Пот бисером повис на бровях. Перепалка утомила его. В волнении каждое незначительное движение приносило ему лишнюю боль.
– Прости меня, – прошептала она, не сумев придумать ничего другого.
Он стиснул ее руку.
– Если только сначала ты извинишь меня. – Она улыбнулась, на глаза навернулись слезы.
– Договорились.
– Уинтроп добрый человек, Мойра. – Он глядел ей прямо в глаза. – Я это чувствую нутром, думаю, что и ты тоже.
Стук в дверь избавил ее от необходимости опровергнуть или подтвердить его заявление. Со счастливой улыбкой на лице в комнату заглянула миссис Райт:
– О, прошу простить меня. Вы уже проснулись, мистер Натаниэль! – У вас посетитель.
– Кто он, миссис Райт? – спросила Мойра.
– Мэтью Седжвик, миледи.
Мойра с улыбкой обернулась к Натаниэлю. Она догадывалась, что Мэтью не пострадал, но все равно услышать, что он пришел с визитом, было большим облегчением.
– Ты не против посетителя?
– Не против, – подтвердил Натаниэль.
– Проводите его наверх, пожалуйста. – Приятель смущенно взглянул на нее.
– Как я выгляжу?
Поднявшись, она коснулась его лба губами.
– Как прелестное месиво. Но это лишь добавляет тебе очарования.
– Отлично, – заулыбался Натаниэль.
Выйдя из комнаты, Мойра на лестнице столкнулась с Мэтью. Он остановился, чтобы приветствовать ее и справиться о здоровье, хотя невооруженным глазом было видно, в каком он нетерпении, предвкушая встречу с Натаниэлем. Мойра тут же отпустила его, а сама стала спускаться вниз с затаенной улыбкой на губах.
Хороший ли человек Уинтроп Райленд? Она разберется в этом. В конце концов, у нее, кажется, есть благословение, чтобы поделить часть своей жизни с двумя самыми лучшими людьми.
– Вы, вне всякого сомнения, удивлены, что я пригласил вас всех троих сюда сегодня.
Устроившись в комнате, которая использовалась в его квартире в качестве гостиной, библиотеки и кабинета, Уинтроп разглядывал каждого из своих братьев. Они сидели полукругом напротив, выжидательно глядя на него.
Первым начал Брам:
– Учитывая, что ты никогда не приглашал меня к себе, я удивлен больше всех.
– Мне нужна ваша помощь. – Сказать такое было так же трудно, как проглотить комок грязи, но он был рад, что удалось сделать это. – Кое-что, нет, кое-кто из моей прошлой жизни вновь вцепился в меня, и я один не в силах от него избавиться.
Норт глядел на брата с выражением, граничащим с ужасом. Он знал, о ком говорит Уинтроп.
– Наверное, будет лучше, если ты расскажешь нам, что это за личность, – предложил Брам, массируя бедро покалеченной ноги, которую он вытянул перед собой.
Да, с этого и нужно начать. И выговориться полностью, без остатка.
Уинтроп набрал воздуха в легкие.
– Несколько лет назад ко мне обратился человек с предложением поработать для министерства внутренних дел.
– Уин… – В голосе Норта прозвучало предупреждение. Уинтроп поднял руку:
– Я должен сделать это, Норт. Ты скоро поймешь почему.
Норт затих. Его лицо выражало неуверенность и беспокойство. То, что Уинтроп собирался открыть, непосредственно касалось и его. Но другого выхода не было. Уинтроп должен был все рассказать, чтобы покончить с этим кошмаром. Это была его единственная возможность вновь завоевать Мойру.
– Этот человек – Дэниелс – заявил, что я могу помочь моей стране в борьбе против Наполеона, не участвуя в боях. Я был молод, глуп и полон жажды борьбы, как каждый молодой человек в то время. Поэтому я ухватился за выпавший мне шанс выполнить свой долг, не покидая Лондона. Кроме того, я был в запасных у отца. Только Господь знал, в какие еще переделки попадет Брам, когда он навеселе. Брам приподнял брови, но ничего не сказал.
Уинтроп снова глубоко вздохнул.
– Итак, я начал работать для него. Он объяснил мне, что мы что-то вроде шпионов, реквизируем ценности, которые сторонники французов в Англии приобретают, чтобы потом вложить их в военные кампании Наполеона. И моя работа заключалась в том, чтобы вернуть эти ценности, с тем чтобы Дэниелс мог быть уверен, что они работают на пользу Англии.
– И ты всему этому поверил? – Брам явно не мог сдержаться.
Взгляд, который Уинтроп метнул на брата, красноречиво признавал, каким глупым он был.
– Мне было всего восемнадцать в то время, а Дэниелс обращался со мной как со взрослым мужчиной. Он стал для меня как отец.
Старший из братьев кивнул:
– Заменив собой настоящего отца, который, как ты думал, был равнодушен к тебе.
Возможно, в его рассуждениях все было абсолютно ясно с самого начала, но все равно раздражало то, что Брам так легко определил суть.
– Полагаю, да. Как бы то ни было, я выполнял все, что он просил. Стал вором, и отменным. Это продолжалось, пока на меня не вышел человек с Боу-стрит в связи со следствием, которое он проводил. И тогда я начал понимать правду. Что я всего лишь глупый мальчишка, который дал себя поймать и сделать не более чем обычным преступником. – Девлин и Брам повернулись к Норту.
– Следователь с Боу-стрит? – удивился Девлин. – Сколько лет назад это было?
Норт, скрестив руки на широкой груди, посмотрел на них обоих.
– Да, это был я. Именно поэтому я ушел с Боу-стрит. Любой из вас поступил бы точно также, иначе ваш собственный брат был бы арестован как взломщик, которого весь Лондон стал называть Привидением.
Удивленные лица обратились к Уинтропу.
– Так это ты был тем самым Привидением? – В голосе Брама звучало недоверие. – Господи, Уин!
Уинтроп кивнул. Тогда, много лет назад, он был бы горд тем выражением недоверия, которое было на лице его брата. В то время удаль и слава тянулись вслед за ним, словно невидимая мантия. Но только не сейчас. Теперь он понял, что нечем тут гордиться.
– Это был я, – ответил он, посмотрев с благодарностью на Норта. Тот по-прежнему не выказывал эмоций. – И если бы не Норт, я бы угодил в тюрьму или с позором был бы изгнан из страны.
– Это, конечно, с лихвой перекрывает любой скандал, в котором я участвовал, – легкомысленно заметил Брам.
Неужели этого человека ничто не беспокоит? Теперь он еще и шутит. Насколько хватило его удивления, на две секунды? И ведет себя так, словно Уинтроп признался, что всего лишь съел торт на завтрак.
– Почему ты не говорил об этом раньше? – Девлин был удивлен больше, чем обеспокоен.
– Лучше теперь, – признал Брам с понимающим видом. – Почему ты говоришь об этом сейчас?
Уинтроп проглотил остатки гордости.
– Никогда не рассказывал, потому что чувствовал себя полным болваном. И не хотел, чтобы Брам об этом узнал.
Брам поднял глаза кверху, словно на мгновение заглядывая в прошлое. Затем коротко кивнул, как будто подтверждая, что объяснение принято.
– Рассказываю сейчас, – сказал Уинтроп с тяжелым вздохом, – потому что мне нужна ваша помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Прости меня, – прошептала она, не сумев придумать ничего другого.
Он стиснул ее руку.
– Если только сначала ты извинишь меня. – Она улыбнулась, на глаза навернулись слезы.
– Договорились.
– Уинтроп добрый человек, Мойра. – Он глядел ей прямо в глаза. – Я это чувствую нутром, думаю, что и ты тоже.
Стук в дверь избавил ее от необходимости опровергнуть или подтвердить его заявление. Со счастливой улыбкой на лице в комнату заглянула миссис Райт:
– О, прошу простить меня. Вы уже проснулись, мистер Натаниэль! – У вас посетитель.
– Кто он, миссис Райт? – спросила Мойра.
– Мэтью Седжвик, миледи.
Мойра с улыбкой обернулась к Натаниэлю. Она догадывалась, что Мэтью не пострадал, но все равно услышать, что он пришел с визитом, было большим облегчением.
– Ты не против посетителя?
– Не против, – подтвердил Натаниэль.
– Проводите его наверх, пожалуйста. – Приятель смущенно взглянул на нее.
– Как я выгляжу?
Поднявшись, она коснулась его лба губами.
– Как прелестное месиво. Но это лишь добавляет тебе очарования.
– Отлично, – заулыбался Натаниэль.
Выйдя из комнаты, Мойра на лестнице столкнулась с Мэтью. Он остановился, чтобы приветствовать ее и справиться о здоровье, хотя невооруженным глазом было видно, в каком он нетерпении, предвкушая встречу с Натаниэлем. Мойра тут же отпустила его, а сама стала спускаться вниз с затаенной улыбкой на губах.
Хороший ли человек Уинтроп Райленд? Она разберется в этом. В конце концов, у нее, кажется, есть благословение, чтобы поделить часть своей жизни с двумя самыми лучшими людьми.
– Вы, вне всякого сомнения, удивлены, что я пригласил вас всех троих сюда сегодня.
Устроившись в комнате, которая использовалась в его квартире в качестве гостиной, библиотеки и кабинета, Уинтроп разглядывал каждого из своих братьев. Они сидели полукругом напротив, выжидательно глядя на него.
Первым начал Брам:
– Учитывая, что ты никогда не приглашал меня к себе, я удивлен больше всех.
– Мне нужна ваша помощь. – Сказать такое было так же трудно, как проглотить комок грязи, но он был рад, что удалось сделать это. – Кое-что, нет, кое-кто из моей прошлой жизни вновь вцепился в меня, и я один не в силах от него избавиться.
Норт глядел на брата с выражением, граничащим с ужасом. Он знал, о ком говорит Уинтроп.
– Наверное, будет лучше, если ты расскажешь нам, что это за личность, – предложил Брам, массируя бедро покалеченной ноги, которую он вытянул перед собой.
Да, с этого и нужно начать. И выговориться полностью, без остатка.
Уинтроп набрал воздуха в легкие.
– Несколько лет назад ко мне обратился человек с предложением поработать для министерства внутренних дел.
– Уин… – В голосе Норта прозвучало предупреждение. Уинтроп поднял руку:
– Я должен сделать это, Норт. Ты скоро поймешь почему.
Норт затих. Его лицо выражало неуверенность и беспокойство. То, что Уинтроп собирался открыть, непосредственно касалось и его. Но другого выхода не было. Уинтроп должен был все рассказать, чтобы покончить с этим кошмаром. Это была его единственная возможность вновь завоевать Мойру.
– Этот человек – Дэниелс – заявил, что я могу помочь моей стране в борьбе против Наполеона, не участвуя в боях. Я был молод, глуп и полон жажды борьбы, как каждый молодой человек в то время. Поэтому я ухватился за выпавший мне шанс выполнить свой долг, не покидая Лондона. Кроме того, я был в запасных у отца. Только Господь знал, в какие еще переделки попадет Брам, когда он навеселе. Брам приподнял брови, но ничего не сказал.
Уинтроп снова глубоко вздохнул.
– Итак, я начал работать для него. Он объяснил мне, что мы что-то вроде шпионов, реквизируем ценности, которые сторонники французов в Англии приобретают, чтобы потом вложить их в военные кампании Наполеона. И моя работа заключалась в том, чтобы вернуть эти ценности, с тем чтобы Дэниелс мог быть уверен, что они работают на пользу Англии.
– И ты всему этому поверил? – Брам явно не мог сдержаться.
Взгляд, который Уинтроп метнул на брата, красноречиво признавал, каким глупым он был.
– Мне было всего восемнадцать в то время, а Дэниелс обращался со мной как со взрослым мужчиной. Он стал для меня как отец.
Старший из братьев кивнул:
– Заменив собой настоящего отца, который, как ты думал, был равнодушен к тебе.
Возможно, в его рассуждениях все было абсолютно ясно с самого начала, но все равно раздражало то, что Брам так легко определил суть.
– Полагаю, да. Как бы то ни было, я выполнял все, что он просил. Стал вором, и отменным. Это продолжалось, пока на меня не вышел человек с Боу-стрит в связи со следствием, которое он проводил. И тогда я начал понимать правду. Что я всего лишь глупый мальчишка, который дал себя поймать и сделать не более чем обычным преступником. – Девлин и Брам повернулись к Норту.
– Следователь с Боу-стрит? – удивился Девлин. – Сколько лет назад это было?
Норт, скрестив руки на широкой груди, посмотрел на них обоих.
– Да, это был я. Именно поэтому я ушел с Боу-стрит. Любой из вас поступил бы точно также, иначе ваш собственный брат был бы арестован как взломщик, которого весь Лондон стал называть Привидением.
Удивленные лица обратились к Уинтропу.
– Так это ты был тем самым Привидением? – В голосе Брама звучало недоверие. – Господи, Уин!
Уинтроп кивнул. Тогда, много лет назад, он был бы горд тем выражением недоверия, которое было на лице его брата. В то время удаль и слава тянулись вслед за ним, словно невидимая мантия. Но только не сейчас. Теперь он понял, что нечем тут гордиться.
– Это был я, – ответил он, посмотрев с благодарностью на Норта. Тот по-прежнему не выказывал эмоций. – И если бы не Норт, я бы угодил в тюрьму или с позором был бы изгнан из страны.
– Это, конечно, с лихвой перекрывает любой скандал, в котором я участвовал, – легкомысленно заметил Брам.
Неужели этого человека ничто не беспокоит? Теперь он еще и шутит. Насколько хватило его удивления, на две секунды? И ведет себя так, словно Уинтроп признался, что всего лишь съел торт на завтрак.
– Почему ты не говорил об этом раньше? – Девлин был удивлен больше, чем обеспокоен.
– Лучше теперь, – признал Брам с понимающим видом. – Почему ты говоришь об этом сейчас?
Уинтроп проглотил остатки гордости.
– Никогда не рассказывал, потому что чувствовал себя полным болваном. И не хотел, чтобы Брам об этом узнал.
Брам поднял глаза кверху, словно на мгновение заглядывая в прошлое. Затем коротко кивнул, как будто подтверждая, что объяснение принято.
– Рассказываю сейчас, – сказал Уинтроп с тяжелым вздохом, – потому что мне нужна ваша помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91