Он упивался ее запахом, менял позы, а она была просто в шоке от происходящего. Рил даже не предполагала, что можно делать такие вещи и после этого спокойно смотреть людям в глаза. Она ничего не испытывала, кроме стыда, боли и неудобства.
С той ночи ничего для нее не изменилось. Она с утра старалась забыть прошедшую ночь и не думать о будущей. Иначе, у нее не хватило бы сил прожить этот день. Князь постоянно говорил с ней о будущих детях, о том, что она скоро непременно забеременеет, а она испытывала отвращение при мысли, что внутри нее будет жить его ребенок. Наверное поэтому дети не спешили зачинаться.
А едва она засыпала после одного кошмара, как во сне приходил другой. Каждую ночь, еще с Кадовца, Рил видела один и тот же сон: крепко связанная, она тонет в какой-то мутной жиже. Изо всех сил дергается, пытаясь сопротивляться, но от этого только быстрее погружается в холодную и грязную черноту.
Прошло всего около трех недель после свадьбы, когда под дверями ее спальни муж поставил нового охранника. До этого они менялись часто, и, как правило, Рил обращала на них внимания меньше, чем на кресла в своей гостиной, но спокойный взгляд этого немолодого человека с медно-коричневой кожей цвета корицы вызвал в ней странное зудящее ощущение какой-то неправильности происходящего. В голове стали возникать вопросы, которых она никогда не задавала себе раньше. Например, почему она так ничего и не знает о своей прошлой жизни? Почему ее муж не делает попыток связаться с ее родными? Если они продали ее, то хотя бы следует выяснить, по какой причине это произошло, и, возможно, наказать виновных. Почему она, княгиня, непременно должна делать все то, что ей предписано, и кто ей это предписал? Почему муж никогда не спрашивает ее мнения хотя бы в тех вопросах, которые касаются ее лично, а все решает только сам? И еще очень много "почему". Вбитые ей в голову во время ежедневных бесед со священником понятия о долге, морали, правилах поведения для столь высокородной дамы, а также женской покорности сопротивлялись этим вопросам ровно три дня, а потом позорно капитулировали. За этим последовало некоторое прояснение в голове, а вместе с ним пришла жестокая бессонница. И с ее приходом Рил оценила всю безобидность своих кошмаров.
Муж, после исполнения супружеского долга, не уходил спать к себе, что являлось предметом для обсуждения и зависти со стороны ее камеристок и компаньонок, но до этого момента его присутствие ей почти не мешало. С появившейся же невесть откуда бессонницей Рил поняла, что просто не в состоянии заснуть рядом с ним. Лежала с открытыми глазами, смотрела в темноту и боролась с накатывающими на нее волнами отвращения, когда он ненароком прикасался к ней. Она отодвигалась на самый край кровати и там проваливалась в темноту без сновидений, но он вскоре нащупывал ее рукой и все равно оказывался рядом. Однажды она ушла спать в кресло, и заснула моментально, но он разбудил ее среди ночи и вернул обратно, приказав оставить глупости и перестать капризничать.
Еще через четыре дня измученная Рил поняла, что в ее жизни надо срочно что-то менять.
Утром после завтрака она отказалась идти на прогулку и решительно выпроводила всех компаньонок, несмотря на их ахи, охи и комментарии. Также решительно удалила служанок, отменила визиты портных и ювелиров и, с трудом удерживая глаза в открытом состоянии, решила хоть немного поспать, опасаясь, что, если она этого не сделает, то на обеде отключится прямо за столом перед послами иностранных государств. Разумеется, сделать этого ей не дали - служанки чуть ли не каждую минуту заглядывали к ней, заботливо интересуясь, не заболела ли она и не нужно ли ей чего.
Тогда, неожиданно для себя разозлившись на всех и вся, Рил встала, вышла из своих комнат и отправилась бродить по дворцу, надеясь найти спокойное местечко, где можно было бы если не поспать, то хотя бы немного побыть в одиночестве. Ее охранников, которые, как правило, везде следовали за ней по пятам, и которые обычно сидели в "предбаннике" - небольшом служебном помещении перед ее апартаментами, почему-то отсутствовали, и она ушла одна. Но чем дольше она плутала по длинным дворцовым коридорам, тем больше разочаровывалась - во дворце повсюду царила суета, куда-то спешили чиновники со стопками бумаг, сновали туда-сюда придворные, что-то делали слуги, которые провожали ее недоуменными взглядами, к счастью, не решаясь задавать вопросы.
Она уже совсем было отчаялась, когда, ненароком завернув за один из углов, обнаружила совсем пустой и тихий коридор. Она пошла по нему и наугад открыла одну из пяти выходивших в него тяжелых дубовых дверей. Неожиданно большая, просто огромная комната, открывшаяся перед ней, удивила ее. Полки со множеством книг закрывали все стены. Несколько столов, стоящих как попало, были завалены странными, ни на что не похожими инструментами, а за одним из них сидел ее врач Будиан.
Он поднял глаза и посмотрел на Рил. Она отступила и, пробормотав извинение, хотела уйти, но он встал из-за стола и поспешно подошел к ней.
– Вам что-нибудь нужно, ваше высочество? - Спросил он.
– Нет, нет, я просто искала… - Она замолчала.
– Что же, ваше высочество? Может, я смогу быть вам полезен?
Она покачала головой.
– Нет, я не думаю.
– Так что же вы все-таки искали, ваше высочество? - Не отставал он.
И Рил ответила, чуть улыбнувшись на его почти неприличную настойчивость:
– Всего лишь уединения, господин Будиан, и только!
Он внимательно посмотрел на нее.
– Пожалуй, в этом замке можно найти все, кроме этого.
Рил усмотрела в этом намек на свой визит. Слегка смутившись, она пробормотала:
– Еще раз простите, что отвлекла вас от занятий. - И повернулась, чтобы уйти. Но он довольно бесцеремонно удержал ее за рукав, сразу же, впрочем, отдернув руку.
– Прошу вас, останьтесь ненадолго, ваше высочество! Я как раз сегодня собирался нанести вам визит. Может быть, вы не откажетесь провести осмотр прямо сейчас? Признаюсь, для меня это было бы крайне желательно.
Рил нерешительно остановилась. Он по-прежнему пугал ее, и он действительно был похож на ворона. Такой высокий, тощий, в широких черных одеждах. И острый крючковатый нос на его худом лице выглядел почти, как клюв. Когда он щупал ее пульс, она с трудом выносила его прикосновения. Но отказаться было бы невежливо, и Рил с трудом нашла в себе силы на улыбку.
– Вас настолько тяготит необходимость осматривать меня?
О, если бы она знала, насколько! Эта проклятая обязанность заставляла разрываться между Храмом и князем, каждый из которых норовил использовать его в своих интересах!
– Что вы, ваше высочество! Меня тяготит только необходимость потери большого количества времени в ожидании у ваших покоев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122