Но достоин внимания тот конечный результат, что западная церковь, переломив свое нерасположение к этим чуждым ей компромиссам Востока, сестрински перемучившись ими, в конце концов по практическим мотивам кафолической солидарности зачислила V собор в актив церкви, т.е. решила принять его тоже под знаком Любви.
Наше ходячее представление о творческих результатах именно вселенских соборов односторонне и неточно: будто задачей и плодом их были только предметы теоретического, догматического характера. Бесспорно, конечно, что во всех наших семи вселенских соборах наличествовал элемент догматический, но в разном объеме и разном контексте. На II Вселенском Константинопольском соборе 381 г. просто манифестировался мир церкви под старым знаменем Никеи, до этого момента целое полстолетие колебавшемся и отвергавшемся. Тут не было никакого нового богословского творчества. A только задача практическая, если угодно, церковно-биологическая — утверждение мира в церкви — Pax Ecclesiastica.
III Ефесский собор, распущенный царской властью, принес умиротворение церкви не столько своей незаконченной богословской работой, сколько самоотверженной решимостью двух заспоривших богословских школ успокоиться практически на пожертвовании спорной личностью архиепископа Нестория.
Ha V соборе элемент богословско-догматический уже явно играет служебную роль, только как средство спасения единства церкви. Но задача единства церкви как задача морально-практическая по своей самодовлеющей сущности и ценности, стоя на первом плане в деле V собора, ничем не умаляет его достоинства. Наоборот, вопреки всем немощам человеческим, его оправдывает. Ею он святится. He понимавший этой телеологической правды собора Запад, позднее ее признавший и собор принявший, тем самым совершил свой выпавший на его долю подвиг любви к своим восточным собратьям и тем оправдал свое честное и добросовестное долгое сопротивление восточному, преимущественно императорскому, предприятию. He понимал, но принял в подвиге братской любви и доверия, во имя высшей цели — мира и единства церкви. В этом духовная красота добродетельной линии Запада.
Церковно-государственная система Юстиниана
Время Юстиниана I — это после Константина Великого второй этап сложения христианской империи на Востоке и начало в собственном смысле периода византийского. Помимо обширных завоеваний империя мыслила себя монолитно христианским государством. A христианский император — уже не епископом только внешних дел церкви, как это сознавал Константин Великий, но и внутренних .
Именно Юстиниан формулировал в своем законодательстве знаменитую с тех пор византийскую теорию симфонии двух властей.
6-я новелла Юстинианова Codex' a Juris Canonici звучит так:
«Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, — это священство и царство. Первое служит делам божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое со своей стороны постоянно молится за них Богу. Когда священство бесспорно, a царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие (????????')». Термин знаменитый!»
Свою узаконенную власть в церкви Юстиниан понимал очень широко. Он назначал всех патриархов. За папой римским оставлена форма выборов. И Юстиниан мыслил их всех своими органами по управлению церковью. Характернее всего для Юстиниана его система управления богословской мыслью церкви. A именно — декретирование в области богословия и проведение в жизнь таких декретов путем сбора подписей патриархов поодиночке. Это — упразднение нормальной соборности, как и y нас при Петре Великом, при учреждении Синода.
В области церковной дисциплины и управления законодательная деятельность Юстиниана опередила законодательство церковное. Из разрозненных соборных постановлений еще не составилось одного церковного кодекса. Юстиниан в своем «Кодексе » и в «Новеллах » синтезировал церковные узаконения и обычаи. Например, 123-я новелла является сводкой всех узаконений об епископах и клириках, 133-я — о монашестве и т.д. Эти законодательные сводки практически восприняты церковью как законы церковные . Они положили начало церковному «Номоканону », или «Кормчей ».
Ради выполнения на деле программы монолитной христианской империи Юстиниан, оставляя в стороне монофизитство, ультимативно обрушился на всех других еретиков и еще на оставшихся язычников.
«Мы, — писал Юстиниан в 6-й новелле, — озабочиваемся и о хранении православной веры, и о благоустроении священства, чем надеемся получить великие блага от Бога и соблюсти твердый порядок в государстве». «Как скоро воцарился Юстиниан, — говорит позднейший хронограф, — он воздвиг великое гонение на эллинов и еретиков… и постановил, что только вера православных христиан признается государственной, и все церкви еретиков отдал православным». «Te, которые еще не крещены, — декретировал Юстиниан, — да идут с детьми и женами и со всеми домочадцами во св. церкви. Они немедленно должны крестить своих малолетних детей. A взрослые должны заранее поучаться писаниям, согласно с церковными правилами. Если они не будут креститься, ссылаясь на военную службу, или должность, или дела имущественные, и своих детей, жен, слуг и всех при них находящихся оставят в заблуждении и, таким образом, окажутся небрежными в этом деле, то описывать их имение и изгонять их из государства».
Язычество еще держалось в Сирии: в Баальбеке культ Зевса (Юпитера) насажден был еще Александром Македонским. В ?гипте был культ Амона-Ра. В Нубии — культ Изиды. Ближе к столичным центрам, около Смирны и Ефеса, еще совершались открыто языческие богослужения.
Юстиниан закрыл языческие храмы, везде обращая их в христианские церкви. Объявил своего рода миссионерские крестовые походы против язычников. Пользуясь этим призывом, глава несториан в Малой Азии Иоанн, епископ Ефесский, убедил креститься до 100 тысяч местного населения, еще не покоренного христианской мистикой. Конечно, успех этот в значительной степени объясняется «террористическими» по существу приказами Юстиниана, ради тотальной ликвидации всякого иноверия. Манихейство было распространено в высших кругах общества. И, однако, изобличенные в этом приговаривались к смертной казни — к утоплению в море или сжиганию на костре. Монтанисты еще продолжали существовать. He дожидаясь правительственных казней, они в эсхатологическом экстазе сами сжигались. Читая об этом в хронографах, наши старообрядцы этому подражали.
Иудеев терпели, но они подверглись давлениям. Им было запрещено употреблять еврейский текст Библии, a тем более Мишну и весь Талмуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209
Наше ходячее представление о творческих результатах именно вселенских соборов односторонне и неточно: будто задачей и плодом их были только предметы теоретического, догматического характера. Бесспорно, конечно, что во всех наших семи вселенских соборах наличествовал элемент догматический, но в разном объеме и разном контексте. На II Вселенском Константинопольском соборе 381 г. просто манифестировался мир церкви под старым знаменем Никеи, до этого момента целое полстолетие колебавшемся и отвергавшемся. Тут не было никакого нового богословского творчества. A только задача практическая, если угодно, церковно-биологическая — утверждение мира в церкви — Pax Ecclesiastica.
III Ефесский собор, распущенный царской властью, принес умиротворение церкви не столько своей незаконченной богословской работой, сколько самоотверженной решимостью двух заспоривших богословских школ успокоиться практически на пожертвовании спорной личностью архиепископа Нестория.
Ha V соборе элемент богословско-догматический уже явно играет служебную роль, только как средство спасения единства церкви. Но задача единства церкви как задача морально-практическая по своей самодовлеющей сущности и ценности, стоя на первом плане в деле V собора, ничем не умаляет его достоинства. Наоборот, вопреки всем немощам человеческим, его оправдывает. Ею он святится. He понимавший этой телеологической правды собора Запад, позднее ее признавший и собор принявший, тем самым совершил свой выпавший на его долю подвиг любви к своим восточным собратьям и тем оправдал свое честное и добросовестное долгое сопротивление восточному, преимущественно императорскому, предприятию. He понимал, но принял в подвиге братской любви и доверия, во имя высшей цели — мира и единства церкви. В этом духовная красота добродетельной линии Запада.
Церковно-государственная система Юстиниана
Время Юстиниана I — это после Константина Великого второй этап сложения христианской империи на Востоке и начало в собственном смысле периода византийского. Помимо обширных завоеваний империя мыслила себя монолитно христианским государством. A христианский император — уже не епископом только внешних дел церкви, как это сознавал Константин Великий, но и внутренних .
Именно Юстиниан формулировал в своем законодательстве знаменитую с тех пор византийскую теорию симфонии двух властей.
6-я новелла Юстинианова Codex' a Juris Canonici звучит так:
«Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, — это священство и царство. Первое служит делам божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое со своей стороны постоянно молится за них Богу. Когда священство бесспорно, a царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие (????????')». Термин знаменитый!»
Свою узаконенную власть в церкви Юстиниан понимал очень широко. Он назначал всех патриархов. За папой римским оставлена форма выборов. И Юстиниан мыслил их всех своими органами по управлению церковью. Характернее всего для Юстиниана его система управления богословской мыслью церкви. A именно — декретирование в области богословия и проведение в жизнь таких декретов путем сбора подписей патриархов поодиночке. Это — упразднение нормальной соборности, как и y нас при Петре Великом, при учреждении Синода.
В области церковной дисциплины и управления законодательная деятельность Юстиниана опередила законодательство церковное. Из разрозненных соборных постановлений еще не составилось одного церковного кодекса. Юстиниан в своем «Кодексе » и в «Новеллах » синтезировал церковные узаконения и обычаи. Например, 123-я новелла является сводкой всех узаконений об епископах и клириках, 133-я — о монашестве и т.д. Эти законодательные сводки практически восприняты церковью как законы церковные . Они положили начало церковному «Номоканону », или «Кормчей ».
Ради выполнения на деле программы монолитной христианской империи Юстиниан, оставляя в стороне монофизитство, ультимативно обрушился на всех других еретиков и еще на оставшихся язычников.
«Мы, — писал Юстиниан в 6-й новелле, — озабочиваемся и о хранении православной веры, и о благоустроении священства, чем надеемся получить великие блага от Бога и соблюсти твердый порядок в государстве». «Как скоро воцарился Юстиниан, — говорит позднейший хронограф, — он воздвиг великое гонение на эллинов и еретиков… и постановил, что только вера православных христиан признается государственной, и все церкви еретиков отдал православным». «Te, которые еще не крещены, — декретировал Юстиниан, — да идут с детьми и женами и со всеми домочадцами во св. церкви. Они немедленно должны крестить своих малолетних детей. A взрослые должны заранее поучаться писаниям, согласно с церковными правилами. Если они не будут креститься, ссылаясь на военную службу, или должность, или дела имущественные, и своих детей, жен, слуг и всех при них находящихся оставят в заблуждении и, таким образом, окажутся небрежными в этом деле, то описывать их имение и изгонять их из государства».
Язычество еще держалось в Сирии: в Баальбеке культ Зевса (Юпитера) насажден был еще Александром Македонским. В ?гипте был культ Амона-Ра. В Нубии — культ Изиды. Ближе к столичным центрам, около Смирны и Ефеса, еще совершались открыто языческие богослужения.
Юстиниан закрыл языческие храмы, везде обращая их в христианские церкви. Объявил своего рода миссионерские крестовые походы против язычников. Пользуясь этим призывом, глава несториан в Малой Азии Иоанн, епископ Ефесский, убедил креститься до 100 тысяч местного населения, еще не покоренного христианской мистикой. Конечно, успех этот в значительной степени объясняется «террористическими» по существу приказами Юстиниана, ради тотальной ликвидации всякого иноверия. Манихейство было распространено в высших кругах общества. И, однако, изобличенные в этом приговаривались к смертной казни — к утоплению в море или сжиганию на костре. Монтанисты еще продолжали существовать. He дожидаясь правительственных казней, они в эсхатологическом экстазе сами сжигались. Читая об этом в хронографах, наши старообрядцы этому подражали.
Иудеев терпели, но они подверглись давлениям. Им было запрещено употреблять еврейский текст Библии, a тем более Мишну и весь Талмуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209