– Нет. Тебе это не идет. Ты такая, как тебе сказать, классическая. Тебе не идет быть циничной. Это не твой стиль. – Опять бормочет он. – Может, я и хотел, чтобы ты была более холодной, в смысле, классической, – торопится он поправить фразу, – но вряд ли, мне хотелось, чтобы ты была такой циничной.
– Вот как?
– Впрочем, ты права, я не очень обращал на это внимание. Да и ты была не такой уж податливой ученицей, ты была чаще всего несгибаемой. Может, это мне и нравилось в тебе. Твоя непохожесть на других притягивала меня. Я даже часто злился, что какая-то самая обыкновенная, непримечательная и не такая уж молодая ба… – он хотел сказать «баба», но осекся и поднял на меня глаза, и продолжил уже тише, – так на меня влияет…
– Ну что об этом теперь говорить, – говорю я ласково, – я рада, что ты от всего этого избавился. Теперь ты свободен от всякого дурного влияния. Счастлив. И забудь обо всем. Да, тебе и нечего вспоминать. Ты же любил не меня, а других женщин, ты постоянно искал с ними встреч. А потом – ты же нашел свою мечту? И о чем теперь говорить? Ведь все хорошо и счастливо закончилось. Так ведь? – Говорю ему и встаю, показывая, что разговор наш – такой замечательный и долгий – закончен, и что мне следует заняться своими делами.
– Да, все так и есть. Все счастливо закончилось. – Говорит он очень тихо и со вздохом встает, чтобы уйти. – А я могу тебе звонить?
– Звони. Я телефон даже ради тебя отключить не могу.
Он неприятно удивлен, но ничего не говорит больше. Мы расстаемся. После его ухода я наливаю полную рюмку коньяка и залпом выпиваю. Потом вторую и третью. Все. Я сняла с себя стресс, расслабилась, но работать сегодня уже не смогу – я просто пьяна. И мне очень жаль этот день. Потерянный день…
Впрочем, потом я все-таки поплакала, да и какая же женщина без слез…
О чем же плакала я? Не о нем. О своем прошлом.
Клементия опять удивилась своей слезе, медленно катящейся по щеке…
Глава 41
АННА, пятница, вечер, 26 сентября
Анне показалось, что в дверь заскреблись. Она подошла к двери и прислушалась. На той стороне сделали тоже самое. Это кто-то совершенно посторонний, подумала Анна, свои бы не вели себя так осторожно. Свои, усмехнулась Анна, когда же это они стали своими? Она отошла от двери и села на раскладушку, надо будет – откроют сами, как закрыли, так и откроют. За дверью замерли. Потом опять заскреблись. Анна подошла и тихо спросила: «Кто?» За дверью помолчали и тихий женский голос спросил: «Вы можете открыть?» Анна не ответила. Потом чуть-чуть заскрипели паркетные половицы и стало тихо. Прошло еще несколько минут и с той стороны двери опять послышалась возня – дверь тихо открылась.
– Тихо. Не включайте свет.
– Здесь его и нет, – также тихо ответила Анна и посторонилась, пропуская женщину вперед.
– Чего ж здесь так тесно? – С удивлением спросила она.
– Так это же не гостиница. – Ответила Анна и прошла в соседнее помещение – солярий, увлекая за собой неожиданную гостью. Но только Анна потянулась к выключателю, как ее остановили. – Не включайте, я сейчас уйду, а поговорить мы можем и в темноте. Меня зовут Клементия, но для всех остальных, – она махнула рукой в сторону двери, – Наташа.
– Вы жена Вадима? – Задала вопрос Анна, совершенно уверенная в этом.
– Нет. Я работаю у «комиссара». – Торопливо сообщила девушка шопотом.
– У кого?
– Комиссар – это Максим. Максим Рудин. Вы же знакомы с ним, это он меня сюда заслал. Вы ведь Анна?
Анна не стала отвечать и отошла от двери в глубь комнаты.
– А что там за помещение – рядом?
– Душевая комната, туалет…
– А эта дверь?
– Это всего лишь выход на площадку, но дверь закрывается на ключ только с той стороны, так что я никак не смогу отсюда выйти, но сам хозяин заходил именно отсюда.
– Но вы не сказали, каким же образом прошли вы?
– Это оставим на потом, а пока – не надо вам спать ложиться. Я сейчас ненадолго уйду, а потом опять приду, а вы – ждите.
– Что ждать?
– Нас. В частности, меня. Я зайду к вам, когда все заснут. Здесь есть собаки? А то у меня аллергия на собачью шерсть. – Девушка неопределено хмыкнула.
– Не заметила, но могут быть и собаки. Да-да, я слышала вечером их лай. Да здесь и охранники, как собаки. Учуют любого.
– Я здесь вполне легально. Не вполне, но они так, по крайней мере, думают. Я приехала как новая прислуга, хоть хозяин об этом не догадывается. Он их меняет каждый месяц, так что все, надеюсь, будет в порядке. – Она прошла к стеклянной стенке и посмотрела на веранду.
– А вы сможете спрыгнуть отсюда? Это примерно второй, но очень высокий этаж. Правда, там есть уступы. Но вы ведь не альпинистка?
– Не альпинистка, но уже прыгала не так давно. И тоже с высокого второго. – Произнесла она, удивляясь такому совпадению. – Только вряд ли такая возможность представится, – она усмехнулась. – Это не дом, а бастион. Здесь даже оконное стекло, – она махнула рукой в сторону раздвижной стенки, – армированное. Его просто каблуком не вышибешь.
– Какое-какое?
– С металлической нитью.
– Зачем же? Это не так уж и красиво, а хозяин видать по всему – эстет.
– Потому и поставил, что эстет. К тому же, осторожный сверх меры. Кстати, я днем смотрела – сверкает это стекло золотом. Такое ставят для прочности – его просто так не вышибешь, и для безопасности – осколки мелкие – не порежешься.
– Черт с ним, с его стеклом. Разбить можно все, если захотеть. Можно вон тем шезлонгом треснуть.
– Шезлонг пластмассовый – расколется.
– Я однажды у бабушки в деревне разбила…
– Подожди, у нас вечер воспоминаний или?.. – Анна остановила Клементию на полуслове.
– Или. – Согласилась Клементия. – Вы совершенно правы. Мне пора идти вниз, а вам – сделать вид, что вы уже давно спите. Сейчас около двадцати трех, у нас в распоряжении около двух часов.
– Почему два часа? А что потом?
– Я и сама до конца толком не знаю, но так мне сказал «комиссар».
– А вы не знаете, сколько здесь охранников?
– Было трое, но, надеюсь, что одного самого недоверчивого – его Казаком называли – уже «выключили».
– Каким образом?
– Поехал этот Казак звонить хозяину, узнать ему, видишь ли, захотелось насчет моего появления. – А в доме, что – позвонить, нельзя?
– Так линия еще не протянута – поселок-то новый. Позвонить можно только с мобильника, с сотового то есть.
– Но у них у каждого есть мобильник – зачем куда-то ехать?
– А затем, что связь вдруг стала просто невозможной, помехи и шумы. – И Клементия рассмеялась, очень довольная собой. – Вы думаете, что «комиссар» зря полвечера звонил со своего мобильника разным нужным людям? Вот помехи – на некоторое время и образовались. На время, правда, на короткое время, не то крутые нажалуются на плохую связь. Вот мой казак-охранник и поехал в соседний поселок – позвонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72