– Напротив, отказаться.
– Господин д’Артаньян, вы вызываете у меня желание повесить вас собственноручно. Клянусь, я бы сделала это, если бы нашла веревку!
– Вы больше, чем совершенство!
– Так почему же вы не хотите воспользоваться моей помощью?
– Я не могу вам ответить, мадемуазель.
– Хотите, я отвечу за вас? Вы боитесь за мою репутацию, господин д’Артаньян. Вы не хотите скомпрометировать меня. Я угадала, признайтесь!
И, так как мушкетер молчал в растерянности, не зная, что сказать, девушка взволнованно продолжала:
– Но, поймите, сударь, что, отказываясь бежать, вы причиняете мне боль. Вы делаете только хуже. Это правда, что я устала от этих казней, я не хочу, чтобы весь город возненавидел моего крестного, чтобы говорили, что у него нет сердца. Но это только полбеды… Ах, это просто невыносимо! Вы вынуждаете меня… Одним словом – уж не думаете ли вы, что сердца нет и у меня?!
Услышав, как задрожал голос Камиллы, д’Артаньян понял, что его дальнейшие колебания не только бессмысленны, но и жестоки.
– Разрешите мне поднести фонарь к вашему лицу, – с горячностью воскликнул он. – Я никогда в жизни не встречал девушки, подобной вам!
– И не встретите, поскольку перед вами единственный экземпляр, – ответила Камилла, к которой сразу же вернулись ее обычное настроение и самообладание, лишь только она почувствовала, что д’Артаньян не станет более отказываться от бегства. – Слушайте же меня внимательно – наше время и так почти истекло.
– Я повинуюсь вам.
– Вы должны выйти, низко надвинув капюшон, и, ни слова не говоря, сесть в портшез. Слуги дожидаются меня на улице.
– Сколько их?
– Двое. Перед тем как войти сюда, я отдала им приказание доставить меня на площадь, к церкви, что находится неподалеку. Поэтому ваше молчание не вызовет никаких подозрений. Они решат, что беседа с приговоренным к смертной казни произвела на меня тяжелое впечатление – только и всего. И вообще, неважно, что подумают лакеи, – они хорошо вышколены. Гораздо важнее другое – чтобы часовой у дверей ничего не заподозрил.
– Понятно. Что мне делать у церкви?
– Слуги доставят вас ко входу в нее – наискосок от площади, и вы так же молча войдете внутрь. Если ваш слуга или его товарищ, прибывший с вами на фелуке, в точности выполнил мое поручение, то церковный кантор – мой близкий друг и духовный наставник – будет поджидать вас у входа. Этот добрый старик отведет вас в надежное место, следуйте ему во всем. Если же почему-либо его не окажется у церкви, постарайтесь, войдя внутрь, сбросить плащ, чтобы не вызвать подозрений, и расспросить церковного сторожа о том, как добраться до дома кантора, сославшись при этом на меня. После этого выходите через заднюю калитку и быстро идите туда, куда укажет вам сторож. Если добрый старик на месте – все в порядке: он позаботится о том, чтобы отпустить лакеев, объявив им, что я остаюсь в церкви – молить Бога о судьбе защитников города и слушать его игру на органе. Если же его нет, а это может произойти лишь в двух случаях – либо вашему слуге не удалось известить его, либо он тяжело болен, вам надо найти его дом и передать ему то, что должен был передать ваш слуга, вернее – его товарищ.
– Что же?
– Вы скажете, что связаны личной дружбой с Камиллой де Бриссар, что вы убежденный сторонник прекращения страданий мирных жителей города, а следовательно, и противник жестоких мер коменданта. Вследствие этого вам угрожает опасность, вас преследуют. Вы передадите ему мою просьбу помочь вам – укрыть вас от погони. Он обязательно это сделает.
Слушая свою хорошенькую спасительницу, д’Артаньян отметил про себя, как быстро эта девушка сумела разработать план спасения совершенно чужого ей человека и с какой точностью ей удалось пока что следовать этому плану.
– Идите же, сударь, – тихонько сказала она, подтолкнув мушкетера к дверям, одновременно постучав в них.
Д’Артаньян порывисто поцеловал ей руку.
– Что бы ни случилось, я найду вас! Клянусь! – воскликнул гасконец и устремился из камеры навстречу дальнейшим приключениям.
Фонарь он предусмотрительно прихватил с собой, но тут же, входя в роль молодой девушки, поставил его на пороге, едва успев затворить за собой дверь камеры, сделав вид, что ему тяжело его держать в руках.
Часовой заглянул внутрь и увидел там ту же картину, что и раньше, – закутанная в серый дорожный плащ фигура в нахлобученной на голову широкополой черной шляпе лежала на грубой деревянной койке, или кровати, отвернувшись к стене.
Стражник подобрал с порога фонарь и обернулся. Все, что он успел увидеть, была удаляющаяся фигура в широком уже знакомом ему бархатном плаще.
– Постойте, мадемуазель! – окликнул часовой, движимый не столько подозрительностью, сколько вежливостью и чувством долга.
Однако д’Артаньян, которому вовсе не улыбалась перспектива объяснений со стражником, ускорил шаги, одновременно прилагая титанические усилия, чтобы подражать грациозной девичьей походке. Низко пригнув голову, он нырнул в портшез, подхваченный рослыми лакеями. Спрятавшись за занавесками, мушкетер благословил предусмотрительность Камиллы, указавшей лакеям путь назначения.
Полагаем, что лакеи почувствовали возросшую тяжесть своей ноши. Однако обоим слугам оставалось только теряться в догадках и нести портшез туда, куда приказала им госпожа; ничего другого им и в голову не приходило. Лакеи действительно были хорошо вышколены.
Таким образом, задуманный мадемуазель де Бриссар до неправдоподобия дерзкий и до смешного простой план удался, а сама она в точном соответствии с этим планом, закутавшись в плащ д’Артаньяна, осталась лежать на тюремной койке, поздравляя себя с удачей в той части дела, которая касалась д’Артаньяна, и начиная испытывать смутную тревогу в отношении своей дальнейшей участи.
Глава девятая
Почему «Морская звезда» вышла в море раньше назначенного срока
Между тем близился условленный час отплытия. Наступила ночь. Г-н комендант отправился в спальню Камиллы, где нашел всего лишь перепуганную камеристку, сообщившую, что мадемуазель отправилась в портшезе навестить мадам Дюберже и до сих пор не возвратилась.
Установив, что Камилла не взяла с собой никого, за исключением двух носильщиков, комендант встревожился в свою очередь и послал к мадам Дюберже за мадемуазель де Бриссар несколько гонцов одного за другим.
Спустя полчаса ему доложили, что у мадам Дюберже Камилла не появлялась.
В этот момент прибыл начальник полиции с сообщением о том, что на улицах собираются кучки горожан, вооруженных самодельными пиками и ножами, крича, что Бэкингем убит, и требуя сдачи города. Начальник полиции считал, что, если не пойти на крайние меры, последствия этого стихийного возмущения могут быть непредсказуемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121