Сан Саныч покачал головой:
— Я думал, ты переживаешь из-за ссоры с Алешкой. А ты с новым кавалером разгуливаешь.
Маша сухо ответила:
— Это мое дело, Сан Саныч! И оставьте меня в покое! С Алешей я сама как-нибудь разберусь!
— Как-нибудь не надо, Маша! Я ж тебе совет хочу дать.
— А не надо. Все равно ваши советы ни к чему хорошему не приводят!
Сан Саныч примирительно начал:
— Зря ты так, Маша. Мы с бабушкой тебе счастья хотим. А то, что Зинаида иногда перегибала палку, так это — ее инициатива. Я, между прочим, вас с Лешкой поддерживал.
— Хватит уже про Лешу! — повысила голос Маша. Сан Саныч грустно посмотрел на нее:
— Злая ты, Маша, какая. Я теперь думаю, что Зинаида права была.
— В чем? — холодно спросила Маша.
— В том, — ответил Сан Саныч, глядя ей в глаза, — что какая это любовь, если из-за пустяковой ссоры ты вон какие паруса распустила! Сразу утешаться на сторону побежала.
— Никуда я не побежала, вот еще. Сан Саныч прищурился:
— Хочешь сказать, что ты не видела, как на тебя этот заезжий москвич смотрел?
— Ну и что? Я же не уродина какая-нибудь и не монахиня.
— Монашеского обета ты не давала, но заявление в ЗАГС подала. Значит, определенные обязательства у тебя имеются, — напомнил Сан Саныч.
— Сан Саныч, нам дали три месяца на раздумье. А тут за три дня все полетело вверх тормашками!
Сан Саныч взмолился:
— Прошу тебя, внучка, не руби с плеча! Время еще есть, остынете, примете правильное решение. Но только не делай ничего назло Лешке!
— А я ничего назло и не делаю. И вообще, не надо меня больше учить — я уже взрослая. — И поймав недоуменный взгляд Сан Саныча, Маша пояснила: — Я теперь сама решаю, что мне делать, когда и с кем. И я больше не считаю себя Лешиной невестой.
С этими словами Маша ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Сан Саныч потрясенно смотрел ей вслед.
В кухню зашла Зинаида. Увидев три чашки, три ложки, стопочки, она повернулась к Сан Санычу:
— Что, неужели Алеша с Машей помирились? Сан Саныч затушил сигарету:
— Нет, Зина. Она себе другого нашла.
— Это кого же? — Зинаида ахнула и осела на стул.
— Зина, ты не поверишь! Какой-то писатель из Москвы. Андрей. Симпатичный.
— И что, Маша его в дом приводила? — испуганно спросила Зинаида.
— Ага. Он даже твоей наливочкой угощался.
— А это обязательно было? — возмутилась Зинаида. Сан Саныч успокоил ее:
— Зина, не заводись, это была проверка. Он и так на Машу пялился, не переставая, а как выпил, так смотрел, так смотрел!
— И откуда она его взяла? — изумилась Зинаида. Сан Саныч развел руками:
— Не поверишь, Зина. Сама Полина Константиновна и познакомила.
— Знаешь, Сан Саныч, я уже ничего не понимаю! Зачем Алешиной матери это нужно?
— Вот и я об этом думаю.
— Ладно, Саныч. Давай спать, как говорится, утро вечера мудренее.
* * *
Вечером Таисия снова зашла к Кате:
— Пришла пожелать тебе спокойной ночи.
— И еще раз обсудить, кто должен стать отцом моего ребенка? — Катя в штыки приняла ее приход.
Таисия не скрывала своих намерений:
— Да. И моего внука.
— Давай не будем об этом. Я и так на взводе, никак уснуть не могу.
— Катюша, успокойся. Тебе сейчас волноваться вредно. Первые месяцы беременности самые опасные! — забеспокоилась Таисия.
Катя нервно возразила:
— Но я так и буду трястись всю беременность? Он — не он, узнает — не узнает!
— Девять месяцев — это огромный срок! Успеешь и с отцами разобраться, и сорок раз замуж выйти.
— И пятьдесят раз развестись! — съязвила Катя. Но Таисия не стала заводиться, а лишь кивнула:
— Правильно.
— Нет, мам! Я уже все решила. Я буду делать аборт.
Таисия всплеснула руками, но Катя не желала продолжать беседу и погасила свет.
Алеша зашел на кухню и сразу увидел подвыпившего отца. Самойлов приветливо улыбался:
— Привет, сынок, что не весел? Что головушку повесил?
Леша раздраженно посмотрел на него:
— Причин много и одна из них — ты.
— Я? — игриво переспросил Самойлов. Леша не собирался шутить:
— Папа, из-за того что ты отдал «Верещагино», я потерял лучшего друга.
— Женьку, что ли?
— Да. Он остается работать на «Верещагино».
— Ну и флаг ему в руки, — хмыкнул Самойлов.
— Папа, как ты не понимаешь, мы теперь не сможем вместе работать. Мы теперь по разные стороны баррикад.
Самойлов покачал головой:
— Значит, такой у тебя, Лешка, друг оказался. Такова цена его дружбе.
— Нет, папа. Сан Саныч ему «Верещагино» передал, и Женька теперь с него ни за что не уйдет. А вот ты «Верещагино» Буравину уступил.
— Ну вот, я же во всем и виноват оказался, — недовольно посмотрел на сына Самойлов.
— Да. Потому что ты не понимаешь, как важно для нас, Самойловых, чтобы с нами были и Женька, и «Верещагино».
— Не переживай ты, Лешка! Обещаю тебе, что мы все вернем. И Женьку твоего, и «Верещагино». Дай только срок.
Леша скептически смерил отца взглядом:
— Да… самые оптимистические планы в последнее время ты произносишь исключительно нетрезвым голосом.
— Сынок, Лешка, да ты что? Отца упрекаешь? Ну, выпил чуть-чуть. С кем не бывает?
— Никто тебя не упрекает. Делай как знаешь. Я караулить тебя не собираюсь. Не маленький уже.
Раздосадованный, Леша ушел в свою комнату. Самойлов пожал плечами, мол, что тут такого, и вернулся к недопитой бутылке.
На следующий день с утра Сан Саныч и Зинаида продолжили обсуждение того, что Маша пришла в дом с молодым человеком. Зинаида спросила:
— Саня, так ты говоришь, что Полина познакомила Машу с этим Андреем, да?
Сан Саныч кивнул:
— Да! Видела бы ты, какими глазами смотрел Андрей на Машеньку…
Зинаида поджала губы:
— Странно. Странно для Полины. Маша-то вчера пошла к ней — разбираться насчет Алеши. А Полина, вместо того чтобы за сына заступаться, сосватала ей своего московского знакомого.
— Полина, может быть, и не сосватала. Может, она ничего такого не имела в виду. Но Маша с ним пришла сюда. И я видел, что этот гастролер смотрел на нашу Марию особенным взглядом.
— Да-а-а, ничего не понимаю! Беспокоюсь только, как бы у Машеньки от этих любовных переживаний ум за разум не зашел.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Сан Саныч.
— Да учебу ее я имею в виду! Она же мне что говорила: если не поеду в этом году в институт, буду учиться на заочном. А я в поликлинике узнала у врачей — нет в медицинском институте заочного отделения! Нет! — многозначительно сообщила Зинаида.
— А Маша-то об этом знает?
— А как с ней поговоришь? — отмахнулась Зинаида. — То она из-за Лешки по городу мечется сама не своя, то, как ты говоришь, москвичей в дом ведет.
— Ну, москвича, положим, я сам в дом пригласил, — виновато сказал Сан Саныч.
— Но до двери-то она довела, так? — уточнила Зинаида.
— Так. И я пытался ей сказать, что, мол, неправильно она себя ведет. Разве так можно — только поссорилась с любимым человеком и сразу пошла гулять с другим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Я думал, ты переживаешь из-за ссоры с Алешкой. А ты с новым кавалером разгуливаешь.
Маша сухо ответила:
— Это мое дело, Сан Саныч! И оставьте меня в покое! С Алешей я сама как-нибудь разберусь!
— Как-нибудь не надо, Маша! Я ж тебе совет хочу дать.
— А не надо. Все равно ваши советы ни к чему хорошему не приводят!
Сан Саныч примирительно начал:
— Зря ты так, Маша. Мы с бабушкой тебе счастья хотим. А то, что Зинаида иногда перегибала палку, так это — ее инициатива. Я, между прочим, вас с Лешкой поддерживал.
— Хватит уже про Лешу! — повысила голос Маша. Сан Саныч грустно посмотрел на нее:
— Злая ты, Маша, какая. Я теперь думаю, что Зинаида права была.
— В чем? — холодно спросила Маша.
— В том, — ответил Сан Саныч, глядя ей в глаза, — что какая это любовь, если из-за пустяковой ссоры ты вон какие паруса распустила! Сразу утешаться на сторону побежала.
— Никуда я не побежала, вот еще. Сан Саныч прищурился:
— Хочешь сказать, что ты не видела, как на тебя этот заезжий москвич смотрел?
— Ну и что? Я же не уродина какая-нибудь и не монахиня.
— Монашеского обета ты не давала, но заявление в ЗАГС подала. Значит, определенные обязательства у тебя имеются, — напомнил Сан Саныч.
— Сан Саныч, нам дали три месяца на раздумье. А тут за три дня все полетело вверх тормашками!
Сан Саныч взмолился:
— Прошу тебя, внучка, не руби с плеча! Время еще есть, остынете, примете правильное решение. Но только не делай ничего назло Лешке!
— А я ничего назло и не делаю. И вообще, не надо меня больше учить — я уже взрослая. — И поймав недоуменный взгляд Сан Саныча, Маша пояснила: — Я теперь сама решаю, что мне делать, когда и с кем. И я больше не считаю себя Лешиной невестой.
С этими словами Маша ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Сан Саныч потрясенно смотрел ей вслед.
В кухню зашла Зинаида. Увидев три чашки, три ложки, стопочки, она повернулась к Сан Санычу:
— Что, неужели Алеша с Машей помирились? Сан Саныч затушил сигарету:
— Нет, Зина. Она себе другого нашла.
— Это кого же? — Зинаида ахнула и осела на стул.
— Зина, ты не поверишь! Какой-то писатель из Москвы. Андрей. Симпатичный.
— И что, Маша его в дом приводила? — испуганно спросила Зинаида.
— Ага. Он даже твоей наливочкой угощался.
— А это обязательно было? — возмутилась Зинаида. Сан Саныч успокоил ее:
— Зина, не заводись, это была проверка. Он и так на Машу пялился, не переставая, а как выпил, так смотрел, так смотрел!
— И откуда она его взяла? — изумилась Зинаида. Сан Саныч развел руками:
— Не поверишь, Зина. Сама Полина Константиновна и познакомила.
— Знаешь, Сан Саныч, я уже ничего не понимаю! Зачем Алешиной матери это нужно?
— Вот и я об этом думаю.
— Ладно, Саныч. Давай спать, как говорится, утро вечера мудренее.
* * *
Вечером Таисия снова зашла к Кате:
— Пришла пожелать тебе спокойной ночи.
— И еще раз обсудить, кто должен стать отцом моего ребенка? — Катя в штыки приняла ее приход.
Таисия не скрывала своих намерений:
— Да. И моего внука.
— Давай не будем об этом. Я и так на взводе, никак уснуть не могу.
— Катюша, успокойся. Тебе сейчас волноваться вредно. Первые месяцы беременности самые опасные! — забеспокоилась Таисия.
Катя нервно возразила:
— Но я так и буду трястись всю беременность? Он — не он, узнает — не узнает!
— Девять месяцев — это огромный срок! Успеешь и с отцами разобраться, и сорок раз замуж выйти.
— И пятьдесят раз развестись! — съязвила Катя. Но Таисия не стала заводиться, а лишь кивнула:
— Правильно.
— Нет, мам! Я уже все решила. Я буду делать аборт.
Таисия всплеснула руками, но Катя не желала продолжать беседу и погасила свет.
Алеша зашел на кухню и сразу увидел подвыпившего отца. Самойлов приветливо улыбался:
— Привет, сынок, что не весел? Что головушку повесил?
Леша раздраженно посмотрел на него:
— Причин много и одна из них — ты.
— Я? — игриво переспросил Самойлов. Леша не собирался шутить:
— Папа, из-за того что ты отдал «Верещагино», я потерял лучшего друга.
— Женьку, что ли?
— Да. Он остается работать на «Верещагино».
— Ну и флаг ему в руки, — хмыкнул Самойлов.
— Папа, как ты не понимаешь, мы теперь не сможем вместе работать. Мы теперь по разные стороны баррикад.
Самойлов покачал головой:
— Значит, такой у тебя, Лешка, друг оказался. Такова цена его дружбе.
— Нет, папа. Сан Саныч ему «Верещагино» передал, и Женька теперь с него ни за что не уйдет. А вот ты «Верещагино» Буравину уступил.
— Ну вот, я же во всем и виноват оказался, — недовольно посмотрел на сына Самойлов.
— Да. Потому что ты не понимаешь, как важно для нас, Самойловых, чтобы с нами были и Женька, и «Верещагино».
— Не переживай ты, Лешка! Обещаю тебе, что мы все вернем. И Женьку твоего, и «Верещагино». Дай только срок.
Леша скептически смерил отца взглядом:
— Да… самые оптимистические планы в последнее время ты произносишь исключительно нетрезвым голосом.
— Сынок, Лешка, да ты что? Отца упрекаешь? Ну, выпил чуть-чуть. С кем не бывает?
— Никто тебя не упрекает. Делай как знаешь. Я караулить тебя не собираюсь. Не маленький уже.
Раздосадованный, Леша ушел в свою комнату. Самойлов пожал плечами, мол, что тут такого, и вернулся к недопитой бутылке.
На следующий день с утра Сан Саныч и Зинаида продолжили обсуждение того, что Маша пришла в дом с молодым человеком. Зинаида спросила:
— Саня, так ты говоришь, что Полина познакомила Машу с этим Андреем, да?
Сан Саныч кивнул:
— Да! Видела бы ты, какими глазами смотрел Андрей на Машеньку…
Зинаида поджала губы:
— Странно. Странно для Полины. Маша-то вчера пошла к ней — разбираться насчет Алеши. А Полина, вместо того чтобы за сына заступаться, сосватала ей своего московского знакомого.
— Полина, может быть, и не сосватала. Может, она ничего такого не имела в виду. Но Маша с ним пришла сюда. И я видел, что этот гастролер смотрел на нашу Марию особенным взглядом.
— Да-а-а, ничего не понимаю! Беспокоюсь только, как бы у Машеньки от этих любовных переживаний ум за разум не зашел.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Сан Саныч.
— Да учебу ее я имею в виду! Она же мне что говорила: если не поеду в этом году в институт, буду учиться на заочном. А я в поликлинике узнала у врачей — нет в медицинском институте заочного отделения! Нет! — многозначительно сообщила Зинаида.
— А Маша-то об этом знает?
— А как с ней поговоришь? — отмахнулась Зинаида. — То она из-за Лешки по городу мечется сама не своя, то, как ты говоришь, москвичей в дом ведет.
— Ну, москвича, положим, я сам в дом пригласил, — виновато сказал Сан Саныч.
— Но до двери-то она довела, так? — уточнила Зинаида.
— Так. И я пытался ей сказать, что, мол, неправильно она себя ведет. Разве так можно — только поссорилась с любимым человеком и сразу пошла гулять с другим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95