Целых десять дней Артур рыскал в поисках следов Уорни впустую и, наконец, на исходе сил и терпения обнаружил "Арго" в Мюнхене. Получив по поводу своей подопечной неутешительные сведения от детектива крупного отеля, где остановились гастролеры, Артур решил не устраивать скандала с жадностью ожидаемого репортерами. Итак уже два-три раза мелькнула в газетах фотография "великолепного Лиффи" в обществе новой пассии - модели Тони Браун. Но газетенки, к счастью, были мелкие, снимки смутные, и в случае чего можно было раздуть дело о фальсификации.
Шнайдер выследил всю компанию в небольшом городке на границе с Австрией, где она загудела на полную катушку под прикрытием третьеразрядного придорожного мотельчика. Дождавшись, когда изрядно тепленькая братия спустилась в зал крошечного ресторанчика, Артур подогнал к выходу свой темно-серый "вольво" и, дав мальчишке-официанту двадуать марок, попросил незаметно вызвать к нему "черненькую певичку"
У мотельчика было тихо, лишь громко переругивались пожилая немецкая пара, только что подъехавшая, и, видимо решившая вопрос о ночевке. Потрескивала судорожно мигающая буква "В" в размашистой неоновой вывеске "Motel Bumsa".
Он увидел ее, недоуменно озирающуюся с порога - в каком-то пестром обвисшем свитере поверх узеньких лайковых брюк. Волосы небрежно стянуты, маленькое лицо, одновременно равнодушное и испуганное, как у белки. Где, ты, Тони? Мышцы Артура напряглись как перед приемом дзю-до, которому он отдал должное в юности, а руки сами схватили девушку в охапку. Не успела она испугаться, как уже сидела в знакомой машине. Артур резко отжал газ, взвизгнув шипами, круто развернулся и понесся по шоссе в обратную сторону к французской границе. Бранившиеся супруги, заметив улизнувший автомобиль, решили по примеру беглеца поискать место получше. Мотельчик оказался плохоньким, к тому же из его дверей вывалилась пьяная орава и какой-то патластый парень стал выкрикивать непристойности вслед умчавшемуся "вольво".
Перед Шнейдером стояли две проблемы, из-за которых он не мог воспользоваться самолетом - возможное отсутствие у Тони документов и сильное сомнение в том, что девушка добровольно согласится последовать за ним. Вытребовав у "Андриуса" трехнедельный отпуск для своей клиентки по причине переутомления, Шнайдер позаботился и о необходимых документах, устанавливающих личность девушки. С ними вполне можно было проехать всю Европу по автострадам, но с аэропортами дела обстояли сложнее. И все же главное заключалось не в этом.
Остановившись на первой попавшейся бензоколонке под большим светящимся козырьком, Артур пристально посмотрел на Тони. Девушка выглядела заторможенно, в глазах застыло неподдельное безразличие. Быстро задрав рукав ее свитера, Артур осмотрел вены у локтевого сгиба. Ясно: на тонкой коже явно обозначились крошечные точки. Скрипнув зубами, он откинулся в кресле: "Господи, ну почему я не задушил этого сукина сына сразу, там еще, на пароходе? Почему теперь не могу достать себе этого удовольствия и даже потребовать справедливой кары закона, передав дело в суд?"
Шнайдера никто не назвал бы слабаком, сдающимся после первого апперкота. Критические ситуации лишь обостряли его изобретательность, недаром выбор Брауна пал именно на него. Теперь Артур поступил именно так, как должен был поступить родной отец. Действуя крайне осторожно и хитро, он устроил Тони на "релаксацию" в очень маленький и сугубо специфический санаторий, специализирующийся на конфиденциальной помощи наркоманам из состоятельных семей. У Тони, получавшей небольшие дозы в течение короткого времени, к счастью, еще не наступило привыкание. Через неделю-две она смогла покинуть уютный особнячок в шумном сосновом лесу и Артур, ожидавший ее появления в автомобиле с распахнутой дверцей, тут же рванул с места.
Проехав с полкилометра на полной скорости, он остановил машину и засмеялся: " Мне все время кажется, что я тебя откуда-то похищаю. Вот старый чурбан!" - шлепнув себя по лбу, Артур взял с заднего сидения букет лилий. Опустив лицо в прохладные цветы, Тони еле слышно шепнула:
- Они знают?
- Нет. Послушай, детка, так будет лучше. Для твоих родителей - мы просто отдыхали. К счастью, мистер Браун где-то на Востоке, а мадам Алиса пропадает во Флорентийской больнице - там понадобилась ее помощь. Считай нам повезло. И запомни накрепко: - ни-че-го не бы-ло!
- Ничего не было. Ничего не было...- повторяла Тони, слушая звучание своего абсолютно спокойного чужого голоса. - Как ты думаешь, Артур, меня сможет теперь кто-нибудь полюбить? - спросила вдруг быстро, глядя в окно. Он со вздохом покачал головой:
- Хотелось бы надеяться, что это будет не слишком часто. И не так.... да ладно. Ты - прелесть, опасность, угроза, лакомство... Ты - Карменсита!
- А я уже точно никогда не смогу больше ... - она заплакала, как плачут нуждающиеся в утешении дети - шмыгая носом и размазывая ладонями слезы. Артур прижал ее мокрую щеку к груди и гладил жесткие волосы до тех пор, пока Тони не поняла, что ей простили раз и навсегда... Простил весь этот кошмар, который она так хотела забыть.
... Майский Белтейн, завершившийся вмешательством полиции, доставил неприятности лишь рядовым членам Братства. Уорни удалось улизнуть, прихватив с собой Антонию и Дзидру Велс.
"Арго" возобновил гастроли, а Тони стала членом "семьи" странного сообщества, состоящего из музыкантов, их подружек и сопровождавших группу фанатов. Клиф то приближал к себе Тони, называя "первой женушкой", то отталкивал, мучая с изысканной изощренностью. Склонность к садизму составляла "изюминку" этого пресыщенного, самовлюбленного бестии. Он страстно набрасывался на свою подружку лишь после того, как доводил ее до истерики оскорблениями, угрозами, искусно возбуждаемыми приступами ревности или гадливости. Он специально вступал в интимные отношения с какой-нибудь шлюшхой на глазах у Тони, откровенно подставлял ее своим дружкам и чуть не захлебнулся от смеха, узнав, что его близость с Ларри, для Тони новость. Лиффи был бисексуален, жесток, невероятно талантлив и абсолютно неуправляем. Он жаждал животной покорности, слепого обожания и не щадя сил собственноручно лепил из себя идола, делал ставку на неуемный артистический и сексуальный темперамент. И добивался своего - из-за Лиффи сходили с ума, кидались с мостов на рельсы, травились, спивались любовники обоего пола: многие из них так и не переставали верить, что являлись единственной настоящей привязанностью Клифа Уорни - славного парня, гениального музыканта, непонятной тупыми бюргерами души.
Тони не удивилась, когда узнала, что мать Клифа жива, причем обтает не в деревне, а на средиземноморской вилле, где родился и вырос он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130