Из присутствующих, думаю, только Мэлгон Высокий и еще трое-четверо понимали его. Хотя потом позвали монаха переводить Остальные сдерживали свое нетерпение и сидели тихо, слушая некоторое время непонятную для них речь. Для того чтобы понять, что речь идет о делах могучих, мудрых и достойных, им стоило только посмотреть, с каким напряженным вниманием слушает Мэлгон чужеземца.
— Меня зовут Руфин, я из сенаторской фамилии Руфиев Фестиев из Этрурии, — начал чужестранец ровно и монотонно. Я понял, что все последующее — обычное вступление перед тем, как произнести речь в подобном собрании. Позднее я узнал, какие замечательные события, какой опыт стоит за этим кратким, сухим перечислением.
— Я стал солдатом на восьмом году правления прежнего императора Я служил Империи в войнах против персов, вандалов и готов. Долгое время командовал на границе с Мавританией Типгитаной, где был на посту трибуна в Септоне. Позднее я служил в армии Либерия при вторжении в Испанию. Двадцать восемь раз был я награжден моими начальниками за храбрость, семь раз был увенчан золотым венком, корона ауреа. Я прослужил тридцать лет, мне почти пятьдесят. Те, кто понимал, согласно кивали. Этот человек наверняка понимает в военном деле куда больше, чем любой фрайнк. Но я сомневался в том, что его знания пригодятся для нашего, придайнского, способа ведения войны. Как ты позднее увидишь, я ошибался.
Руфин продолжал Голос и поведение его изменились, что насторожило всех и заставило внимательнее прислушаться к его словам.
— Мне кажется, что войско у вас отличное, что вы мыслите умно, и то, что предлагает этот человек, — он кивнул на Мэлдафа, — в целом верно. Поход в добрых руках и провалиться не может, если только мы будем действовать быстро, если каждый командир будет в точности знать, чего от него ожидают, и на волю случая будет оставлено как можно меньше. Есть у меня одна поправка к предложенному плану, но, принять ли мой совет, решать вам, о принцепсы.
После того как монах изложил эти слова языком бриттов, короли одобрительно закивали друг другу: искренность говорившего вызывала у них доверие, а его вежливость успокоила гнев самых горячих. На меня произвела впечатление его тактичность, поскольку его искусство и опытность легко позволяли ему говорить в царственном тоне, не подобающем в присутствии чрезвычайно гордых князей бриттов, которые, чуть что, заводились Мэлгон знаком приказал ему продолжать без дальнейших остановок.
— У войны есть два основных аспекта, кои надо держать в уме, и для каждого аспекта имеется руководящий принцип. Так говаривал комес Велизарий, и, когда ему не приходилось делить командование ни с кем, его подход всегда себя оправдывал.
Первое. В сражении многое зависит от случая, от отваги отдельных офицеров или отрядов, от воли к победе, которую иногда и лучшему командиру не удается вселить в сердца своих солдат. Как говорится, «во всех битвах в первую очередь побеждают глазами». В великой битве при Дециме при нашей высадке в Африке наша армия угодила в искуснейшую ловушку, которую я когда-либо видел. Однако брат их короля свел насмарку весь их план, поскольку слишком быстро выступил и дал нам возможность подготовиться. Его звали Аммата, и его положили на месте. Затем наши гунны прорвались на восток через Соляную Равнину и уж было подумали, будто бы день наш. Но, как оказалось, фланги были чересчур растянуты, и в следующий момент король Гелимер сам со своими основными силами врезался к нам в центр. Наш командир жезлом загонял трусливых гвардейцев Улиариса назад в строи (своими глазами видел), когда мы обнаружили, что перед нами на холме вдруг появились основные силы вандалов. Я понял, что нам конец, и наш военачальник тоже, как я видел. И что же дальше? А ничего. Атаки так и не последовало. По том мы услышали, что Гелимер был так раздавлен гибелью брата, что напрочь забыл проверить, разбиты ли мы на самом деле, и занялся похоронами брата. Велизарий, конечно же, времени терять не стал, собрал наших, которые на сей раз сражались так яростно, что мы загнали вандалов в пустыню. Итак, вы видите, что сначала враг был разбит, потом мы, затем снова враг — и все в один и тот же день! В ту ночь в Карфагене, когда мы отмечали победу великим пиром, Велизарий поздравил офицеров, указав тем не менее, что наша победа по большей части зависела от удачи. Если бы гунны не напали врасплох на Гибамунда на Соляной Равнине, если бы Аммата не был убит, если бы Гелимер умудрился справиться с горем, то тогда бы пировал здесь Гелимер, а не мы! Сами понимаете — армии весело было узнать, что пир, которым мы наслаждались той ночью, приготовили вандалы, не сомневаясь, что одержат над нами победу.
— Воистину, — ответил Мэлдаф, — непросто избежать беды, когда человек малоудачлив. Смерть и неудача постигают каждого, и никто не знает того дня, когда придут они.
— Точно. Но если сражением часто руководит удача, то еще до сражения можно подчинить ее себе. Искусная стратегия кампании решает, где, когда и на каких условиях вести битву. А в стратегии главным фактором является умение, а не удача. По крайней мере так говаривал господин мой Велизарий, и я часто становился свидетелем его правоты. Потому нашу стратегию, направление марша и место битвы мы должны особенно тщательно рассмотреть.
Мэлгон Гвинедд, взглядом утихомирив тех, кто все еще смеялся, представляя, как Велизарий пьет Геройскую Долю из котла Гелимера, приказал Руфину продолжать.
— Вот так. Теперь, господа, я прошу вас посмотреть на эту карту. Ваш примицериус (если его звание таково) предложил, чтобы армия, собравшаяся здесь, форсированным маршем шла к угрожаемой крепости и подготовила ее к защите от предполагаемой атаки врага. С этим я не согласен. Мне кажется, что вы рискуете допустить кардинальную ошибку, которую, как я уверен, мой господин комес Велизарий никогда бы не допустил. «Если можешь выбирать, — говаривал он, — бей врага где хочешь, но не там, где он этою ожидает, и прежде всего не там, где он захочет». Мы знаем, что варвары намерены захватить эту крепость на вашем защитном рубеже, а вы предполагаете встретить и разбить их там. Это неверно, да будет позволено мне сказать!
Короли задумчиво воззрились на карту, согласно кивая, хотя и не могли понять, какие размышления привели этого солдата к такому заключению. Большинство вообще ни слова не понимали, говоря только на чистом бриттском, и каждый готовил красноречивое возражение, пока монах переводил. Тем не менее было ясно, что чужестранец так или иначе стоит целиком и полностью за хорошую драку, и какой она будет, решать королю Мэлгону и его советникам. Этим летом коршуны и вороны напьются крови по горло, а воинам будет хороший повод побраниться над рогами с медом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
— Меня зовут Руфин, я из сенаторской фамилии Руфиев Фестиев из Этрурии, — начал чужестранец ровно и монотонно. Я понял, что все последующее — обычное вступление перед тем, как произнести речь в подобном собрании. Позднее я узнал, какие замечательные события, какой опыт стоит за этим кратким, сухим перечислением.
— Я стал солдатом на восьмом году правления прежнего императора Я служил Империи в войнах против персов, вандалов и готов. Долгое время командовал на границе с Мавританией Типгитаной, где был на посту трибуна в Септоне. Позднее я служил в армии Либерия при вторжении в Испанию. Двадцать восемь раз был я награжден моими начальниками за храбрость, семь раз был увенчан золотым венком, корона ауреа. Я прослужил тридцать лет, мне почти пятьдесят. Те, кто понимал, согласно кивали. Этот человек наверняка понимает в военном деле куда больше, чем любой фрайнк. Но я сомневался в том, что его знания пригодятся для нашего, придайнского, способа ведения войны. Как ты позднее увидишь, я ошибался.
Руфин продолжал Голос и поведение его изменились, что насторожило всех и заставило внимательнее прислушаться к его словам.
— Мне кажется, что войско у вас отличное, что вы мыслите умно, и то, что предлагает этот человек, — он кивнул на Мэлдафа, — в целом верно. Поход в добрых руках и провалиться не может, если только мы будем действовать быстро, если каждый командир будет в точности знать, чего от него ожидают, и на волю случая будет оставлено как можно меньше. Есть у меня одна поправка к предложенному плану, но, принять ли мой совет, решать вам, о принцепсы.
После того как монах изложил эти слова языком бриттов, короли одобрительно закивали друг другу: искренность говорившего вызывала у них доверие, а его вежливость успокоила гнев самых горячих. На меня произвела впечатление его тактичность, поскольку его искусство и опытность легко позволяли ему говорить в царственном тоне, не подобающем в присутствии чрезвычайно гордых князей бриттов, которые, чуть что, заводились Мэлгон знаком приказал ему продолжать без дальнейших остановок.
— У войны есть два основных аспекта, кои надо держать в уме, и для каждого аспекта имеется руководящий принцип. Так говаривал комес Велизарий, и, когда ему не приходилось делить командование ни с кем, его подход всегда себя оправдывал.
Первое. В сражении многое зависит от случая, от отваги отдельных офицеров или отрядов, от воли к победе, которую иногда и лучшему командиру не удается вселить в сердца своих солдат. Как говорится, «во всех битвах в первую очередь побеждают глазами». В великой битве при Дециме при нашей высадке в Африке наша армия угодила в искуснейшую ловушку, которую я когда-либо видел. Однако брат их короля свел насмарку весь их план, поскольку слишком быстро выступил и дал нам возможность подготовиться. Его звали Аммата, и его положили на месте. Затем наши гунны прорвались на восток через Соляную Равнину и уж было подумали, будто бы день наш. Но, как оказалось, фланги были чересчур растянуты, и в следующий момент король Гелимер сам со своими основными силами врезался к нам в центр. Наш командир жезлом загонял трусливых гвардейцев Улиариса назад в строи (своими глазами видел), когда мы обнаружили, что перед нами на холме вдруг появились основные силы вандалов. Я понял, что нам конец, и наш военачальник тоже, как я видел. И что же дальше? А ничего. Атаки так и не последовало. По том мы услышали, что Гелимер был так раздавлен гибелью брата, что напрочь забыл проверить, разбиты ли мы на самом деле, и занялся похоронами брата. Велизарий, конечно же, времени терять не стал, собрал наших, которые на сей раз сражались так яростно, что мы загнали вандалов в пустыню. Итак, вы видите, что сначала враг был разбит, потом мы, затем снова враг — и все в один и тот же день! В ту ночь в Карфагене, когда мы отмечали победу великим пиром, Велизарий поздравил офицеров, указав тем не менее, что наша победа по большей части зависела от удачи. Если бы гунны не напали врасплох на Гибамунда на Соляной Равнине, если бы Аммата не был убит, если бы Гелимер умудрился справиться с горем, то тогда бы пировал здесь Гелимер, а не мы! Сами понимаете — армии весело было узнать, что пир, которым мы наслаждались той ночью, приготовили вандалы, не сомневаясь, что одержат над нами победу.
— Воистину, — ответил Мэлдаф, — непросто избежать беды, когда человек малоудачлив. Смерть и неудача постигают каждого, и никто не знает того дня, когда придут они.
— Точно. Но если сражением часто руководит удача, то еще до сражения можно подчинить ее себе. Искусная стратегия кампании решает, где, когда и на каких условиях вести битву. А в стратегии главным фактором является умение, а не удача. По крайней мере так говаривал господин мой Велизарий, и я часто становился свидетелем его правоты. Потому нашу стратегию, направление марша и место битвы мы должны особенно тщательно рассмотреть.
Мэлгон Гвинедд, взглядом утихомирив тех, кто все еще смеялся, представляя, как Велизарий пьет Геройскую Долю из котла Гелимера, приказал Руфину продолжать.
— Вот так. Теперь, господа, я прошу вас посмотреть на эту карту. Ваш примицериус (если его звание таково) предложил, чтобы армия, собравшаяся здесь, форсированным маршем шла к угрожаемой крепости и подготовила ее к защите от предполагаемой атаки врага. С этим я не согласен. Мне кажется, что вы рискуете допустить кардинальную ошибку, которую, как я уверен, мой господин комес Велизарий никогда бы не допустил. «Если можешь выбирать, — говаривал он, — бей врага где хочешь, но не там, где он этою ожидает, и прежде всего не там, где он захочет». Мы знаем, что варвары намерены захватить эту крепость на вашем защитном рубеже, а вы предполагаете встретить и разбить их там. Это неверно, да будет позволено мне сказать!
Короли задумчиво воззрились на карту, согласно кивая, хотя и не могли понять, какие размышления привели этого солдата к такому заключению. Большинство вообще ни слова не понимали, говоря только на чистом бриттском, и каждый готовил красноречивое возражение, пока монах переводил. Тем не менее было ясно, что чужестранец так или иначе стоит целиком и полностью за хорошую драку, и какой она будет, решать королю Мэлгону и его советникам. Этим летом коршуны и вороны напьются крови по горло, а воинам будет хороший повод побраниться над рогами с медом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220