Лети так оценивает Сикста пятого: «В роли верховного владыки он неизменно прибегал к лжи и обману, интригам и предательству и не останавливался перед преступлением для осуществления своих целей. Но, выполняя свои священные обязанности, он оставался неизменно святым среди святых, правоверным среди правоверных…» Мы позволим себе еще добавить: и непревзойденной канальей!
УРБАН СЕДЬМОЙ.
Многочисленные враги Сикста пятого радостно отпраздновали его кончину. Больше всех ликовали иезуиты.
Говорят, что один из последователей Игнатия Лойолы произнес с кафедры весьма необычное надгробное слово: "Господь освободил нас, братья, от гнусного папы.
Если бы он прожил дольше, мы были бы вынуждены отлучить его от церкви, ибо он был прелюбодей, колдун, мужеложец и еретик. Господь сам уничтожил сатану, увенчанного тиарой".
Сразу же после погребения «сатаны» почтенные кардиналы собрались для избрания нового папы.
Как обычно, начались козни, и уже на седьмой день несколько человек отказались от своих кандидатур в пользу кардинала Кастанья, который получил две трети голосов и стал главой христиан под именем Урбана седьмого. Джованни Баттиста Кастанья родился в Риме в 1521 году. «Достигнув зрелого возраста, — говорит Лашатр, — он ревностно штудировал гражданское право и церковный устав, что было в ту эпоху более полезным, чем изучать священное писание».
При Григории тринадцатом он выполнил важное поручение в Кельне, наблюдая за переговорами между Филиппом вторым и Объединенными провинциями. За проявленную при выполнении этой миссии ловкость он получил крупное вознаграждение и кардинальскую шапку.
Сикст пятый также осыпал Кастанья милостями, обращался к нему при решении важных государственных вопросов. Говоря о нем, его святейшество неизменно повторял, что надеется с его помощью обуздать иезуитов и просит у господа только одной милости — пусть Кастанья будет его преемником. Пожелание Сикста пятого, как видим, сбылось.
Население Рима с радостью приняло весть об избрании нового папы, сумевшего своей честностью и справедливостью — добродетелями, столь редкими среди клириков, — снискать симпатию народа.
НА СВЯТОМ ПРЕСТОЛЕ — ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК!
Урбан седьмой не утратил своих достоинств и после восшествия на папский престол.
В день коронования он уплатил собственными деньгами все долги, приказал раздать хлеб и мясо беднякам Рима и его предместий. Кроме того, святой отец взял на себя заботу об инвалидах. Наконец, он опубликовал невероятный указ, обязывающий хлебопеков «улучшить качество хлеба, уменьшить цену, чтобы народ получал полноценный продукт и его не обманывали при покупке».
Враг непотизма, Урбан седьмой ответил кардиналам, убеждавшим его пожаловать своим родственникам высшие чины римского двора: «Я не хочу быть связанным родственными узами, ибо, если они окажутся предателями, я буду вынужден их покарать».
Честный первосвященник не побоялся открыто порицать воинственную и вероломную политику Сикста пятого. Представителям властей он заявил, что «в его правление народы должны узреть мир, королям надлежит трудиться над воссоединением христиан и бороться за мир не путем террора, а убеждением, проявляя терпимость».
Решительно, Урбан седьмой был слишком честен для папы! Непонятно, какими соображениями руководствовалась коллегия кардиналов, избрав его главой римской церкви. Пути конклава неисповедимы!
С ДОБРЫМИ ОТЦАМИ ШУТКИ ПЛОХИ!
Его святейшество сразу приступил к реализации своих миролюбивых планов и назначил комиссию для преобразования религиозных орденов, а главным образом чтобы обуздать слишком могущественное общество Иисуса. Не означало ли это борьбы с превосходящими силами противника? Очень скоро Урбан седьмой получил, как и его предшественник, исчерпывающее доказательство этого. 26 сентября 1590 года, через двенадцать дней после своего восшествия на апостольский трон, он скончался, отравленный добрыми отцами.
Черные мужи не уповают на перст божий, когда хотят избавиться от своих врагов, — они предпочитают действовать сами, отлично зная, что их средства гораздо оперативнее и, главное, вернее.
ГРИГОРИЙ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ.
Тотчас после похорон смелого и милосердного Урбана седьмого пятьдесят два кардинала собрались, чтобы избрать его преемника. По инициативе Монтальто они провозгласили папой кардинала Николая под именем Григория четырнадцатого. Новый папа преподнес каждому из выбравших его кардиналов тысячу экю. Он, без сомнения, отлично знал старую поговорку: «Маленькие дары поддерживают большую дружбу».
Летописцы говорят, что это был человек, не способный повелевать, ленивый, себялюбивый, не обладавший познаниями, необходимыми даже простому епископу, — павлин по своему тщеславию, гусыня — по своей глупости. Опасаясь яда иезуитов, Григорий четырнадцатый после восшествия на престол объявил себя сторонником сынов Лойолы и установил добрые отношения с Испанией и руководителями католической лиги.
«Он сделал еще больше, — говорит Мезере, — отдал сокровища, оставленные Сикстом пятым в Ватикане, для снаряжения четырнадцатитысячной армии, посланной на помощь священной Лиге. Командование он поручил своему племяннику. Затем он опубликовал послание, предписывавшее всем духовным лицам, сеньорам, магистратам под страхом отлучения от церкви в течение 15 дней покинуть земли герцога Бурбона. Он провозгласил новые буллы, в которых предавал короля-раскольника анафеме, лишив его всех поместий и королевской власти».
БЕДА ЗА БЕДОЙ.
Угрозы «его глупейшества» Григория четырнадцатого не произвели должного эффекта.
Парламент постановил сжечь буллы и арестовать привезшего их нунция. Высшее французское духовенство заявило, что эти буллы «противны канону, соборному уставу, духу евангельской доктрины, ибо противозаконны по существу и по форме».
В результате Генрих четвертый стал еще сильнее прежнего и в ответ на нелепейшие буллы Григория упразднил все прежние указы против протестантов.
Неудача не остановила папу: он начал активно переписываться с испанским королем, намереваясь передать ему французскую корону. Увы, бедному Григорию не удалось дожить до такого счастья: 16 октября 1591 года он навсегда расстался с подушками апостольского трона.
ИННОКЕНТИЙ ДЕВЯТЫЙ.
Новый папа принял имя Иннокентия девятого. Испанцы были твердо уверены в поддержке нового наместника Христа: они немало интриговали и недешево заплатили за его избрание. Но они жестоко ошиблись. Как и его предшественник, Иннокентий полагал, что первейшая обязанность папы — использовать свою власть на благо человечества. Он облегчил тяжесть податей, которыми жестокий Сикст пятый обложил Рим, уменьшил численность войск, сократил большую часть придворных, благодаря чему сумел помочь неимущему населению вечного города, не прибегая к апостольской казне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150