Конечно, это было подготовлено заранее. Дэниелс абсолютно точно знал, что нужно сказать или сделать, чтобы Уинтроп стал добровольно помогать ему в преступных делах.
А когда у Дэниелса не было ответа на вопросы Уинтропа, он обманывал, не прибегая, правда, к откровенной лжи. Дэниелс был большим мастером приукрашивать действительность в соответствии со своими желаниями.
– Ты не собираешься предложить мне выпить? – спросил ирландец небрежно, тоном ласковым и масленым, какой была помада на его седых волосах.
Скрестив руки на груди, чтобы унять дрожь, Уинтроп прислонился к массивному столу.
– Ты не останешься здесь так долго. – Старик осклабился.
– Мальчик мой, ты лучше всех знаешь, как быстро я могу оприходовать виски.
Как он может так спокойно говорить, словно ничего не случилось? Уинтроп изменил отношение к нему, после того как обнаружил правду. Дэниелс был не из тех людей, которые забывают подобные вещи.
– Без виски ты выговоришься быстрее.
Дэниелс вздохнул так, как это мог бы сделать отец, недовольный сыном. Уинтроп часто слышал такие вздохи от своего настоящего отца.
– Ты становишься жестоким, Уин.
– С чего бы это? – Ему не удалось уберечься от сарказма.
– Из-за моих ошибок, я думаю.
Пять минут, наверное, прошли.
– Что тебе надо, Дэниелс?
Тот поправил складку на рукаве.
– Есть работа для тебя.
Вот оно что. Вот в чем причина его дружелюбия. Дэниелс нуждается в нем. Он слишком долго потакал старику.
– Убирайся.
Дэниелс продолжал стоять на том же месте. Его лицо стало высокомерным.
– Не уверен, что ты захочешь выкинуть меня прямо сейчас.
– Уже хочу. – Он жаждал гораздо большего. Он готов был ударить, нет, молотить его кулаками так, чтобы никогда больше не видеть эту гаденькую улыбочку. Он хотел заставить Дэниелса признаться, почему тот дурачил и предал его. Но больше всего – и это ему самому казалось поразительным – он желал знать, лгал ли Дэниелс, когда говорил, что относится к нему, как к родному сыну?
– Мне кое-что нужно, – заявил старик. – Я хочу, чтобы ты добыл это для меня.
Уинтроп громко расхохотался.
– Ты не сможешь предложить мне такую цену, чтобы я вновь согласился работать на тебя.
Что-то дрогнуло в благостном лице старика.
– Никакой оплаты, паренек. Ты мне должен.
С какой стати? Из них двоих долги есть только у этого старого мерзавца. Долги перед Уинтропом.
Несколько лет назад Уинтроп воровал и был отменным вором. Ему нравился риск и ощущение опасности, и, кроме того, он был достаточно юн, чтобы всерьез воспринимать похвалы, которые расточал ему Дэниелс. Так продолжалось до той поры, пока он не обнаружил, что все это полная ложь. К нему пришел Норт, очень, мрачный и озабоченный.
Работает ли Уинтроп на человека по имени Уильям Дэниелс? Отдает ли он себе отчет в том, что Дэниелс, хотя и аристократ, не более чем скупщик краденого?
Уинтроп не догадывался об этом. Ему было известно лишь, что Дэниелс работает на правительство. Что он сам тоже трудится на благо короны и все, что ему удается стащить, любая интрига, в которой он принимает участие, идет на пользу Англии и обеспечивает ее военные победы над Наполеоном. Со слов Дэниелса все выглядело убедительно и достоверно. Однако это не избавило Уинтропа от тяжелого чувства, что его одурачили, когда в конце концов правда вскрылась. Ему не хотелось быть обманутым вновь.
Его глаза натолкнулись на взгляд Дэниелса, темный и беспощадный.
– У твоего братца появились явные политические амбиции.
Уинтроп ничего не ответил, кровь застыла в его жилах. Он должен был предвидеть это.
– Будет позором, если его почитатели обнаружат, что он умышленно препятствовал расследованию Боу-стрит, чтобы избавить своего брата от тюремной камеры.
– Кто тебе поверит? – В его словах было больше бравады, чем уверенности, и Уинтроп презирал себя за это.
Дэниелс пожал плечами:
– Большинство людей. Они наверняка поверят уликам, которые у меня есть.
– Каким уликам?
Но ужас уже завладел его душой. Выражение превосходства вновь вернулось на лицо Дэниелса. Он был доволен собой. Несомненно, он долго готовился к этому моменту.
– Да будет тебе, паренек. Ты ведь знаешь, я аккуратно все записываю. Одно письмо на Боу-стрит, и Дункан Рид будет знать все о том, как ты работал на меня. Такому умному человеку не потребуется много времени, чтобы понять, что твой брат покинул Боу-стрит из-за тебя.
– Ты не можешь этого доказать.
– Я и не собираюсь ничего доказывать. Просто позабавлю людей. Пошлю эту информацию в газеты, и твой брат окажется в центре скандала. Как ты думаешь, это отразится на его политических устремлениях?
Хрупкий самоконтроль Уинтропа дал трещину. Он вновь схватил Дэниелса за отвороты пальто. Но теперь, выдернув старикашку из кресла, он уже не мог остановиться. Он потащил его к дверям, несмотря на протесты и сопротивление.
Остановившись на мгновение, чтобы открыть дверь, Уинтроп в ярости выкинул своего бывшего работодателя в коридор и глядел на него, тяжело дыша.
– Пошел ко всем чертям, – проскрежетал он. – Чтобы я не видел тебя больше!
Дэниелс снова расправил складки на своем темно-зеленом пальто.
– Мой мальчик, ни к чему быть таким вспыльчивым. Я уверен, ты не захочешь поломать карьеру своего брата, учитывая, сколько он сделал для тебя.
Уинтроп глубоко вздохнул. Сейчас он мог потерять голову и придушить Дэниелса голыми руками.
– Я даю тебе на размышление несколько дней, – продолжил старикан самым милым тоном. – Это несложная работенка, которую ты сделаешь с закрытыми глазами. Ты заплатишь мне за то маленькое предательство несколько лет назад, и считай, что решил все проблемы своей семьи. Уверен, твой старший брат согласился бы на это.
Дэниелс словно играл роль отца родного, но точно представлял, куда ударить побольнее. Он знал, что Уинтроп не допустит, чтобы с Нортом что-нибудь случилось. Что он сделает все возможное, лишь бы Брам не узнал, как чудовищно он испоганил свою жизнь.
В то же время Уинтроп не мог позволить обвести себя вокруг пальца, особенно этому ирландцу, для которого обмануть так же просто, как вскрыть замок.
Медленно, не спуская с посетителя глаз, он затворил дверь, и тяжелый дуб скрыл Дэниелса от него.
– Даю тебе три дня, паренек, – донеслось из-за двери. – Надеюсь, ты передумаешь.
Звук захлопнувшейся двери отозвался в голове Уинтропа, словно удар молота по наковальне. Пусть Дэниелс возвращается. Это мало что решит.
Три дня не изменят ничего.
– Поверить не могу, что он выбрал тебя, а не меня.
Прошло уже два дня после приема у Октавии и Норта, но Мойра и так поняла, кого сестра имеет в виду. Помимо обычной болтовни о разных красавцах и их готовности жениться, Минни постоянно возвращалась к единственной теме:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91