рассмеялась, потом всхлипнула:
– Элизабет, ты знаешь, что Кристофер женился на мне только для того, чтобы вернуть землю Стефана?
– Конечно, знаю. Дорогая Мэгги, это не оскорбление. Браки чаще всего заключаются не по велению сердца, а по экономическим соображениям. Из-за этого никто на тебя косо смотреть не будет.
– А я всегда считала, если люди женятся, то только по любви, и не верила, что смогу выйти замуж. Всегда решала все проблемы сама. Быть зависимой от мужчины очень…рискованно.
– В жизни порой без зависимости не обойдешься. Особенно, если речь идет о женщине. Наш мир создан, чтобы в нем правили мужчины, но влияние оказывали женщины. А ты не согласна со мной?
Мэгги вздохнула и легла на подушки.
– Не знаю.
– Мама однажды сказала, что быть женщиной – значит находиться в состоянии равновесия идеализма и практичности, слабости и силы, невинности и мудрости. Но ждать этого слишком долго, – Элизабет вздохнула. – Хотя моя дорога легче твоей. Я всегда знала, что выйду замуж по практическим соображениям, а не по романтическим. Виконт Стэнбридж достаточно приятный человек, – она вдруг усмехнулась. – Хотя Ракел права – он похож на утку, когда смеется. Но я испытываю к нему самые добрые чувства.
Мэгги смотрела на девушку широко открытыми глазами.
– Но почему ты выходишь за него замуж? Ты говоришь, он очень богат, значит, женится на тебе не ради денег.
– Конечно, нет. Если бы он искал приданое, то мог бы жениться гораздо выгоднее, из-за спада в сельском хозяйстве наша семья теперь не очень богата. Он хочет объединиться с титулом Торрингтонов.
– У него нет своего?
– Когда-нибудь он станет графом. А я дочь герцога.
– Герцог выше?
– Значительно. Раньше отец оказывал влияние даже на парламент. Его игнорируют с тех пор, как он заболел, но когда Джеймс унаследует титул, семья опять окрепнет. Поэтому он хочет, чтобы я вышла замуж.
– И это тебя не расстраивает?
– Нисколько.
Мэгги слышала слова Элизабет, а в глазах видела другое. Себе она лжет убедительнее, чем другим.
– Но это неправильно. Все неправильно. Рука Элизабет сочувственно сжала плечо Мэгги.
– Дорогая, ты вообразила, что влюблена в моего брата?
– Я… – Мэгги замялась. Она признавалась в этом только себе, но сказать кому-то другому… Искреннее выражение лица Элизабет располагало к откровенности. – Да, я люблю Кристофера. Но сначала не любила. Считала его слишком высокомерным, упрямым и бесполезным, как револьвер без пули. А потом поняла – он лучше, чем все, кто встречался мне раньше. Я поклялась, что заставлю этого упрямца полюбить меня, и добьюсь этого.
Элизабет понимающе улыбнулась.
– Возможно, тебе это и удастся, но не надейся на слишком многое. Кристофер ограждает свое сердце от чувств, старается быть безукоризненным джентльменом. Он добрый, всегда внимателен к другим, защищает семью и друзей, но очень сдержан в эмоциях.
– И хочет, чтобы у такого джентльмена, как он, была подобающая ему дама.
– Возможно.
– Он нашел ее в лице Амелии Хортон, – грустно подытожила Мэгги. – Думаю, она – само совершенство.
Элизабет поморщилась.
– Порой мужчины так глупы. Я хорошо вижу недостатки Амелии и не понимаю, почему почти все мужчины считают ее образцом совершенства.
– Какие недостатки? – Мэгги хотелось услышать ответ, ведь сама она не видела ни одного.
– Сама увидишь, когда узнаешь ее получше.
– Я не хочу знать ее лучше.
– Не позволяй ей запугивать себя, – посоветовала Элизабет. – Кристофер искренне ею восхищался, но сомневаюсь, что она глубоко тронула его сердце.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что мой брат вряд ли сам осознает, что творится в его сердце.
* * *
Бал у лорда Каламата превзошел все ожидания Мэгги. Она считала, что приемы, на которых ей довелось присутствовать в Денвере и Санта-Фе, были роскошными, но этот бал не шел ни в какое сравнение с ними. Огромный зал ярко освещался бессчетным количеством свечей. Элегантные мужчины в строгих костюмах, дамы в шелках, кружевах, бархате. На шеях, запястьях, пальцах и волосах дам сверкали драгоценности. Их блеск соперничал с мерцанием огромной хрустальной люстры. Паркетный пол был так отполирован, что его блеск не могли испортить даже бесчисленные подошвы гостей. И масса живых цветов.
Мэгги считала вызывающим свое бальное платье, переделанное из платья Элизабет. Она чувствовала себя неловко и из-за прически, которую сделала горничная Николь. Роскошные шелковистые кудри были зачесаны на макушку, как корона, и обильно украшены лентами. Окинув взглядом собравшихся в зале гостей, Мэгги поняла, что выглядит консервативнее всех присутствующих дам.
Когда появление семейства Тэлботов привлекло внимание гостей, сердце Мэгги вдруг сжалось от неприятного чувства. Возможно, ее появление здесь – ошибка?
Герцогиня уверенно повела свою семью через толпу. Сначала шли Джеймс и Катарина, затем Кристофер с Мэгги, замыкал шествие Родни. Герцог чувствовал себя плохо и остался дома. Кристофер сжал руку жены:
– Улыбнись, а то кажется, что тебя ведут на эшафот. Ты сама решила прийти сюда, дорогая.
Мэгги постаралась улыбнуться, но это была жалкая гримаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89