Как же, разбежался! Много вас, старых козлов, — охотников на молодых девушек.
— Сергей Иванович, за мной следили, — взяла с места в карьер Светлана, садясь за приставной стол.
— И в этом нет ничего удивительного, — ответил он с улыбкой. — Наборот, мне было бы странным узнать, что кто-то не обратил на вас внимания.
— Я серьезно.
— И я серьезно.
— За мной только-что следил рабочий сцены нашего театра.
— Не Каспийский случайно?
— Нет, другой. Овчаренко. Едва избавилась от «хвоста».
— Это ещё раз доказывает, что мы на правильном пути. Ты мне именно это и хотела сказать?
— Нет. — И Козицина рассказала о сегодняшних событиях в театре.
Иванов долго молчал, обдумывая услышанное. Достал пачку сигарет.
— Можно закурить? — спросил девушку.
— Да. Пожалуйста.
Он закурил. Встал из-за стола. Прошелся по кабинету.
— Ты принесла пьесу?
— Да. — Она достала из сумки потрепанную папку, выложила на стол. — Но зачем она вам?
— Понимаешь, я тут, на медни, долго размышлял над тем, что ты прошлый раз говорила, и знаешь к какому выводу пришел?
— К какому?
— Что все дело в самой пьесе.
— Как так?! — удивилась она.
— Еще не знаю точно, но мне кажется, что описанные в ней события каким-то образом связаны с самими артистами. Расскажи о ней поподробнее.
Выслушав рассказ Светланы, Иванов спросил:
— Как говоришь фамилия главного героя?
— Бескрылов. Андрей Андреевич Бескрылов.
Сергей раскрыл папку, прочитал:
— "Действующие лица. Бескрылов Андрей Андреевич — богатый бизнесмен 32 лет". Фамилия конечно же изменена.
— О чем вы? Какая фамилия? — не поняла Козицина.
— Теперь я почти убежден, что эта пьеса, — он похлопал рукой по папке, — писалась под конкретного человека, а затем была сыграна, как говорите вы, служители Мельпомены, на натуре. Или я не прав?
Светлана во все глаза смотрела на следователя. На её щеках вспыхнули симпатичные ямочки. А это могло означать лишь одно — она улыбалась. А во взгляде её было что-то такое, такое... Нет-нет, он боялся ошибиться. И вновь очень забеспокоилось сердце Сергея, а в голову стали лезть сумасбродные, совершенно дикие и непричесанные мысли. Вот она — сидит и улыбается. По доброму так улыбается, по хорошему. И стоит лишь протянуть руку и... И фьють — лови журавля в небе. Ага. Нет, лучше уж пусть остается все, как есть. Лучше смотреть вот так на неё и заниматься самообманом, долго сосать его как кисло-сладкую конфетку момпасье, и причмокивать от удовольствия, чем получить отлуп. На фига ему эти заморочки. Вовсе ни к чему. Не для его больного сердца.
А тут ещё этот зануда завозникал, принялся нашептывать на ухо:
«Решайся. Не будь трусом.»
«Я не трус, но я боюсь», — хотел отделаться от него Сергей шуткой. Но не тут-то было. Он по прежнему опыту знал, что если этот прохендей что-то хочет сказать, то, будьте уверены, выскажется до конца.
«Да ты не паясничай! Не паясничай! Шут гороховый! Я ведь дело говорю. Может быть это твой последний шанс. От твоей яичницы по утрам я уже печень к шутам посадил. Она, яичница эта, у меня уже поперек горла. Ага. Сколько ж можно!»
«Слушай, отвали, а?»
«Нет, ты только посмотри — какая девушка! — не сдавался Иванов. — Как она на тебя смотрит.»
«Не выдумывай. Нормально смотрит.»
«Нет не нормально, а с любовью».
«Это очевидно потому, что она росла без папы».
«Дурак и не лечишься! — вспылил Иванов. — Юморист занюханный!»
— Сергей Иванович, вы гений! — услышал он наконец её голос. — Я бы ни за что до такого не додумалась.
Это вернуло его в деловое русло.
— Где, согласно пьесе, происходили события?
— В Горной Шории.
— Очень хорошо. — Сергей посмотрел на часы. — Сегодня уже поздно. Собирай всех наших на завтра, на десять. Бум думать, что делать дальше.
— Но у меня завтра репетиция, а вечером спектакль.
— Ах, да. Извини, забыл. Тогда проведем совещание без тебя. А ты, как только освободишься, обязательно мне позвони домой. Договорились?
— Хорошо, — кивнула она и встала. — До свидания, Сергей Иванович!
— До свидания, Светлана Анатольевна! — Он проводил её до дверей и пожал на прощание руку, как старому, испытанному в борьбе с мафией товарищу.
Мог ли он знать или хотя бы предположить, что произойдет с ней уже завтра? Нет, у него и в мыслях этого не было. Хотя, разрабатывая операцию по внедрению Светланы в театр, они с Рокотовым должны, обязаны были это предвидеть. Ага.
Книга третья. Одинокий волк.
Часть первая: Мститель.
Глава первая: Из рукописи романа: «Дикий берег».
(Напоминаю, что рукопись должна быть выделена прописью)
...Я открыл глаза и услышал бой часов. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Пять часов. Пора. За долгие годы приучил себя вставать рано. Утром лучше думалось. Встал. Прошел в спортивный зал. Сделал интенсивную зарядку. Вышел на веранду. Дующий уже с моря бриз приятно остужал разгоряченное тело. Тихо. Лишь мирно ворчал прибой да где-то далеко кричала чайка. На море полнейший штиль. От его глянцевой сверкающей поверхности рябило глаза. На горизонте, наполовину погрузившись в море, купалось великое светило. Как в то утро, с которого я начал свой великий путь. Тогда у меня была небольшая деревянная вилла. Сейчас — огромный каменный дворец — подарок ордена. И на десятки ярдов никого округ. Лишь только рыцари ордена, охраняющие мои владения. Два долгих года изнурял себя учением, просиживая по двенадцать часов в библиотеке. Но я добился своего — сдал экзамены на отлично. После окончания академии мне присвоили чин наисветлейшего рыцаря. Теперь я первый кандидат на занятие трона Великого рыцаря. До заветной цели осталось сделать всего два шага. Но только не было у меня прежней уверенности. Нет. Прежде, будучи невеждой, выполнял приказы начальников, считая, что только так и должен был поступать. Все было легко и предельно просто. Сейчас, обремененный знанием великих мыслителей человечества, стал все больше сомневаться в правильности избранного пути и конечной цели. Гнал сомнения прочь, но они возвращались. Конечно, из прочитанного и изученного можно выстроить четкую концепцию, подтверждающую правильность задач ордена и методов по воплощению их в жизнь. Конечно. Но... Но можно построить и иную концепцию, напрочь опрокидывающую первую. Все! Все! Я запрещаю себе об этом. Это козни дьявола. Это он пытается заставить меня свернуть с великого пути. Гармония мира не может быть достигнута бескровно. Нет, не может!
Побежал к морю. Погрузился с головой в воду. Хорошо! Все будет хорошо. Обязательно будет. Вчера был вызван к главному рыцарю, отвечающему за безопасность ордена. Он сообщил, что после долгих лет поиска, найден, наконец, один из главных и самых опасных врагов ордена. Сейчас это уже дряхлый старик и живет в обычной двухкомнатной квартире в городе, находящимся в двадцати милях от моего дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Сергей Иванович, за мной следили, — взяла с места в карьер Светлана, садясь за приставной стол.
— И в этом нет ничего удивительного, — ответил он с улыбкой. — Наборот, мне было бы странным узнать, что кто-то не обратил на вас внимания.
— Я серьезно.
— И я серьезно.
— За мной только-что следил рабочий сцены нашего театра.
— Не Каспийский случайно?
— Нет, другой. Овчаренко. Едва избавилась от «хвоста».
— Это ещё раз доказывает, что мы на правильном пути. Ты мне именно это и хотела сказать?
— Нет. — И Козицина рассказала о сегодняшних событиях в театре.
Иванов долго молчал, обдумывая услышанное. Достал пачку сигарет.
— Можно закурить? — спросил девушку.
— Да. Пожалуйста.
Он закурил. Встал из-за стола. Прошелся по кабинету.
— Ты принесла пьесу?
— Да. — Она достала из сумки потрепанную папку, выложила на стол. — Но зачем она вам?
— Понимаешь, я тут, на медни, долго размышлял над тем, что ты прошлый раз говорила, и знаешь к какому выводу пришел?
— К какому?
— Что все дело в самой пьесе.
— Как так?! — удивилась она.
— Еще не знаю точно, но мне кажется, что описанные в ней события каким-то образом связаны с самими артистами. Расскажи о ней поподробнее.
Выслушав рассказ Светланы, Иванов спросил:
— Как говоришь фамилия главного героя?
— Бескрылов. Андрей Андреевич Бескрылов.
Сергей раскрыл папку, прочитал:
— "Действующие лица. Бескрылов Андрей Андреевич — богатый бизнесмен 32 лет". Фамилия конечно же изменена.
— О чем вы? Какая фамилия? — не поняла Козицина.
— Теперь я почти убежден, что эта пьеса, — он похлопал рукой по папке, — писалась под конкретного человека, а затем была сыграна, как говорите вы, служители Мельпомены, на натуре. Или я не прав?
Светлана во все глаза смотрела на следователя. На её щеках вспыхнули симпатичные ямочки. А это могло означать лишь одно — она улыбалась. А во взгляде её было что-то такое, такое... Нет-нет, он боялся ошибиться. И вновь очень забеспокоилось сердце Сергея, а в голову стали лезть сумасбродные, совершенно дикие и непричесанные мысли. Вот она — сидит и улыбается. По доброму так улыбается, по хорошему. И стоит лишь протянуть руку и... И фьють — лови журавля в небе. Ага. Нет, лучше уж пусть остается все, как есть. Лучше смотреть вот так на неё и заниматься самообманом, долго сосать его как кисло-сладкую конфетку момпасье, и причмокивать от удовольствия, чем получить отлуп. На фига ему эти заморочки. Вовсе ни к чему. Не для его больного сердца.
А тут ещё этот зануда завозникал, принялся нашептывать на ухо:
«Решайся. Не будь трусом.»
«Я не трус, но я боюсь», — хотел отделаться от него Сергей шуткой. Но не тут-то было. Он по прежнему опыту знал, что если этот прохендей что-то хочет сказать, то, будьте уверены, выскажется до конца.
«Да ты не паясничай! Не паясничай! Шут гороховый! Я ведь дело говорю. Может быть это твой последний шанс. От твоей яичницы по утрам я уже печень к шутам посадил. Она, яичница эта, у меня уже поперек горла. Ага. Сколько ж можно!»
«Слушай, отвали, а?»
«Нет, ты только посмотри — какая девушка! — не сдавался Иванов. — Как она на тебя смотрит.»
«Не выдумывай. Нормально смотрит.»
«Нет не нормально, а с любовью».
«Это очевидно потому, что она росла без папы».
«Дурак и не лечишься! — вспылил Иванов. — Юморист занюханный!»
— Сергей Иванович, вы гений! — услышал он наконец её голос. — Я бы ни за что до такого не додумалась.
Это вернуло его в деловое русло.
— Где, согласно пьесе, происходили события?
— В Горной Шории.
— Очень хорошо. — Сергей посмотрел на часы. — Сегодня уже поздно. Собирай всех наших на завтра, на десять. Бум думать, что делать дальше.
— Но у меня завтра репетиция, а вечером спектакль.
— Ах, да. Извини, забыл. Тогда проведем совещание без тебя. А ты, как только освободишься, обязательно мне позвони домой. Договорились?
— Хорошо, — кивнула она и встала. — До свидания, Сергей Иванович!
— До свидания, Светлана Анатольевна! — Он проводил её до дверей и пожал на прощание руку, как старому, испытанному в борьбе с мафией товарищу.
Мог ли он знать или хотя бы предположить, что произойдет с ней уже завтра? Нет, у него и в мыслях этого не было. Хотя, разрабатывая операцию по внедрению Светланы в театр, они с Рокотовым должны, обязаны были это предвидеть. Ага.
Книга третья. Одинокий волк.
Часть первая: Мститель.
Глава первая: Из рукописи романа: «Дикий берег».
(Напоминаю, что рукопись должна быть выделена прописью)
...Я открыл глаза и услышал бой часов. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Пять часов. Пора. За долгие годы приучил себя вставать рано. Утром лучше думалось. Встал. Прошел в спортивный зал. Сделал интенсивную зарядку. Вышел на веранду. Дующий уже с моря бриз приятно остужал разгоряченное тело. Тихо. Лишь мирно ворчал прибой да где-то далеко кричала чайка. На море полнейший штиль. От его глянцевой сверкающей поверхности рябило глаза. На горизонте, наполовину погрузившись в море, купалось великое светило. Как в то утро, с которого я начал свой великий путь. Тогда у меня была небольшая деревянная вилла. Сейчас — огромный каменный дворец — подарок ордена. И на десятки ярдов никого округ. Лишь только рыцари ордена, охраняющие мои владения. Два долгих года изнурял себя учением, просиживая по двенадцать часов в библиотеке. Но я добился своего — сдал экзамены на отлично. После окончания академии мне присвоили чин наисветлейшего рыцаря. Теперь я первый кандидат на занятие трона Великого рыцаря. До заветной цели осталось сделать всего два шага. Но только не было у меня прежней уверенности. Нет. Прежде, будучи невеждой, выполнял приказы начальников, считая, что только так и должен был поступать. Все было легко и предельно просто. Сейчас, обремененный знанием великих мыслителей человечества, стал все больше сомневаться в правильности избранного пути и конечной цели. Гнал сомнения прочь, но они возвращались. Конечно, из прочитанного и изученного можно выстроить четкую концепцию, подтверждающую правильность задач ордена и методов по воплощению их в жизнь. Конечно. Но... Но можно построить и иную концепцию, напрочь опрокидывающую первую. Все! Все! Я запрещаю себе об этом. Это козни дьявола. Это он пытается заставить меня свернуть с великого пути. Гармония мира не может быть достигнута бескровно. Нет, не может!
Побежал к морю. Погрузился с головой в воду. Хорошо! Все будет хорошо. Обязательно будет. Вчера был вызван к главному рыцарю, отвечающему за безопасность ордена. Он сообщил, что после долгих лет поиска, найден, наконец, один из главных и самых опасных врагов ордена. Сейчас это уже дряхлый старик и живет в обычной двухкомнатной квартире в городе, находящимся в двадцати милях от моего дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92