И так они пошли по аллее парка, закат горел у них за спинами, и тени их протянулись прямо перед ними.
– Я тебе все расскажу о себе, – пообещал он. – Много времени это не займет.
Мэттью был единственным сыном крупного промышленника, чье имя в определенных кругах имело немалый вес. Семья всегда была убеждена, что сын, конечно же, пойдет по стопам отца. До поры до времени он не разочаровывал родителей, хотя отличался, на их взгляд, странными пристрастиями. В школе он интересовался только столярным делом и действительно хорошо изучил это ремесло, после чего счел свое образование законченным. И в тот же день, когда Мэттью посчитал себя достаточно взрослым, чтобы отстаивать собственное мнение, он решительно отказался следовать семейным традициям. В то время, когда его школьные товарищи грызли гранит науки в Оксфорде или Кэмбридже, Мэттью вместе с компанией хиппи отправился путешествовать в Афганистан.
С тех пор он постоянно колесил по белу свету, перебиваясь случайными заработками, а часто и просто работая за ночлег и еду или за деньги, необходимые для того, чтобы отправиться дальше, в какое-нибудь новое место. Он побывал на Ближнем Востоке, потом перебрался в Южную Америку, и вот вернулся в Англию из Мексики.
Он жил простой трудовой жизнью, но мысль его находилась в неустанном поиске, анализируя, сопоставляя, пытаясь найти ответы на вечные вопросы бытия…
– Так о чем же ты размышлял, странствуя по дальним странам? – поинтересовалась Энни.
– О смысле жизни. И о том, что мне делать дальше. И вдруг меня потянуло домой с такой силой, как будто меня кто-то позвал. Я почувствовал, что должен вернуться сюда. Приехал и встретил тебя.
– А если ты ошибаешься во мне или в своих чувствах? Вдруг ты видишь во мне то, что хочешь видеть, а совсем не то, что есть на самом деле?
Он не колебался ни секунды.
– Нет. Ты именно та женщина, которая мне нужна. Я всегда был уверен, что сразу узнаю тебя из тысячи других – так и вышло. Ты – это ты, и именно ты мне нужна. А я нужен тебе. Это правда. Да ты и сама это знаешь. Отбрось же сомнения и давай радоваться жизни и нашей встрече.
– Мэттью, уж не думаешь ли ты, что мы любили друг друга в нашей предшествующей жизни?
Он изумленно повернулся к Энни и даже чуть отстранился от девушки.
– Господи, конечно нет! Ты считаешь, я похож на этих безумцев, что видят тайну в самых простых вещах? Ну нет, я слишком большой реалист, чтобы верить во всю эту мистическую дребедень.
Энни задумчиво взглянула на юношу, а потом вдруг рассмеялась заразительно и звонко, и Мэттью вторил ей высоким радостным смехом. Они хохотали до слез, а потом Энни уткнулась головой ему в грудь, и он обнял ее так крепко, что перехватило дыхание. Совсем стемнело. Они были, кажется, на Пэлл Мэлл. Мимо них в мягком свете уличных фонарей проносились автомобили, редкие прохожие не обращали внимания на юную пару.
Вот сейчас, сейчас Мэттью ее поцелует. Энни, не новичок в любви, ждала этого мгновения с трепетом молоденькой девчонки.
Губы Мэттью прижались к ее волосам…
– Я хочу есть, – вдруг произнес он.
Энни подавила вздох минутного разочарования. Он не поцеловал ее, но может, это и к лучшему.
– Давай куда-нибудь пойдем, – Энни с сожалением выскользнула из теплого кольца его рук и слегка отодвинулась от него.
– Видишь ли, у меня совсем не осталось денег, – честно признался он.
– Ну, нет проблем, – беззаботно отозвалась Энни, – ладно, сегодня угощаю я.
И они пошли дальше по улице, все так же держась за руки. Ее обручальное кольцо царапнуло его ладонь, и он поднес руку поближе к глазам, чтобы рассмотреть как следует. В ярком свете фонарей камни засверкали холодным надменным блеском.
– Ух ты! – присвистнул Мэттью. – Алмазы! Я тебе ничего подобного подарить не смогу. Твой Мартин, наверное, решит забрать у тебя кольцо. Ты как, не слишком расстроишься?
Энни по-настоящему рассердилась. Да что же это такое? Что он себе позволяет, этот мыслитель? Тоже мне: пришел, увидел, победил. Ее раздражение стало еще сильнее из-за подавляемого чувства вины перед женихом.
Через восемь недель у них свадьба, а она весь день провела с первым встречным! Энни вырвала руку у Мэттью и сунула в карманы сжатые кулаки.
– Я выхожу замуж за Мартина. Это обязательно, что бы ты по этому поводу не думал. И кольцо останется у меня.
– Вот и прекрасно, – холодно ответил Мэттью.
Они шли рядом, но словно злая тень пролегла между ними, отдалив, нарушив ту хрупкую связь, что возникла между этими двумя такими родными и такими похожими молодыми людьми.
Он первым не выдержал этого напряженного молчания. Его голос звучал мягко, но тревожно:
– И все-таки, Энни, милая, что же ты собираешься делать? Ведь не хочешь же ты сказать, что мы вот так расстанемся?
От этого мягкого голоса, от его настойчивого и тревожного взгляда Энни совсем растерялась.
– Не знаю… Все так неожиданно, – подумав немного, она пожала плечами, – Нет, просто не знаю, что и делать. Попробую, пожалуй, поразмыслить. Как ты. Вдруг что-нибудь прояснится.
– Ну что ж, я могу и подождать, – сказал Мэттью. И она знала: он будет ждать. С этого дня Энни жила какой-то странной жизнью, которую и двойной в общем-то нельзя было назвать. Просто половина этой жизни проходила в мире грез, а другая – была наполнена обычными, даже слишком обычными делами и заботами.
Продолжались приготовления к свадьбе с Мартином. Несколько раз Энни была у Луизы и с удовольствием примеряла подвенечное платье, которое действительно получалось необыкновенно красивым. Из типографии были получены пригласительные билеты, и они с матерью в очередной раз просматривали список гостей, а потом Энни сама подписывала приглашения.
Уикэнды они, как и всегда, проводили вдвоем с Мартином, обустраивая свой будущий дом, и Энни помогала ему красить окна и собирать шкафы. Хватало дел и на ее работе, как раз появился очень интересный заказ. Но как только среди всех этих хлопот и волнений выдавалась свободная минутка, Энни бежала к Мэттью.
У него был свой, особенный мир. Он жил везде и нигде. Днем подрабатывал на какой-то стройке, мыл посуду в маленьком кафе, ночевал в комнатушке над магазином, по вечерам оформлял кабинет хозяина. Он кочевал из квартир с чужими диванами в пустые комнаты, где спал на одеяле, брошенном прямо на пол, перебивался случайными заработками, не строил планы и никогда не беспокоился, что с ним будет завтра. С огромным удивлением и даже с чувством какого-то сладкого ужаса Энни обнаружила, что, оказывается, Мэттью живет без особых проблем, довольствуясь малым и ни в чем себе не отказывая.
И именно поэтому, – все чаше думала Энни, – ему и удается получать такое удовольствие от жизни. Это качество – умение наслаждаться жизнью, радуясь любым ее проявлениям и не требуя слишком много, особенно нравилось ей в новом друге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Я тебе все расскажу о себе, – пообещал он. – Много времени это не займет.
Мэттью был единственным сыном крупного промышленника, чье имя в определенных кругах имело немалый вес. Семья всегда была убеждена, что сын, конечно же, пойдет по стопам отца. До поры до времени он не разочаровывал родителей, хотя отличался, на их взгляд, странными пристрастиями. В школе он интересовался только столярным делом и действительно хорошо изучил это ремесло, после чего счел свое образование законченным. И в тот же день, когда Мэттью посчитал себя достаточно взрослым, чтобы отстаивать собственное мнение, он решительно отказался следовать семейным традициям. В то время, когда его школьные товарищи грызли гранит науки в Оксфорде или Кэмбридже, Мэттью вместе с компанией хиппи отправился путешествовать в Афганистан.
С тех пор он постоянно колесил по белу свету, перебиваясь случайными заработками, а часто и просто работая за ночлег и еду или за деньги, необходимые для того, чтобы отправиться дальше, в какое-нибудь новое место. Он побывал на Ближнем Востоке, потом перебрался в Южную Америку, и вот вернулся в Англию из Мексики.
Он жил простой трудовой жизнью, но мысль его находилась в неустанном поиске, анализируя, сопоставляя, пытаясь найти ответы на вечные вопросы бытия…
– Так о чем же ты размышлял, странствуя по дальним странам? – поинтересовалась Энни.
– О смысле жизни. И о том, что мне делать дальше. И вдруг меня потянуло домой с такой силой, как будто меня кто-то позвал. Я почувствовал, что должен вернуться сюда. Приехал и встретил тебя.
– А если ты ошибаешься во мне или в своих чувствах? Вдруг ты видишь во мне то, что хочешь видеть, а совсем не то, что есть на самом деле?
Он не колебался ни секунды.
– Нет. Ты именно та женщина, которая мне нужна. Я всегда был уверен, что сразу узнаю тебя из тысячи других – так и вышло. Ты – это ты, и именно ты мне нужна. А я нужен тебе. Это правда. Да ты и сама это знаешь. Отбрось же сомнения и давай радоваться жизни и нашей встрече.
– Мэттью, уж не думаешь ли ты, что мы любили друг друга в нашей предшествующей жизни?
Он изумленно повернулся к Энни и даже чуть отстранился от девушки.
– Господи, конечно нет! Ты считаешь, я похож на этих безумцев, что видят тайну в самых простых вещах? Ну нет, я слишком большой реалист, чтобы верить во всю эту мистическую дребедень.
Энни задумчиво взглянула на юношу, а потом вдруг рассмеялась заразительно и звонко, и Мэттью вторил ей высоким радостным смехом. Они хохотали до слез, а потом Энни уткнулась головой ему в грудь, и он обнял ее так крепко, что перехватило дыхание. Совсем стемнело. Они были, кажется, на Пэлл Мэлл. Мимо них в мягком свете уличных фонарей проносились автомобили, редкие прохожие не обращали внимания на юную пару.
Вот сейчас, сейчас Мэттью ее поцелует. Энни, не новичок в любви, ждала этого мгновения с трепетом молоденькой девчонки.
Губы Мэттью прижались к ее волосам…
– Я хочу есть, – вдруг произнес он.
Энни подавила вздох минутного разочарования. Он не поцеловал ее, но может, это и к лучшему.
– Давай куда-нибудь пойдем, – Энни с сожалением выскользнула из теплого кольца его рук и слегка отодвинулась от него.
– Видишь ли, у меня совсем не осталось денег, – честно признался он.
– Ну, нет проблем, – беззаботно отозвалась Энни, – ладно, сегодня угощаю я.
И они пошли дальше по улице, все так же держась за руки. Ее обручальное кольцо царапнуло его ладонь, и он поднес руку поближе к глазам, чтобы рассмотреть как следует. В ярком свете фонарей камни засверкали холодным надменным блеском.
– Ух ты! – присвистнул Мэттью. – Алмазы! Я тебе ничего подобного подарить не смогу. Твой Мартин, наверное, решит забрать у тебя кольцо. Ты как, не слишком расстроишься?
Энни по-настоящему рассердилась. Да что же это такое? Что он себе позволяет, этот мыслитель? Тоже мне: пришел, увидел, победил. Ее раздражение стало еще сильнее из-за подавляемого чувства вины перед женихом.
Через восемь недель у них свадьба, а она весь день провела с первым встречным! Энни вырвала руку у Мэттью и сунула в карманы сжатые кулаки.
– Я выхожу замуж за Мартина. Это обязательно, что бы ты по этому поводу не думал. И кольцо останется у меня.
– Вот и прекрасно, – холодно ответил Мэттью.
Они шли рядом, но словно злая тень пролегла между ними, отдалив, нарушив ту хрупкую связь, что возникла между этими двумя такими родными и такими похожими молодыми людьми.
Он первым не выдержал этого напряженного молчания. Его голос звучал мягко, но тревожно:
– И все-таки, Энни, милая, что же ты собираешься делать? Ведь не хочешь же ты сказать, что мы вот так расстанемся?
От этого мягкого голоса, от его настойчивого и тревожного взгляда Энни совсем растерялась.
– Не знаю… Все так неожиданно, – подумав немного, она пожала плечами, – Нет, просто не знаю, что и делать. Попробую, пожалуй, поразмыслить. Как ты. Вдруг что-нибудь прояснится.
– Ну что ж, я могу и подождать, – сказал Мэттью. И она знала: он будет ждать. С этого дня Энни жила какой-то странной жизнью, которую и двойной в общем-то нельзя было назвать. Просто половина этой жизни проходила в мире грез, а другая – была наполнена обычными, даже слишком обычными делами и заботами.
Продолжались приготовления к свадьбе с Мартином. Несколько раз Энни была у Луизы и с удовольствием примеряла подвенечное платье, которое действительно получалось необыкновенно красивым. Из типографии были получены пригласительные билеты, и они с матерью в очередной раз просматривали список гостей, а потом Энни сама подписывала приглашения.
Уикэнды они, как и всегда, проводили вдвоем с Мартином, обустраивая свой будущий дом, и Энни помогала ему красить окна и собирать шкафы. Хватало дел и на ее работе, как раз появился очень интересный заказ. Но как только среди всех этих хлопот и волнений выдавалась свободная минутка, Энни бежала к Мэттью.
У него был свой, особенный мир. Он жил везде и нигде. Днем подрабатывал на какой-то стройке, мыл посуду в маленьком кафе, ночевал в комнатушке над магазином, по вечерам оформлял кабинет хозяина. Он кочевал из квартир с чужими диванами в пустые комнаты, где спал на одеяле, брошенном прямо на пол, перебивался случайными заработками, не строил планы и никогда не беспокоился, что с ним будет завтра. С огромным удивлением и даже с чувством какого-то сладкого ужаса Энни обнаружила, что, оказывается, Мэттью живет без особых проблем, довольствуясь малым и ни в чем себе не отказывая.
И именно поэтому, – все чаше думала Энни, – ему и удается получать такое удовольствие от жизни. Это качество – умение наслаждаться жизнью, радуясь любым ее проявлениям и не требуя слишком много, особенно нравилось ей в новом друге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103