Я не мог узнать ее, но я догадался. Это была Клементина, моя дочь.
Глава 33
Хорошо, что сзади меня оказалось кресло. Я медленно опустился в него, словно в голодном обмороке, не сводя глаз с дочери. Девочка все-таки доломала грифель, швырнула карандаш на пол, и тот подкатился ко мне. Я поднял, протянул ей. Клементина посмотрела на меня, голубые глазки ее хитро сузились, она открыла ротик, блеснув крохотными передними зубками, рассмеялась и тотчас заехала мне ладошкой по носу.
– Вот это правильно, – прошептал я. – Это папочка твой заслужил… А где же мама?
Я почувствовал на себе взгляд и поднял голову. Валери смотрела на меня из полуоткрытой двери, ведущей во вторую комнату. Белый брючный костюм с золоченым пояском, черные как смоль волосы, спадающие тонкими стружками на плечи, изящные губы, покрытые перламутровой помадой, тонкие ниточки бровей, черные виноградины глаз, полные слез…
Не помню, как мы кинулись друг к другу и Валери оказалась в моих объятиях. Я неистово целовал ее лицо, волосы, шею, прижимая ее к себе, и чувствовал, как она дрожит, как ногти вонзаются мне в спину.
– Проклятый! – сдавленно шептала она. – Ты убиваешь меня… Ты медленно разрываешь мое сердце… Зачем тебе все это?.. Что ты с собой делаешь?..
– К черту, Валери, к черту все проблемы! – прорычал я, не отпуская ее. – Не хочу говорить об этом. Пусть все горит синим пламенем. Есть ты, есть я, есть наша дочь…
Она кивала, соглашаясь со мной, потом отстранилась, взглянула на меня, провела ладонью по лицу.
– Бровь разбита… И здесь, и здесь… Ты попался в руки к людоедам. Я сердцем чувствовала, что с тобой беда. Кирилл, это чудо, что ты остался жив. Если бы… если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы сошла с ума. Я бы не пережила…
Я коснулся пальцами ее губ. Валери замолчала.
– Не надо. Расскажи лучше о дочери. Сколько ей?
– Год и два.
– Совсем большая. Говорить умеет?
– Говорить? – Валери улыбнулась. – Еще рано… Ну подожди, дай посмотреть на тебя.
Она усадила меня в кресло, а сама села напротив, спиной к окну. Яркий свет мешал мне отчетливо видеть ее глаза.
– Ты совсем не изменилась, – сказал я. – Стройная, красивая, женственная. Как была.
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, я изменилась. Я постарела, поправилась. Я совсем не слежу за собой… Все больше за тобой.
– Валери, ну как же вы живете? Клементина не болеет?
– Она болела зимой. Схватилась ручкой за ядовитого ежа. Была высокая температура, пришлось отвозить ее в Ла-Пас… Ты помнишь Ла-Пас, Кирилл? А испанский еще не забыл? Ты можешь устроиться на хорошую работу, у тебя есть все данные для этого. Но зачем ты полез на завод, где делают героин? Чего ты добиваешься?
– Валери, а ты научишь ее разговаривать по-русски? Интересно, в Южной Америке дают отчества? Она у нас Клементина Кирилловна?
Каждый из нас гнул свою тему. А девочка тем временем принялась пробовать карандаши на вкус, и ее губки выкрасились во все цвета радуги. Потом в комнату зашла пожилая женщина, улыбнувшись, поздоровалась со мной, и я мысленно отметил, что она немного похожа на увядающую Софи Лорен. Женщина повернулась к Валери, сказала по-испански, что девочку пора кормить, и взяла Клементину на руки. Валери кивком головы показала на меня и сказала также по-испански:
– Кстати, познакомьтесь. Это Кирилл, отец Клементины.
Мы остались вдвоем. Валери подошла к входной двери и заперла ее на ключ. Сняла с меня пиджак, кинула его на кресло. Расстегнула несколько пуговиц на рубашке. Потом медленно легла на ковер.
– Иди ко мне, – прошептала она.
* * *
Мы лежали на мягком ковре с длинным пружинистым ворсом, накрывшись пледом. Валери дремала, положив голову на мою руку. Я рассматривал ее лицо. Солнечные блики пробивались через щель между шторами и скользили по комнате.
Жена моя, думал я, глядя, как подрагивают ее ресницы. Такая чужая и такая родная. Вечная загадка, бездна тайн. Удивительное сочетание лукавства и естественности, отваги и женственности, пороков и святости. Кто же ты на самом деле? Ангел или сатана? Падший ангел?
– Мне горячо от твоего взгляда, – пробормотала Валери, не открывая глаз. – О чем ты думаешь?
– О том, что это все уже когда-то было.
– Два года назад? На даче в Таджикистане?.. – Она вздохнула и открыла глаза. – Славные добрые времена!
– Ты считаешь, что те времена были добрыми? При одной мысли о твоем бывшем муже у меня мурашки бегут по коже.
– А ты не думай о нем. Тогда перед нами была какая-то авантюрная цель, была тайна, интрига, риск. Чего стоит только наш переход через Пяндж и заснеженный перевал!
– Мне не хочется вспоминать об этом.
– Давай поговорим о будущем.
– И будущее пока в тумане. И вообще, о чьем будущем ты хочешь поговорить? О своем? Моем?
– О нашем.
– Ты считаешь, что у нас одно будущее?
– Я уверена в этом. У нас с тобой уже давно единая судьба. И будущее одно. Рассказать, что нас ждет?
– Не надо. Это будет очень мрачный рассказ.
– Ты меня по-прежнему любишь, Кирилл?
– Я предпочитаю не говорить о любви, когда меня о ней спрашивают.
– Ты не изменился. Ты все тот же.
– Ты тоже. Что ты делаешь в России?
– Разыскиваю тебя.
– И для этого ты сюда приехала?
– Нет, не только для этого. Я строю дом для Клементины. Когда она вырастет, она сможет приезжать сюда. Здесь наша с тобой родина, и дочь должна знать эту землю… Сейчас покажу.
Валери встала, беззвучно ступая босыми ногами по ворсу, подошла к столику, вытряхнула из сумочки конверт и достала из него небольшую пачку полароидных фотографий.
– Вот, – сказала она, садясь рядом со мной и протягивая один снимок.
Клементина в зеленом костюмчике, украшенном большим розовым бегемотом на груди, стояла рядом с маленькой голубой елкой, а на заднем плане возвышался красивый особняк, похожий на миниатюрный замок – с башенками, увенчанными лазурными конусами, с зубчатой верхней каймой, с овальными окнами, застекленными цветными витражами и серыми крепкими стенами.
– Как красиво, – произнес я. – Где это находится?
– Недалеко отсюда, – уклончиво ответила Валери. – Тебе в самом деле нравится?
– Я в восторге! Такого чуда я не видел ни в Южной Америке, ни тем более в России.
– Я рада, что тебе понравился дом нашей девочки.
– Ты купила уже готовый?
– Нет. Его построили всего за четыре месяца. Первые два этажа уже отделаны, остался третий и мансарда.
– Подари мне этот снимок, – попросил я.
– Зачем он тебе? – Валери осторожно потянула карточку на себя.
– У меня нет ни одной фотографии дочери, – сопротивлялся я.
– Есть снимки и получше.
– Но я хочу этот.
– Ладно, – уступила Валери. – Забирай.
Я спрятал снимок в нагрудный карман пиджака. Валери подошла к холодильнику, вынула оттуда бутылку мартини, пакет с соком и бананы, расставила все это на нашем ложе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130