Во время этого разговора смотритель при помощи скрепки незаметно расстегнул наручник на своей руке. Затем он резко и бесшумно обхватил охранника за шею — так, что тот и пикнуть не успел, — и стал осторожно отступать к двери, прикрываясь охранником как щитом.
— А как вы это определили? — продолжал начатый разговор милиционер, не подозревая, что творится у него за спиной.
— На глазок, лейтенант, на глазок… — сказал следователь, разглядывая скелет и тоже не замечая, что происходит. — Хотелось бы знать поточнее, но раз гражданин Родь отказался помогать следствию, придется ждать заключения экспертизы.
Следователь поднял голову и наконец увидел, что Родь пытается бежать. Он выхватил пистолет и направил его на смотрителя:
— Брось шутить, Родь. Хуже будет.
— Мне уже точно не будет, а вот вашему товарищу — очень может быть, — пригрозил смотритель.
— Отпусти его. Не бери еще один грех на душу, тебе и так достаточно.
— Отпущу, отпущу. Только сначала вы свои пушки опустите, — потребовал смотритель.
— Обещаешь?
— Ну ты сам подумай, зачем мне эта обуза? С таким заплечным мешком далеко не уйдешь. Сто килограммов на себе тащить — смысла нет.
— Не стрелять. Оружие опустить, — со вздохом скомандовал Буряк.
Милиционеры опустили оружие. Оператор вслед за ними опустил свою камеру.
— А ты снимай! — сказал ему смотритель. — Для истории пригодится. Назовешь фильм «Как следователь Буряк смотрителя упустил», подаришь начальству — пусть порадуется.
Оператор стал послушно снимать. Следователь молча сжал кулаки.
— Ну, Григорий Тимофеевич, прощайте. Не поминайте лихом! — крикнул смотритель, толкнул охранника на толпу его коллег и, пока те его ловили, скрылся за дверью.
— Остановите его! — скомандовал следователь, — Если Родь доберется до подвала и через него выйдет в катакомбы, мы его никогда не поймаем!
* * *
Утро задалось солнечное и приветливое. Зинаида приготовила завтрак и ждала Машу.
— Проснулась наконец-то? Ну, садись обедать, раз завтрак проспала, — предложила Зинаида Маше, услышав, что она зашла на кухню.
— Спасибо, не хочется.
— Как это не хочется? — Зинаида обернулась к Маше и увидела на ее лице следы ночных переживаний. — Ой, Машенька! Какая же ты бледная! И синяки под глазами! Не спалось тебе, да?
— Бабушка, у меня все в порядке.
— Зачем ты меня обманываешь? Я же слышала, как в твоей комнате всю ночь половицы скрипели. Все из-за этого Лешки мучаешься!
Маша посмотрела на бабушку и сказала твердо:
— Бабушка, отныне и впредь я прошу тебя не упоминать при мне его имени.
Услышав новые интонации в голосе Маши, Зинаида была поражена.
— Вот и правильно. Давай забудем этих Самойловых как страшный сон. Жили мы без них и теперь проживем — даже еще лучше!
— Именно так. Но сначала я должна расставить все точки над «i», — сурово сказала Маша.
— Ой, да хватит уже. Зачем ты себя мучаешь? — спросила Зинаида.
— Я убедилась, что Леша мне врал. У них с Катей действительно что-то есть… — Маша замолчала.
— Вот ведь подлец, а? — спросила Зинаида, заглядывая Маше в лицо.
Но Маша проигнорировала высказывание бабушки. Она продолжала говорить о своем:
— Но при этом он говорил, что Полина Константиновна может подтвердить его невиновность. Поэтому я хочу сходить к ней и посмотреть, как она себя поведет. Неужели она будет врать, глядя мне в глаза?
— Да ты ведь уже ходила! — напомнила Зинаида.
— Ходила, но не дошла. А сегодня — дойду, — решительно сказала Маша.
— Ну зачем тебе это нужно? Ты же понимаешь, что Полина в любом случае займет сторону своего сына! Будет его оправдывать, выгораживать… — уверенно сказала Зинаида.
— Пусть. Мне нужно увидеть все это своими глазами, — настаивала на своем Маша.
Зинаида удивленно посмотрела на внучку, но возражать не стала.
Маша хотела поговорить с Полиной, потому что втайне надеялась, что ситуация как-то по-иному может объясниться. Маша понимала и ценила Полину, ее рассудительность, ее умение ладить с людьми, доброту. Маша хотела проверить, будет ли Полина выгораживать сына, и если да, то что она при этом скажет.
Полина обрадовалась Машиному приходу.
— Маша, как хорошо, что ты пришла. Я очень хотела поговорить с тобой о том… происшествии, — сказала она, открыв дверь. — Заходи.
— Вот и мне очень хочется услышать, что вы придумаете, чтобы выгородить своего сына, — призналась она.
— Да я не собираюсь ничего придумывать, — немного растерянно сказала Полина. — Я расскажу то, что видела своими глазами.
— Но ведь и я все видела! — напомнила Маша. — Алеша был в постели с Катей. Вы хотите сказать, что мне это померещилось?
— Машенька, обида заглушает в тебе голос разума. Да, Алеша действительно лежал в постели — ведь ему стало плохо.
— Но он там был не один! — в отчаянии воскликнула Маша.
— Эту пакость подстроила Катя! Почему ты так упорно отказываешься в это верить? — спросила Полина.
— Я понимаю, любая мать найдет для своего ребенка кучу оправданий, — заметила Маша. — Но неужели вы думаете, что помогаете Леше, выгораживая его? Поймите, он взрослый человек и должен отвечать за свои поступки!
— Я его не выгораживаю! — воскликнула Полина.
— Но ведь вы только что рассказали мне про его внезапную болезнь! Как это еще можно назвать? — чуть не плакала Маша.
— Ему действительно стало плохо с сердцем. Я вызывала «скорую помощь», — объясняла Полина. — Жалко, что не догадалась взять справку, но мне и в голову не могло прийти, что ты не поверишь!
— Говорите, ему стало плохо? Охотно верю. Вот только не с сердцем, а с головой! — в Маше кипела обида.
— Ты не можешь обвинять меня во лжи! Ни одна нормальная мать не станет сочинять про болезни своих детей, — сказала Полина.
— Раньше я тоже так думала… — вздохнула Маша.
— Ну почему ты не хочешь мне поверить? То, что ты видела, — недоразумение. Катя искала Костю… — начала Полина.
Но Маша ее прервала:
— А вот Костю я там что-то не заметила.
— Но Катя могла и не знать, что его нет дома. Проходила мимо и решила зайти, чтобы проведать жениха, — предположила Полина.
— Полина Константиновна, теперь мне уже не интересно, кто был инициатором встречи Кати и Алеши. Потому что вчера я снова видела их вместе — примерно в такой же ситуации, — грустно призналась Маша.
— Что ты видела? Расскажи! — попросила Полина.
— Нет. А то вы опять будете мне доказывать, что я все перепутала. Не хочу самой себе дурой казаться.
Полина тяжело вздохнула и присела на диван:
— Похоже, сегодня с тобой разговаривать бесполезно. Надеюсь, через какое-то время ты остынешь и сможешь меня выслушать. Только прошу тебя — не руби сплеча. Подумай.
Знаете что? Я и так достаточно терпеливо относилась к тому, что было раньше, — заметила Маша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95