Виктор отрицательно покачал головой.
– Тебе показалось. Он привык работать в одиночку.
– Нет, мне не показалось. Я подслушал радиоперехват. Мои слова кто-то почти дословно передал Джо.
– Не знаю, что тебе посоветовать. – Виктор пожал плечами. – Разберись в людях, которые тебя окружают.
– Ты говоришь, что Джо звонит тебе по телефону. Значит, он где-то в Судаке?
– Мне кажется, что он живет в палатке.
– А где, хотя бы приблизительно?
Виктор снова покачал головой.
– Никто этого не знает. Он меняет места ночевок внезапно и непредсказуемо. Палатку, сам понимаешь, легко собрать за считанные минуты и поставить в другом месте.
– Почему вы не возвращаетесь в Чечню, раз задание выполнено?
– Я же тебе говорил: он контролирует ситуацию. Как только тебя возьмут менты и предъявят обвинение, он исчезнет с побережья.
– Ты можешь вывести меня на него?
– Тебя на Джо? Нет! Проси что угодно, но только не это! Я умываю руки и сваливаю.
– Я прошу тебя только о том, чтобы ты известил меня, как только Джо позвонит тебе.
– Повторяю: я очень дорожу своей жизнью.
Я встал.
– В таком случае, Виктор, я не смогу тебе помочь.
– Ах, вот как! – Он стиснул кулаки, и я услышал, как хрустнули суставы его пальцев. – Я рискую головой, отыскиваю тебя, предупреждаю, назначаю встречу…
– Ты пока не сделал ничего, что хоть немного облегчило бы мое положение.
– Но я хотел тебе помочь! – крикнул он.
– Я прошу тебя понять меня правильно.
Я сделал шаг к Девичьей башне, но Виктор мгновенно преградил мне дорогу.
– Стой! – сказал он, хватая меня за воротник рубашки. – Так дело не пойдет.
Я сыграл ва-банк – и попал в десятку. Виктор в самом деле очень дорожил своей жизнью, и, когда я несильно ударил его кулаком в грудь, как бы призывая к поединку на этом узком каменном мостике, окруженном с двух сторон пропастью, он стушевался и быстро отскочил от меня к башне.
– Идиот! – закричал он. – Нашел место, где драться. Мы же оба свалимся вниз!
– Мне терять нечего, – ответил я. – Все равно вышку дадут.
– А мне есть что терять! И я пока ценю свою жизнь. Ясно тебе, невротик?
– Тогда можно мирно разойтись.
– Что ты хочешь? – наконец сдался он.
– Чтобы ты позвонил мне, как только Джо даст о себе знать.
– Он дает о себе знать почти каждое утро.
– Значит, позвонишь завтра утром – немедленно.
– Хорошо, – тихим голосом ответил Виктор. – А что ты мне обещаешь взамен?
– Я дам тебе адрес одного плантатора, который выращивает коку в Боливии. Его зовут Хуан. С письмом от меня он тебя примет.
– Когда будет письмо?
– Ты мне звонишь, сообщаешь, что тебе сказал Джо, после чего мы встречаемся, и я пишу Хуану письмо.
– Хорошо! – Виктор угрюмо кивнул головой. – Черт с тобой! Можешь охотиться на это чудовище, только, боюсь, эта охота тебе боком выйдет.
– Это уже мои проблемы.
– Безусловно. Желаю здравствовать!
В башне мы и расстались. Виктор пошел вдоль крепостной стены к Консульскому замку, а я вернулся прежним маршрутом.
Это был мой самый удачный день, если считать с момента приезда Анны.
Глава 22
Было уже около одиннадцати вечера, и толпы отдыхающих, как с митинга, возвращались с танцплощадок. В этой разношерстной толпе я был неприметен и поэтому шел спокойно и неторопливо.
Все, о чем рассказал мне Виктор, с трудом укладывалось в голове. Было такое ощущение, словно я долгое время плыл на крохотном кусочке льда, где едва умещался, а потом оказалось, что это гигантский айсберг, на многие десятки метров уходящий вглубь. Такое со мной случилось впервые в жизни – приняли за крупную фигуру в наркобизнесе. Интересно, думал я, а как это расценить? Мне это льстит или претит?
Выйдя на шоссе, я решительно свернул к даче. Хотелось встретиться с Анной и обсудить с ней все то, что мне стало известно. В какой-то степени я снял с нее подозрения. Джо и ее референт не имели ничего общего, и вряд ли когда Анна могла иметь контакты с чеченским киллером.
Анна сидела во дворике под тусклой лампочкой и кормила нескольких котов сразу. Задрав разноцветные хвосты, они старательно бодали ее ушами и без толкотни и суеты поглощали тушенку с блюдца. Увидев меня, Анна обрадовалась, взмахнула руками, но не произнесла ни звука, быстро взяла меня за руку и ввела в домик.
– Все в порядке? – спросила она. – Я только что звонила тебе домой.
Она хорошо загорела за эти дни, и я с удовольствием смотрел на ее милое лицо, в котором было что-то лисье – глаза, что ли?
– Слушай! – сказала она, подталкивая меня к койке и сама садясь рядом. Она была возбуждена, глаза ее горели. – Я раскусила твоего Гришу!
– Прости, – не понял я. – Что ты раскусила?
– Твой Гриша – стукач. Чем, думаешь, я занималась полдня?
– Раскусывала Гришу.
– Я следила за альпинистами. И теперь мне многое стало ясно.
Я еще не совсем хорошо понимал, что она имеет в виду, а когда смысл ее слов дошел до меня, то я не смог сдержать возгласа удивления.
– Гриша?! Не может быть! Ты ошиблась, Анна! Гришу как раз я подозревал меньше всего.
– Вот-вот. Это принцип Агаты Кристи. Меньше всего в ее книгах подозреваешь преступников… А меня, значит, ты подозревал больше всего?
Я постарался уйти от этой щекотливой темы, коснулся ладонью ее смуглой щеки и поторопил:
– Ну, давай, выкладывай! Поверить не могу тому, что ты мне сказала.
Анна несколько путано, перемежая слова междометиями и восклицаниями, рассказала мне про свои приключения. В результате мне стало ясно следующее.
Около семи часов утра она заняла позицию недалеко от палаток альпинистов, укрывшись среди камней и деревьев, и стала наблюдать. Сначала она видела у палаток только Князева – он возился с примусом. Потом показался я. Мы пили кофе, затем Князев взял рюкзак и пошел в сторону поселка – должно быть, за продуктами. Я – что Анна, по ее словам, предвидела – тотчас надел страховку и полез по стене к прилепившимся к ней плотным облакам.
Через некоторое время из палатки выполз сильно припухший Гриша. Сначала он бесцельно бродил по лагерю, растирая ладонями лицо, затем взял радиостанцию, сел на камень и стал настраивать ее как транзисторный приемник. Полчаса спустя он принялся кричать мне, я быстро спустился вниз, и мы минут десять о чем-то говорили – я-то знаю, о чем.
– После того как ты ушел, – продолжала Анна, – Гриша стал вести себя как-то странно. Он нацепил на пояс радиостанцию, занес в палатку все вещи, которые лежали у очага, застегнул «молнию» и трусцой побежал вслед за тобой. Я едва успевала за ним. Он бежал по серпантину, а я срезала через лес и потому не потеряла его из виду.
Затем, как сказала Анна, Гриша стал все ниже и ниже пригибаться к земле, словно на его плечи накладывали мешки с мукой. Постоянно озираясь по сторонам, он дошел до Портовой башни, пристроился у ее стены и не меньше часа наблюдал в бинокль за моей дачей и соседними домами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130