- Ага, тут, кажется, шальвары, лиф и огромная фата... Или как это у
них называется? - Она не набросила на голову прозрачное легкое
покрывало.
- Сказка Шахерезады! Ну-ка дай поглядеть на этот бюстгалтер.
Шнайдер взял нечто миниатюрное, переливающееся цветными искрами.
- Да здесь целый ювелирный магазин. Боюсь, детка, мы имеем дело с
маньяком или безумным крезом. Это натуральные камни. - мужчины
тревожно переглянулись.
- Ах, перестаньте! Я знаю, кто этот псих! - Тония протянула Феликсу
карточку, лежавшую на дне коробки.
- С почтением и преклонением - Его Высочество Бейлим Дели Шах.
Голубой - цвет надежды - прочел он с нескрываемым сарказмом.
- Какая изысканная манера объяснения и какая наглость! Сладостарстный
старый шакал с дрожащими от возбуждения толстыми пальцами! - Тони
захохотала.
- Дорогой, твое воображние сегодня играет на чужую команду. Это
прелестный, монашеского вида паренек. Да ты видел его на приеме в
итальянском посольстве.
- Не припоминаю... - Феликс усмехнулся.
- Насчет монашеского вида, боюсь, ты обманываешься. Даже миллионер не
выкладывает такую кучу денег для женщины, не производящей, как бы
это сформулировать поделикатнее, при господине Шнайдере... не
производящей антицеломудренное восстание в его брюках... Или - в его
юбке, что они там носят под простыней?
- Феликс, я не успокоюсь, пока не примерю эти гаремные облачения.
Говорят, они придают женщине всесокрушающую соблазнительность! подхватив коробку, тони умчалась в спальню.
С этого момента обстоятельства играли против мрачневшего с каждой минутой "Летучего Голландца". Тони явилась во всем блеске
величественной красоты, свойственной королевам или блудницам. Но не
успла она продемонстрировать фантастический костюм, как чуть ли не
на час прильнула к телевизионной трубке - звонили родители, дав
возможность поздравить Антонию не только всей домашней челяди, но и
какому-то малышу, долго сюсюкающему заученные поздравления и даже
плохо вызубренный стишок. После этого, лишь только Антония
приступила к показу танца живота, остававшегося голым в просвете
между лифом и шальварами, сквозь расстояние прорвался некий "дядя
Йохи", завладевший юбиляршей чуть ли не на тридцать минут.
А затем пошло-поехало: звонки в парадное и по телефону. Посыльные с телеграммами и букетами, поздравления официальные и дружеские.
- Извини, Феликс - сам видишь, сегодня нам, наверняка, не вырваться.
- Тони виновато посмотрелда на кавалера из-за букета алых роз, только что прибывшего от фирмы "Адриус".
- Исчезнем завтра... Нет - в конце недели. Я клянусь! - Феликс улыбнулся смирено и отрешенно. Это означало, что теперь им можно было пользоваться как пешкой, не боясь пораниться об острые углы. Просто он отправился в путешествие один - в свой тайный, осмобый мир, в котором никогда не скучал и не чувствовал себя изгоем.
- Похоже, наш гений углубился в подсознание - кивнул Шнайдер на задумчиво разглядывающего мокрые клумбы за окном Феликса.
- У нас масса времени, чтобы устроить потрясающий ужин. Посмотри - ка тебе это меню?
- Он слишком легко сдается - грустно кивнула в сторну Феликса Тони, беря у Артура листок.
- Просто разумность уступает очевидному - заступился за Картье Артур, осчастливленный внезапной победой.
- Согласись, затея убежать с собственного праздника была заранее обречена.
- Ты это предвидел, а посему: гусиная печенка, грибной суп, филе из телятины, барашек с розмарином, яблочное суфле с французской фасолью, салат из манго с ореховым маслом. В завершение сыр и виноград, за которыми последует торт и кофе... - Тони благодарно посмотрела на Артура.
- Сойдет. Ведь мы будем ужинать в узком кругу?
- Боюсь прослыть оракулом, но мне кажется рассчитывать на интим вряд ли приходится - пожал плечами Шнайдер.
Предсказания Артура сбылись - "случайно" пришли все, на кого он рассчитывал и ещё человек семь "экспромтом", так что пришлось портить изысканную оранжировку стола домашними запасами - ветчиной, овощами и наскоро зажаренной Марион курицей.
Антония, встречавшая нежданных гостей по-домашнему - в блузе и брюках, в разгаре ужина удалилась, явив гостям ошеломляющее великолепие восточного наряда. К тому же она надела знаменитое колье
- les douze Mazarini", которое ни разу не доставала из ларца. В конце-концов искусная подделка лишь случайно попала к Виктории, хотя предназнаяаясь ей7 А этотт туалет от принца так и манил к мистификации.
Компания вопила от восторга, увидев роскошную одалиску, тенор Каванерос исполнил в порыве вдохновения арию из "Баядерки", а фотограф Анри постоянно освещал собрание вспышками магния. особенно эффектным вышел портрет Антонии в вовточном костюме на фоне "Рождающейся Венеры". Гости были восхищены новым творением Феликса
Картье, а сам он так очаровательно отстранен от шумной вечеринки, так одинок в своей невыразимой печали среди веселья и празднества, что Антония не удреждалась от щедрого подарка.
- Друзья! Я и мсье Картье хотели сообщить вам сегодня о нашей помолвке. Прошу налить шампанское и поспешить с поздравлениями! - объявила Тони, глядя на Феликса. Его реакция напоминала взрыв шаровой молнии: отрешенное лицо засияло феерической радостью, а через мгновение померкло.
- Я счастлив, дорогая. - он поцеловал руку Антонии и опустил глаза. В этот вечер Феликс больше ничем не привлек внимания компании.
А на следующий день фотографии, сделанные Анри, появились в газетах. Антония в бриллиантах и шальварах в компании с обнаженной Венерой выглядели как сестры-близнецы. Не менее потрясал кадр, запечатлевший поцелуй Антонии и Феликса с сообщением о состоявшейся помолвке.
- Мы поедем на край света? - Феликс небрежно отбросил газеты и взял
Тони за руки. От того, что он сидел, а она стояла, его глаза,
смотрящие снизу верх, казались молящими. Ей и самой хотелось повторить это лесное уединение, начавшее почти два года назад их
роман с удивительно высокой, пылкой ноты. Феликс и впрямь казался пришельцем, его немногословие компенсировалось сиянием, исходящим от
лица печального и возвышенного, как на иконах. Он был похож на монаха, впервые полюбившго женщину и вложившего в свою земную
страсть могучий пыл религиозного исступления.
- Поедем. Мы обязательно вернемся к тем соснам. - они посмотрели в глаза друг другу, мгновенно представив высокий шумящий шатер темной
хвои, скрывавший их любовные неистовства от синего бездонного неба. Только я совсем упустила из виду. Через три дня мне надо быть в Венеции. К сезону карнавала приурочена, как всегда, широкая культурная программа выставка, театральный фестиваль, концерты и, само-собой разумеется презентации и аукционы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130