Когда гамбарра оказалась над озером, до воды было всего метров
пятнадцать-двадцать. И вдруг с необычайной яркостью в памяти Машадо
всплыло воспоминание далекого детства: прыжки в море с высокой скалы еще
там, в Рио, где богатые белые бездельники бросали на дно мелкие монеты, а
он с мальчишками нырял, чтобы достать их. В тот же момент Машадо понял:
если он сейчас же не прыгнет, будет поздно. Он рванулся к щели, перемахнул
через край и, вытянув вперед руки, полетел вниз.
Вода больно ударила, обожгла холодом и выбросила на поверхность.
Гамбарра уже исчезла за вершинами деревьев. Отфыркиваясь, Машадо быстро
поплыл к берегу.
Выбравшись на низкий песчаный берег, Машадо отряхнулся и направился
через лес в сторону дыма, который заметил в последний момент перед
прыжком. Селение должно находиться недалеко. Он успеет добраться туда до
наступления темноты.
Его обступила чаща незнакомых кустов и деревьев. Они сплетались
ветвями и преграждали путь. Под ногами в густой траве трещали мертвые
сучья. Какие-то насекомые кружились над головой, лезли в нос и в глаза,
мешали смотреть и жалили без конца. Мокрые волосы, плотно облепившие тело,
еще как-то спасали от назойливых насекомых, но уши и нос распухли от
укусов и нестерпимо зудели. Тем не менее Машадо настойчиво продирался
вперед, стараясь шуметь как можно сильнее, чтобы распугать ядовитых змей,
которые, должно быть, скрываются в такой чаще...
Около часу он шагал через буреломы и заросли, перебирался по кочкам
через топкие болотца. Наконец, выбившись из сил, повалился на землю. Ребра
ходили ходуном, с трудом нагнетая в легкие наполненный неведомыми запахами
воздух. Это был незнакомый лес. Он совсем не походил на гилею. Что это за
край? Что за страна?
- Миль пять прошел, - сказал сам себе Машадо, закрывая глаза, но
чутко прислушиваясь к шорохам леса. - Теперь недалеко... Отдохну немного и
пойду... Несколько минут он лежал неподвижно. Усталость постепенно
покидала тело.
Вдруг где-то невдалеке громыхнул выстрел, затем второй. Люди! Машадо
вскочил, бросился вперед, отчаянно продираясь сквозь заросли. Он лез
напролом, не разбирая дороги, лишь прикрывая глаза от острой хвои и сухих
ветвей.
Лес поредел. Впереди была прогалина. Машадо напряг последние силы,
выскочил на поляну и застыл в оцепенении. С десяти шагов прямо ему в лоб
смотрели черные зрачки двустволки.
Элгуджа Кавтарадзе неторопливо шагал по лесу. Двустволку он закинул
за плечо, соломенную шляпу сдвинул на затылок. Первый выходной за месяц...
Ну и лето выдалось. Втравил их этот волосатый дядька Марков в историю.
Вместо того, чтобы выполнять план разведочных работ, прочесывают с
радиометрами леса по всей Новгородской области. В Лепишках теперь база
специальной правительственной комиссии. Жители Сельцов, возвратившись из
клиники в Ленинграде, ходят задрав носы. Вот, мол, мы какие! Помогли
двинуть вперед науку. От корреспондентов отбою нет. И все - история с
этими летающими космическими гостями. Никто их толком не видел. А только о
них теперь и говорят. И в газетах пишут, и по радио выступают.
Элгуджа сплюнул. Найти следы их пребывания!.. А как найдешь, если
ничего не осталось? Ну совсем ничего. Одни разговоры да еще эта эпидемия,
с которой, как будто, врачи уже справились. Бразильцам больше повезло.
Одного "пришельца" они поймали, только толку от него добиться не могут.
"НЕКОММУНИКАБЕЛЕН", - сказал о нем позавчера академик Петров,
приезжавший в Лепишки.
Элгуджа покачал головой. Слово-то какое... Если его к месту
ввернуть... А старик - хитрец. Своего мнения пока не высказывает. На
прямой вопрос Элгуджи сказал: "Дорогой мой, это сложная проблема. Не стоит
торопиться. Многие допускают внеземное происхождение этих странных
существ, но нельзя исключать и иного решения... Ищите, и от вас теперь
зависит очень многое..."
Они-то ищут. А вот врачи Маркову не могут память вернуть. Он пока
тоже НЕКОММУНИКАБЕЛЕН...
И лесник этот как в воду канул...
Солнце поднялось высоко и начало припекать. Элгуджа остановился, снял
куртку, сунул ее в рюкзак. Редколесье кончилось, а в чащу ветер не
проникал, там свирепствовали комары. Элгуджа наглухо застегнул рукава и
ворот рубашки. Он еще мучился с последней пуговицей у ворота, когда из-под
кустов с шумом вылетел тетерев. Элгуджа торопливо сорвал двустволку,
выпалил почти не целясь из обоих стволов. Опять неудача!
- Чтоб тебя черти выпотрошили! - ругнулся с досады. - Если снова
ничего не принесу, засмеют ребята...
Вдруг в чаще что-то затрещало, зашумело, деревца закачались, и среди
листвы мелькнуло черное волосатое тело.
"Неужели медведь, - ахнул Элгуджа. - Этого еще не хватало".
Ломая ногти, он выдернул из стволов стреляные гильзы, торопливо
перезарядил ружье. Медведь продирался напрямик сквозь кусты орешника.
"Если вылезет на поляну и не остановится, пожалуй, я его хлопну", -
решил Элгуджа, поднимая ружье. Он взял на мушку темное тело, уперся ногой
в камень для устойчивости... Однако выстрелить не пришлось...
Они стояли друг против друга на расстоянии нескольких шагов: Элгуджа,
сжимающий дрожащими потными ладонями двустволку, и странное двуногое
существо, все обросшее густой темной шерстью. В шерсти запуталась хвоя,
мелкие ветки, сухие листья.
"Снежный человек? - неслись стремительные мысли в голове Элгуджи. -
Горилла? В сорока километрах от Новгорода? Фу ты! Бред какой-то!"
Существо вытянуло руки вперед, словно защищаясь от выстрела, потом
подняло их над головой. Человек?
- Кто ты? - спросил Элгуджа, с трудом выговаривая слова, словно в
горле была вата.
Страшное существо молчало. На его лице видны были только глаза и нос,
в глазах читалась растерянность.
- Кто ты? - снова спросил Кавтарадзе и, ткнув себя в грудь кулаком,
добавил: - Я Элгуджа. Понимаешь? Элгуджа...
Существо кивнуло головой и, повторив жест Элгуджи, хрипло
пробормотало:
- Машадо...
"Вероятно, имя. Такое имя может носить и космический пришелец... Надо
бы спросить что-то еще. А как?"
- Откуда ты? - на всякий случай сказал Элгуджа.
Незнакомец покачал головой.
- Ясно! Не понимаешь! Так и должно быть...
Следующий вопрос Элгуджа на всякий случай задал по-грузински; затем,
подумав немного, сам перевел его на немецкий.
Незнакомец продолжал растерянно молчать, настороженно к нему
присматривался. Элгуджа, исчерпав свои лингвистические возможности, тоже
замолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30