Дидье откликнулся на призыв лицемерного Гильдебранда, который встретил его с распростертыми объятиями не только потому, что учитывал популярность монте-кассинского аббата, а еще и потому, что хотел использовать его влияние для освобождения святого престола от инвеституры императора. Добиваясь этого еще при своих предшественниках, Григорий седьмой, сам сделавшись папой, считал, что первая его задача — освободить церковь от всех уз, которые ставят ее в зависимость от власти королей и императоров. Избранный без участия последнего, Григорий седьмой тотчас направил к императору Дидье в качестве легата; сообщая о своем избрании, он умолял Генриха четвертого не утверждать его, ибо он предпочитает смиренный кров монастырской кельи блеску папского дворца. Результат оказался неожиданным.
Созванный Генрихом четвертым собор объявил избрание Гильдебранда незаконным и отказался утвердить его. Лицемерный монах, убежденный, что его смиренная просьба об отречении вызовет симпатии к нему, спокойно ждал решения собора. Получив постановление о низложении, он пришел в ярость и отослал Дидье полное упреков послание с требованием добиться от императора интронизации Гильдебранда, вопреки постановлению собора.
Монте-кассинский аббат, который в глубине души затаил обиду на коварного монаха, отбившего у него тиару, ответил ему: «Если я излишне медлителен, то ты излишне тороплив, ибо, не дождавшись погребения Александра, узурпировал святой престол, вопреки всем каноническим законам».
Генрих четвертый, желая проверить обвинения, выдвинутые против папы, отправил в Рим графа Эбергарда, поручив ему выяснить у кардиналов, что побудило их избрать папу без согласия императора. Гильдебранду в это время еще не хватало смелости, для того чтобы пойти на разрыв. Выступив навстречу Эбергарду во главе духовенства, он горячо доказывал свою невиновность, поклявшись, что никогда не добивался папского престола. «Бог мне свидетель, — заявил он, — римляне избрали меня против моей воли. Я отказывался от папского звания, несмотря на все их настояния, я впредь буду отказываться от него до того момента, пока полномочная депутация короля и сеньоры Германии сообщат мне свою волю».
Обманутый лицемерным смирением, Генрих четвертый утвердил избрание своего старого врага. Почти тотчас Григорий сбросил маску и начал ожесточенную войну против императора. Мы приведем лишь некоторые эпизоды этой борьбы, продолжавшейся и после их смерти. Борьба эта сопровождалась таким количеством предательств и жестокостей, что можно было бы усомниться в их достоверности, не будь они подтверждены непререкаемыми свидетельствами.
Папа с нетерпением ожидал случая, чтобы нанести удар. Ждать ему пришлось недолго.
Как только против Генриха выступили саксонцы, Григорий, воспользовавшись затруднительным положением короля, созвал собор из епископов, преданных римской курии, и торжественно отлучил императора.

ГРИГОРИЙ ПОБОРНИК АСКЕТИЗМА.
На этом же соборе обсуждался вопрос о целибате. Григорий решительно выступил против брака священников, предпочитая, как он говорил, кровосмесителей и содомитов тем, кто, сочетавшись законным браком, хотел якобы воздержаться от постыдных пороков.
Сам Григорий имел трех любовниц, не считая мимолетных связей. Все три его любовницы состояли в близком родстве с злополучным императором. Одной из них была Агнесса, мать Генриха четвертого! Другой — Беатриса, тетка того же Генриха, а третьей — Матильда, дочь и наперсница Беатрисы и жена Готфрида Горбатого, герцога Лотарингского.
Как видит читатель, Григория отнюдь не обошла судьба, и он мог отлично обойтись и без законной супруги. Защитник целибата меньше всего заботился о целомудрии священников. Запрещая брак, властолюбивый папа хотел лишь разрушить узы, связывающие духовенство с обществом, превратить его в особую, господствующую касту.
«Церковь не может освободиться от порабощения мирянами, — писал он, — пока духовенство не освобождено от уз брака».
Он запретил всем верующим под страхом анафемы присутствовать на богослужениях, совершаемых женатыми священниками, и направил соответствующий декрет церквам Франции, Италии, Англии, Германии. Французское духовенство отказалось подчиниться этому декрету и обратилось к первосвященнику с весьма резким посланием:
«Ты еретик, пресвятой отец, ибо проповедуешь нелепую и противную словам Христа нравственность».
В Париже епископы, аббаты и священники, собравшись на съезд, отказались подчиниться декреталиям Григория седьмого о безбрачии. «То, чего он хочет, — говорили они, — неосуществимо и противно разуму». Когда один аббат произнес речь, в которой советовал подчиниться требованиям папы, члены собора «с помощью королевских слуг выгнали божьего человека, били его, плевали ему в лицо и всячески оскорбляли». В Камбрэ каноники объявили, что намерены держаться обычаев,
«мудро установленных предками», и привлекли народ на свою сторону.
Не следует, конечно, переоценивать французских епископов, они далеко не ангелы.
Но справедливость требует отметить, что французское духовенство в одиннадцатом веке было куда независимее, чем современные церковники.
Наше нынешнее духовенство и словом не обмолвилось, когда впавший в маразм папа Пий девятый провозгласил догматы непогрешимости и непорочного зачатия. Ко всем порокам своих предшественников нынешние клирики присоединили величайшее раболепие…

ЗАГОВОР ПРОТИВ ГРИГОРИЯ СЕДЬМОГО.
Сын префекта Стефана — Ченьчо. отлученный Григорием от церкви, вместе с другими сеньорами, тоже подвергшимися отлучению, организовали заговор против папы.
Григорий в это время вел борьбу с Генрихом четвертым. Желая заручиться поддержкой императора, Ченьчо написал ему письмо, обещая прислать Григория, связанного по рукам и ногам. Восстание было назначено на канун рождества. Папа по обычаю совершал богослужение в церкви. Когда верующие стали подходить к причастию, заговорщики, обнажив мечи, бросились к папе и оттащили его от алтаря.
Завязалась отчаянная схватка. Григорию пришлось пережить немало неприятных минут: заговорщики таскали его за волосы, били плашмя мечами, оставив папе на всю жизнь рубец на лбу. Сорвав с него священные регалии, они собирались вывезти его за пределы города, но ввиду тревоги ворота города оказались заперты. Ченьчо ничего не оставалось, как отвезти изрядно избитого и помятого папу в свой замок. На рассвете вокруг башни, где находился папа, собралась вооруженная толпа, подстрекаемая духовенством, и принялась осаждать ее. Ченьчо храбро защищался. Но когда в ход были пущены осадные машины и сторонники Григория захватили крепостную стену замка, Ченьчо, желая положить конец кровопролитию, вступил в переговоры со святым отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150