В ответ на этот наивный вопрос у Таша получилось выдавить довольно неприятную улыбку.
– С изгоями? Да почти все время!
– Почему?
Почему, почему… Потому.
Вернувшись во дворец, Рил заперлась у себя под предлогом головной боли. Тилея, пожилая служанка, чем-то неуловимо напоминающая прочно забытую Дорминду, и единственная, которую она подпускала к себе в любое время дня и ночи, помогла переодеться, вымыться и, немного покудахтав над своей госпожой, уложила в постель. Рил не протестовала, болтовня Тилеи странным образом не раздражала ее и не мешала думать о своем. А подумать ей было о чем. Не считая вызывающей у нее самые мрачные чувства безобразной драки прямо на одной из центральных улиц Олгена (Рил, усмехнувшись, вспомнила, что пели ей жрецы по поводу изгоев), она еще совершенно неожиданно для себя оказалась влюбленной в человека, которого едва знала. Все это произошло слишком быстро, оказалось слишком сильным, и потому слилось в какую-то немыслимую какофонию чувств, разобраться в которых не представлялось ей возможным.
Сжав виски, Рил попыталась рассуждать логично. Что касается драки, то здесь она ничего не может поделать, это она выяснила для себя сразу. Тем более что сама наотрез отказалась общаться со жрецами, да и вряд ли бы ее кто-нибудь стал слушать, скорее, духовник после первых же фраз причислил бы к "сочувствующим" и заставил отбывать наказание в храме. А Инор… А что Инор? С какой стати он должен любить свою госпожу? Служить и выполнять все приказы - да, но любить? Нет, глупости все это! К тому же у него, наверняка, есть жена, да и про князя забывать не следует, так что… При мысли о возможной жене Рил разозлилась, как гарпия, а потом расплакалась, вдруг поняв все чувства ее собственного мужа по отношению к ней самой.
Таш после прогулки с Рил направился прямо к Самконгу. Ну, конечно, не совсем сразу. Сначала он зашел в хлебную лавку, стоящую по соседству с домом Самконга и предоставляющую отличную возможность пройти к нему, не вызывая ничьего ненужного любопытства. Его друга не было дома, но сегодня это было даже к лучшему, потому что Таш хотел видеть только Пилу. Около трех недель назад она родила долгожданного и желанного ребенка, и сейчас уже почти оправилась после родов, которые случились на два месяца раньше предписанного Богиней срока. Заген объяснил это последствиями стресса, пережитого ею во время нападения, но, слава Богине, все обошлось, и с ребенком и с его матерью все было в порядке.
Пила не зря всегда казалась Ташу воплощением Матери-Земли (была у грандарцев такая богиня из младшего пантеона) - материнство красило ее необыкновенно. Таш порадовался за своего друга, глядя на нее. Она спустилась к нему вместе с крошечной дочкой, которую назвали Даной, и обняла его.
– Как давно я не видела тебя, Таш! Ты только посмотри, как мы выросли! Правда, она чудо!
Маленький сморщенный комочек плоти молча сопел в две дырочки и таращил на дядю Таша синие, как у папы, глазки. Таш пощекотал ее животик, но на руки брать побоялся. У него не было никакого опыта общения с детьми.
– Она просто красавица, Пила! Да и как ей быть другой при таких-то родителях!
Пила расцвела.
– Ты всегда знаешь, что нужно сказать женщине!
Он засмеялся.
– Ну не скажи, Рил сегодня заявила, что я - никудышный собеседник!
Пила потащила его к дивану.
– Расскажи, расскажи! Ты разговаривал с ней? О чем? Когда? Как она?
Таш засопротивлялся.
– Постой, не сейчас, я спешу, а у меня к тебе дело.
– Какое дело!? Ладно, ты только скажи, она в порядке?
– Да, все хорошо, не переживай, а то молоко пропадет! - За эти слова она, засмеявшись, шлепнула его по руке. - А дело вот какое: ты знаешь, какой алый цветок самый красивый? - Если уж Пила, при ее огромной, или точнее сказать, неумеренной, любви к цветам этого не знает, то Таш просто не представлял, у кого еще можно добыть интересующую его информацию.
Пила внимательно посмотрела на него.
– Пожалуй, я зря беспокоилась за Рил. Надо было беспокоиться за тебя. С каких это пор ты стал читать сказки?
Таш с обреченным видом стал рассказывать о сегодняшней беседе.
– Ты была права, Пила, с ней действительно не все в порядке. Она опять ничего не помнит. А цветок этот Свигров…- тут он поморщился - я сам знаю, что это глупо, но это шанс. Я столько времени хожу вокруг нее кругами, что уже сил нет. А она только вчера первый раз со мной вообще заговорила. Ты только Самконгу не говори, я представляю, как он орать начнет. Цветочек аленький! Я чувствую себя полным идиотом!
– Не надо так говорить, Таш! - Пила сочувственно погладила его по щеке. - Я не знаю никого, кто в такой ситуации повел бы себя так же трезво и разумно, как ты. А что касается цветка, то подари ей мою маленькую авелию, которую мне твой друг привез из Биноя, когда я родила Дану. Здесь такого точно ни у кого нет, даже у князя.
Это было слишком щедрое предложение, и Таш не мог его принять.
– Нет, Пила. Твой муж обегал там весь город, чтобы ее найти. Он меня убьет, да я сам не возьму!
– Возьми, Таш! Рил ведь и меня спасла, и Дану, и не один раз! Что по сравнению с этим какой-то цветок! Бери, я хочу, чтобы он был у нее, пусть даже она ничего не помнит. А с мужем я сама поговорю.
Она вручила ему Дану и убежала за цветком. Таш застыл и сидел, боясь пошевелиться. Но Дана вдруг забавно сморщившись, чихнула, потом зевнула и закрыла глазки. То, что она собралась спать на руках у чужого дяди ни капли ее не смутило. Вернулась Пила и расхохоталась.
– Таш, как только у вас с Рил все наладится, вам нужно немедленно заводить ребенка! Ты выглядишь просто очаровательно!
Смутившись, потому что сам думал о том же, Таш вернул ей ее маленькое чудо. Взамен, Пила отдала ему цветок в расписном горшочке. Формой он немного походил на розу и был действительно ярко алого цвета. Таш завернул цветок в бумагу и засунул за пазуху.
– Я осторожно.
– Давай, Таш, пусть у тебя все получится! - Она сделала благословляющий жест. - Иди, скоро Самконг вернется.
Поздно ночью Таш открыл дверь, которую сам же до этого смазал, чтобы не скрипела, и зашел в спальню Рил. Она спала, свернувшись в клубок, на самом краю огромной кровати и выглядела маленькой и несчастной. Он поставил цветок на столик у ее изголовья, чтобы, проснувшись, она сразу заметила его. Потом не удержался, опустился рядом с кроватью на колени, провел рукой по светлым волосам Рил. Она пошевелилась, он тут же отдернул руку, встал и ушел, неслышно ступая по толстым шерстяным коврам.
Утром Рил проснулась рано, потому что Тилея принесла весть о возвращении князя. Сразу напрягшись, она соскочила с кровати и побежала в ванную. Тилея принялась убирать комнату, как всегда что-то приговаривая. С тех пор, как князь разрешил своей жене кое-какие вещи решать самой, к Рил по утрам приходила сначала только Тилея, а уж немного погодя все остальные, если в них была необходимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122