— А тот, который нанимает домработницу для этих целей!
Костя решил, что лучше сменить тему.
— Да, кстати, о домработницах… Это так, ассоциации. Не обращай внимания. Как ты теперь относишься к Маше? — спросил он.
— По-прежнему, никак, — передернула плечами Катя.
— Жаль. А мы хотели с братом примирить вас. Все равно скоро будем одной семьей.
— О, это такая родственница… — иронично сказала Катя.
— А что ты, собственно, имеешь против Маши? Тихая, спокойная девушка…
— В тихом омуте, Костя, черти водятся! — сообщила Катя.
В это время Таисия позвала их к столу, и разговор о Маше был прекращен.
— Ну что, дорогие жених и невеста? Самое время обсудить вашу совместную жизнь? — спросила Таисия, наблюдая, как Костя с аппетитом поглощает приготовленный ею обед.
— Угу, — отозвался Костя с полным ртом.
— А что обсуждать? — спросила Катя, которая к еде почти не притрагивалась.
— Например, какой будет ваша свадьба. Мне не терпится увидеть тебя, Катенька, в белом платье, — мечтательно произнесла Таисия.
— — Да, например, как в том французском каталоге, который мы с тобой смотрели, да? — оживилась Катя.
— Да. За пять тысяч долларов, — сообщила Таисия. Костя поперхнулся и уставился на Таисию.
— Но к такому платью нужны и туфли соответствующие. И фата. И сумочка, — продолжала добивать Костю будущая теща.
— Да. И на женихе должен быть костюм… — вспомнила о любимом Катя.
— Соответствующий, — поддержала дочь Таисия.
— А если что-нибудь из аксессуаров будет не соответствующее, то что? Свадьба не состоится? — иронично спросил Костя.
— Такого не должно быть! — категорично отрезала Катя.
— Свадьба моей единственной дочери должна быть по высшему разряду, — настаивала Таисия.
— Ну хорошо, хорошо… — уступил Костя.
Не хорошо, а важно, чтобы ты, Костя, уже сейчас понимал, что и на свадьбу, и на безбедную жизнь моей дочери ты должен иметь деньги. Как обстоят дела с твоим бизнесом? — задала Таисия неожиданный для Кости вопрос.
— С бизнесом?.. — растерялся он, — никак. Я продал аптеку за долги. У меня нет никакого бизнеса.
Таисия и Катя обмерли от неожиданности.
— Мне не послышалось? Ты продал аптеку и лишился бизнеса? — переспросила Таисия.
— Да. А что это меняет? — невинно спросил Костя.
— Многое. Ты, Костя, может, чего-то не понимаешь. В нашей семье женщины никогда не работали. Но при этом никогда не нуждались в деньгах, — с гордостью сказала Таисия. — Мужчина обязан не только обеспечивать достойный быт для своей женщины. Он должен и оплачивать все ее удовольствия, все прихоти.
— Ну, я понимаю… — замялся Костя.
— Понимаешь, но собираешься жениться в тот момент, когда сидишь без гроша! — возмутилась Таисия.
— Так это временное явление.
— Костя, мне кажется, ты не очень серьезно относишься к вопросу. Если ты безработный, как ты можешь обеспечить Кате достойный уровень жизни? — в голосе Таисии звучали поистине железные нотки.
— Не думал, что с этого разговора начнется наша совместная жизнь! — вспыхнул Костя.
— А с чего же еще? Начинают всегда с самого главного! — спокойно сказала Таисия.
Костя решительно встал из-за стола.
— Ты куда? — встрепенулась Катя.
— Аппетит пропал. Я же не заработал на этот обед! — с горечью ответил Костя.
— Ну не надо так буквально! — примирительно сказала Таисия.
— Нет, Таисия Андреевна, вы говорите очень конкретно. Другого смысла в ваших словах нет, — заметил Костя и направился к выходу.
Катя догнала его в коридоре:
— Ты что, Костя! Как ты себя ведешь! Вышел из-за стола, нагрубил маме…
— Катя, мне неприятен этот разговор о деньгах! — возмутился Костя.
— Нужно вести себя как положено!
— Кем положено? И куда? Тебе не кажется, что вопросы о деньгах задавать бестактно?
— Нет, не кажется. Я на самом деле хочу огромную, пышную свадьбу, о которой будет говорить весь город, — сообщила Катя.
— Тогда этот вопрос должны решать родители. Соберутся за одним столом, поговорят, решат, какая должна быть свадьба у их детей. И как ее устроить, — предложил Костя.
— Костя, ты что, не понимаешь? — изумилась Катя.
— Чего я не понимаю?
— Что теперь ни твои, ни мои родители уже никогда вместе не соберутся? Наши с тобой мамы терпеть друг друга не могут. Отцы разошлись и как друзья, и как партнеры. Ты что, не обращаешь на это внимания?
— Даже если и обращаю, то что? — не понимал ее Костя.
— А то, что моя мама ранена в самое сердце. И теперь важно, чтобы мы с тобой создали для моей мамы такую обстановку, в которой она могла бы забыть о разрыве с папой.
— Но я не психолог, чтобы создавать комфортную обстановку, — буркнул Костя.
— Лучшая психотерапия — это стабильная, налаженная жизнь, — рассудительно сказала Катя.
— Что-то я не пойму. При чем здесь твоя мама, если мы говорим о нас с тобой?
— Потому что отношения тещи с зятем — это классика жанра, — улыбнулась Катя.
— Но ты же другая, ты не думаешь о деньгах так же, как твоя мама? — с надеждой спросил Костя.
— С чего ты взял? Я с мамой абсолютно во всем согласна! — ответила Катя, лучезарно улыбаясь. Костя сник.
* * *
Самойлов находился все в том же состоянии беседы с собственным отражением в зеркале. Несколько пустых бутылок сиротливо валялись у кровати, а новая, еще не опорожненная, стояла рядом с ним на расстоянии вытянутой руки.
— И главное, Борис, все — такая банальщина, — жаловался Самойлов своему не менее пьяному, чем он, собеседнику. — О чем сейчас ни подумаю — уже сказано. И написано. Пить или не пить. Быть или не быть. Фу, аж противно. Ведь козе понятно: конечно, пить. И конечно, не быть. Зачем быть, если… вот. Извини, больше не буду о больном. Молчу, молчу…
Самойлов налил, немного пролив, священную жидкость и выпил.
— Я сейчас ведь что делаю? — Самойлов внимательно выслушал ответ зеркала и усмехнулся. — Нет, неправильно. Ничего я не праздную. Я поминаю. И их всех… поминаю! Лихом — не буду, ладно. А попрощаться надо, по-человечески… Ирину вот только жалко. Че я, дурак, в молодости-то не разглядел? Полина, Полина… Иришка-то — она же цветочек. Надо было подождать чуть-чуть… И жизнь повернулась бы иначе… Эх… Ну ее к чертовой бабушке, такую жизнь! Ни любви, ни дружбы, ни чести, ни совести… ни у кого! А ведь как они все притворялись, Боря! Тьфу!
Он снова выпил и совсем обмяк, но стал себя подбадривать:
— Нет, Боря. Ты, пожалуйста, на бок не вались. Надо довести начатое до конца. Начал — доводи.
Сказал — сделай. Хоть умри! Умри и сделай, вот смысл-то где! Ух!
Самойлов посмотрел в зеркало и печально подвел итог:
— Вот так и соображаем на троих. Я, ты и… снова я. Самойлов не слышал, что звонок входной двери заливается уже несколько минут. Это звонил Алеша. Устав ждать, он открыл дверь своим ключом и зашел в квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95