Вязы, ясени и дубы рядами наступали на крепость, остролист размахивал своими остроконечными листьями, орешник грозил небу копьями ветвей. Показалось мне, что все леса земные сошлись в битве вокруг нас.
Я испугался, как бы холмы, поля и равнины не сровнялись с землей и все вещи не рассыпались бы на девять форм элементов, не наступил бы снова хаос Кораниайд, земля и небо не смешались бы в бурном водовороте и весь мир не обратился бы в развалины.
— Что означают этот шум и крики и смятение в мире, Мирддин? — спросил Мэлгон.
Над холмами позади нас взошло солнце, и я увидел, что это не небо раскалывается, не земля расступается, не море отступает, а приближается огромная разъяренная орда То, что я принял за высокие деревья, был лес ясеневых копий, приближавшихся плотным строем. Вершинами холмов показались мне шлемы и скачущие в битву рядами отборные поединщики. Звездами, гроздьями, падавшими с неба, оказались пылающие глаза свирепых врагов и блеск солнца на их сверкающих доспехах. Пламенными реками, рассекающими луга, показались мне сверкающие мечи в руках бесчисленных храбрецов Ревущими водопадами показался мне грохот копыт скачущих коней и пена, летящая с их удил и уздечек. Облаками показалась мне пыль, летевшая из-под копыт этого неисчислимого войска. А крики, от которых, казалось, раскалывается небо, были воплями этой дикарской орды, что и числом, и силой, и яростью превосходила любое вражье войско, что когда-либо приносило Напасть на Остров Могущества. Я сказал все это Мэлгону Высокому, сыну Кадваллона Ллаухира, королю Гвинедда и Дракону Мона.
— Тогда мы будем держать эту крепость, на стенах которой мы стоим, — ответил король, — и если даже земля и на самом деле расступится у нас под ногами и небо обрушится на нас, мы все равно не уйдем отсюда.
Король сказал. Но затем он повернулся к трибуну и спросил, что бы тот в этом случае посоветовал.
— Мне кажется, у нас особого выбора нет, — угрюмо ответил Руфин — Нас загнали в эту нору, хотим мы этого или нет, и теперь мы должны сделать все, что только можем сделать в нашем положении. Но раз уж ты спросил меня, король, то вот что я думаю. Во-первых, ты должен сейчас же отдать приказ перекрыть траншеями оба входа в лагерь, утыкав их триболами. Это не только замедлит атаку врага, но и удержит наших воинов от соблазна сделать вылазку.
Во-вторых, ты должен позаботиться, чтобы людей на стенах сменяли через определенное время и чтобы за каждый участок стены отвечало определенное подразделение. Так они не утратят боевого духа и разные отряды не будут мешать друг другу при смене дозорных.
В-третьих, если у нас будет хоть какая-то возможность, мы должны убедить врага в том, что до вечера нас атаковать не стоит. Это рекомендуется делать всегда, когда враг воодушевлен тем, что у него перевес в силах. Затем можешь показать им, как ты жаждешь битвы, поскольку ночь все равно положит сражению конец. Фронтин говорит, что именно такую стратагему применял Югурта против наших войск в Африке, и я не сомневаюсь, что то, что применяли враги Рима, вполне может сгодиться и римлянам против варваров.
Сверх этого я скажу только одно — полагайся на Божью помощь, не медли с приказами и не допускай ни малейшей проволочки в их исполнении, и с Божьей помощью мы победим.
Мэлгон был явно доволен словами трибуна.
— Тогда пусть будет Динайрт лагерем самого бодрого из воинств! — воскликнул он, пожав нам обоим руки, прежде чем повернуться и спуститься с башни.
Как только король покинул стены, орда ивисов издала громкий, страшный боевой клич. Так был он яростен, что в Динайрте не было ни единого копья в стойке, ни единого щита на шесте, ни единого меча на полке, который бы не упал со звоном наземь.
Тогда Кимри, бывшие в крепости, ответили таким же радостным воплем, и их оружие разом встало на места. Вопли двух враждебных воинств подхватили гоблины, духи и призраки, что жили в каждой ложбине и на каждом холме вокруг, им ответили возбужденным криком демоны воздуха в предвкушении кровавого ливня, который скоро пропитает всю землю вокруг крепости.
— Кто это там к нам едет? — спросил стоявший рядом со мной Руфин. Когда эхо криков унеслось к каменистым мысам Острова и затихло там, от войска дикарей отделился отряд всадников и подъехал к нашим воротам. Во главе отряда ехал пожилой воин, седобородый и мрачный с виду.
— Думаю, это Кинуриг, король ивисов, — ответил я.
— Тогда скажи ему, чтобы поостерегся подъезжать слишком близко, — шепнул мне Руфин. — Даже герольд не должен и мельком увидеть, как расположен наш гарнизон.
— Ближе не подъезжай! — крикнул я. — Объяви себя и скажи, чего тебе надо!
Пожилой всадник снял свой шлем с личиной, и я увидел, что это и в самом деле Кинуриг, жестокий владыка ивисов.
— Я Кинрик, сын Кердика, потомок Ведена и король гевиссов! — крикнул седобородый всадник. — И я пришел требовать заложников у Мэлгона, лживо именующего себя Драконом Бриттене! Думаю, тебе хватит ума прислушаться к моим словам, поскольку, как ты видишь, за моей спиной стоит величайшее войско, какое только было в мире. Все племена, что живут у Вест-сэ, прислали свои отряды, все народы, что живут между Фресландом и Меарк-вуду, выставили лес копий! Смотри — у меня заговоренный меч Хунлафинг, который Этла Завоеватель Мира дал Хенгисту в знак власти над Островом Бриттене! Каждый раз, как выходит он из ножен, он убивает и никогда не промахивается, и ни один не исцелился от нанесенной им раны! Откройте ворота и выдайте своего короля, прежде чем пробудится мой гнев!
Жаль, что тут не было Эльфина, который ответил бы за Кимри, — я знал, что такие слова взбесили бы его. Все же я слышал, как похвалялись на пиру молодые князья, и потому ответил так, как, думаю, ответил бы Эльфин (Руфин ни слова не понял в этой перебранке):
— Королям и князьям Придайна, что стоят в этой могучей крепости со своими войсками, твои угрозы как кукареканье петуха на навозной куче, — ответил я тем грубым голосом, который кто-то по злобе уподобил крику сойки — Ты подстрекаешь и оскорбляешь нас, поносишь непотребно, но это лишь распаляет наш гнев и злобу. Нищей шайке из-за моря, что стоит у тебя за спиной, Кинуриг, я скажу, что вскоре те, кто еще останется в живых, будут умолять, и просить, и льстить нам! Что же до тебя, наглый хвастун из дальних краев, то здесь есть король, который снимет с тебя голову и наступит на нее ногой!
Кинуриг устремил прямо на меня свой змеиный взгляд, но, прежде чем он успел раскрыть рот, огромный воин из его свиты крикнул громовым голосом:
— А, так это ты, одноглазый обманщик рода людского? Сдается мне, теперь ты сам угодил в ловушку, из которой ты не сможешь выбраться даже со всем своим коварством!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220