По ночам, возвращаясь в Корк-Хаус из клуба или с ужина с друзьями, или из театра, он подолгу лежал без сна. Каждое утро он просыпался возбужденным, ее запах наполнял его ноздри, вкус ее рта чувствовался на губах, и Майлс вспоминал, что всю ночь видел ее во сне. Едва завершив дела, он поспешил вернуться.
Элисса неуверенно подняла голову.
— Почему вы так на меня смотрите?
— Пока я был в отъезде, вы скучали по мне? — Майлсу не следовало задавать этот вопрос, но он не смог удержаться.
Еле заметный румянец появился на ее щеках.
— Все время вашего отсутствия я была слишком занята.
— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он.
— Нет, я не скучала по вас, — заявила Элисса, но ее нижняя губа слегка подрагивала, так, что ей пришлось прикусить ее белыми ровными зубками.
Она была неподражаема, она лгала так мило и смущенно.
— Элисса, вы говорите неправду, — Майлс протянул руку и взял ее за подбородок.
— Да, — шепотом призналась она и опустила ресницы. — Я скучала по вас.
Сердце Майлса глухо забилось. Сильные мускулы рук сжались. Его тело начинало возбуждаться, чего Майлс пытался избежать. — Любому джентльмену было бы понятно, что сейчас для этого не время и не место.
— Мне недоставало вас, — произнес он.
Майлс нагнул голову, намереваясь поцеловать ее в лоб, но в последний момент изменил свои намерения и прикоснулся к губам, а потом прижался к ним в долгом, трепещущем поцелуе.
Это была первая ошибка Майлса.
Вторую ошибку он совершил, когда схватил Элиссу в объятия и прижал к себе ее стройное тело. Она была прелестна, она так и манила дотронуться до нее. От нее веяло сладковатым запахом, смешанным с легкой горечью — этот запах было невозможно описать.
Он сам говорил, что заинтересован в большем, нежели просто физической близости мужчины и женщины. Однако в этот момент он думал только о ее поцелуях, о том, что едва сдерживает себя, чтобы не сорвать с нее одежду. У Майлса зудели руки от желания прикоснуться к ней. Он жаждал изведать вкус ее сосков, нежной кожи вокруг пупка и ниже — до самого сладкого плода девственницы, созревшего и ждущего, когда его сорвут.
Будучи мужчиной и солдатом, Майлс Сент-Олдфорд всегда гордился умением сдерживать свои эмоции, свое тело и чувства.
Куда же все это делось? Стоило ему поцеловать Элиссу, и его воля растаяла. Ему захотелось целовать ее как можно дольше, упиваться вкусом её губ, попробовать их зубами, изведать сладкие глубины ее рта.
Майлс прикоснулся к нежной раковине ее ушка, к подбородку, длинной и стройной шее. Его рука скользнула по ее плечам и задержалась на едва заметной впадине внизу ее спины. Он ощущал ритмично бьющуюся жилку в крошечном углублении шеи, упругую грудь под слоями материи.
Позднее Майлс не мог понять, как ему удалось так легко почти раздеть Элиссу. К его облегчению, пуговицы на ее лифе расстегнулись без труда, атласные ленты нижней кофточки развязались мгновенно, шнуровка разошлась, и теперь она была открыта его поцелуям и ласкам.
Майлс прикоснулся к ее груди, нежно провел пальцами по ее соскам. Элисса застонала.
«Боже! Как она восхитительна! « — подумал Майлс.
Инстинктивно она выгнула спину и положила руки ему на плечи. Через одежду Элисса ласкала его спину и грудь. Ее дыхание становилось все более учащенным.
Майлс почувствовал, как Элисса затрепетала в его объятиях.
— Майлс!… — Она откинулась на подушки и вопросительно посмотрела на него.
— Вы неотразимы.
— Я… мне… я хочу…
— Знаю, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы и вдыхая ее запах.
— Я никогда еще не испытывала ничего подобного. Я никогда… не догадывалась… не подозревала… мне даже не снилось… — прошептала Элисса, вызывая у него новый прилив страсти.
Его восставшая плоть затрепетала от наслаждения. Майлс почти умолял Элиссу ласкать его, чтобы избавиться от этой сладкой боли. Капли пота выступили на его лбу.
Он приподнял ее юбки и затем медленно скользнул ладонью вверх, по ноге, обтянутой шелковым чулком.
Наконец Майлс добрался до нежного холмика у слияния ее бедер. Теперь только тонкий слой ткани отделял его от заветной цели. Элисса подалась навстречу, стремясь к тому, о чем она не имела понятия и даже не представляла себе. Лаская шелковистую плоть, Майлс погрузил туда палец. Элисса выгнулась, ее тело сжалось вокруг его обтянутого тканью пальца, и как бы со стороны она услышала свой собственный крик удивления, возбуждения и облегчения.
Этого было более чем достаточно.
Ее протяжный крик вернул Майлса к действительности.
— Элисса, нам надо поговорить, — произнес он, почувствовав се недовольство, впрочем, не столько недовольство, сколько панику.
Она не подняла глаз.
— Прошу вас, Майлс, не теперь, — умоляюще произнесла она, запахивая лиф.
Оказалось, что на нем не хватает нескольких пуговиц.
В сущности, она была права. Они стояли в коридоре, по которому в любой момент могла пройти дюжина слуг.
— Потом.
В ее глазах было смятение, она ответила, только чтобы на время успокоить его.
— Хорошо.
— Немного погодя.
— Отлично. Мадам, это официальная просьба о встрече, — добавил Майлс.
— Тогда встретимся завтра утром, сэр, в десять часов в гостиной, — казалось, Элисса справилась с волнением.
Что она натворила? Как она могла?
— Ты просто не подумала — вот в атом все дело, — пробормотала Элисса сквозь зубы, прикрывая дверь своей комнаты и на мгновение прислонившись спиной к надежной деревянной панели, а затем повернулась и быстро заперла дверь, чтобы ей не помешали. Она прошла через будуар в спальню, подошла к зеркалу, стоящему в углу, и оглядела себя.
Элисса не была уверена, что поняла все, что произошло между ней и Майлсом Сент-Олдфордом, но это событие оставило у нее пугающее, радостное и возбуждающее ощущение, превосходящее ее самые смелые предположения.
Осталась ли она еще девственницей?
Нет, вряд ли — больше она не невинна. Но Элисса ничуть не жалела об этом.
Вероятно, ей придется за ужином предоставить своих гостей самим себе. У нее не было желания делиться своим настроением с кем-нибудь вроде леди Чабб или сэра Элфрида.
Ей совсем не страшно, уверяла себя Элисса.
— Нет, страшно, — заявила она, поглядев на существо с дико расширенными глазами, смотрящими на нее из зеркала. — Но вскоре наступит завтра, и ты встретишься сама с собой и маркизом Корком.
Глава 20
Гостиная была залита ярким утренним светом. Окна этой комнаты выходили на восток, и она оставалась освещенной до самого вечера, когда ею преимущественно и пользовались. Так бывало во всех домах, подобных аббатству Грейстоун, гостей в котором и в прежние годы принимали только на воскресных вечеринках.
Элисса сидела, комкая в правой руке белый носовой платок, отделанный черным кружевом в знак траура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Элисса неуверенно подняла голову.
— Почему вы так на меня смотрите?
— Пока я был в отъезде, вы скучали по мне? — Майлсу не следовало задавать этот вопрос, но он не смог удержаться.
Еле заметный румянец появился на ее щеках.
— Все время вашего отсутствия я была слишком занята.
— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он.
— Нет, я не скучала по вас, — заявила Элисса, но ее нижняя губа слегка подрагивала, так, что ей пришлось прикусить ее белыми ровными зубками.
Она была неподражаема, она лгала так мило и смущенно.
— Элисса, вы говорите неправду, — Майлс протянул руку и взял ее за подбородок.
— Да, — шепотом призналась она и опустила ресницы. — Я скучала по вас.
Сердце Майлса глухо забилось. Сильные мускулы рук сжались. Его тело начинало возбуждаться, чего Майлс пытался избежать. — Любому джентльмену было бы понятно, что сейчас для этого не время и не место.
— Мне недоставало вас, — произнес он.
Майлс нагнул голову, намереваясь поцеловать ее в лоб, но в последний момент изменил свои намерения и прикоснулся к губам, а потом прижался к ним в долгом, трепещущем поцелуе.
Это была первая ошибка Майлса.
Вторую ошибку он совершил, когда схватил Элиссу в объятия и прижал к себе ее стройное тело. Она была прелестна, она так и манила дотронуться до нее. От нее веяло сладковатым запахом, смешанным с легкой горечью — этот запах было невозможно описать.
Он сам говорил, что заинтересован в большем, нежели просто физической близости мужчины и женщины. Однако в этот момент он думал только о ее поцелуях, о том, что едва сдерживает себя, чтобы не сорвать с нее одежду. У Майлса зудели руки от желания прикоснуться к ней. Он жаждал изведать вкус ее сосков, нежной кожи вокруг пупка и ниже — до самого сладкого плода девственницы, созревшего и ждущего, когда его сорвут.
Будучи мужчиной и солдатом, Майлс Сент-Олдфорд всегда гордился умением сдерживать свои эмоции, свое тело и чувства.
Куда же все это делось? Стоило ему поцеловать Элиссу, и его воля растаяла. Ему захотелось целовать ее как можно дольше, упиваться вкусом её губ, попробовать их зубами, изведать сладкие глубины ее рта.
Майлс прикоснулся к нежной раковине ее ушка, к подбородку, длинной и стройной шее. Его рука скользнула по ее плечам и задержалась на едва заметной впадине внизу ее спины. Он ощущал ритмично бьющуюся жилку в крошечном углублении шеи, упругую грудь под слоями материи.
Позднее Майлс не мог понять, как ему удалось так легко почти раздеть Элиссу. К его облегчению, пуговицы на ее лифе расстегнулись без труда, атласные ленты нижней кофточки развязались мгновенно, шнуровка разошлась, и теперь она была открыта его поцелуям и ласкам.
Майлс прикоснулся к ее груди, нежно провел пальцами по ее соскам. Элисса застонала.
«Боже! Как она восхитительна! « — подумал Майлс.
Инстинктивно она выгнула спину и положила руки ему на плечи. Через одежду Элисса ласкала его спину и грудь. Ее дыхание становилось все более учащенным.
Майлс почувствовал, как Элисса затрепетала в его объятиях.
— Майлс!… — Она откинулась на подушки и вопросительно посмотрела на него.
— Вы неотразимы.
— Я… мне… я хочу…
— Знаю, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы и вдыхая ее запах.
— Я никогда еще не испытывала ничего подобного. Я никогда… не догадывалась… не подозревала… мне даже не снилось… — прошептала Элисса, вызывая у него новый прилив страсти.
Его восставшая плоть затрепетала от наслаждения. Майлс почти умолял Элиссу ласкать его, чтобы избавиться от этой сладкой боли. Капли пота выступили на его лбу.
Он приподнял ее юбки и затем медленно скользнул ладонью вверх, по ноге, обтянутой шелковым чулком.
Наконец Майлс добрался до нежного холмика у слияния ее бедер. Теперь только тонкий слой ткани отделял его от заветной цели. Элисса подалась навстречу, стремясь к тому, о чем она не имела понятия и даже не представляла себе. Лаская шелковистую плоть, Майлс погрузил туда палец. Элисса выгнулась, ее тело сжалось вокруг его обтянутого тканью пальца, и как бы со стороны она услышала свой собственный крик удивления, возбуждения и облегчения.
Этого было более чем достаточно.
Ее протяжный крик вернул Майлса к действительности.
— Элисса, нам надо поговорить, — произнес он, почувствовав се недовольство, впрочем, не столько недовольство, сколько панику.
Она не подняла глаз.
— Прошу вас, Майлс, не теперь, — умоляюще произнесла она, запахивая лиф.
Оказалось, что на нем не хватает нескольких пуговиц.
В сущности, она была права. Они стояли в коридоре, по которому в любой момент могла пройти дюжина слуг.
— Потом.
В ее глазах было смятение, она ответила, только чтобы на время успокоить его.
— Хорошо.
— Немного погодя.
— Отлично. Мадам, это официальная просьба о встрече, — добавил Майлс.
— Тогда встретимся завтра утром, сэр, в десять часов в гостиной, — казалось, Элисса справилась с волнением.
Что она натворила? Как она могла?
— Ты просто не подумала — вот в атом все дело, — пробормотала Элисса сквозь зубы, прикрывая дверь своей комнаты и на мгновение прислонившись спиной к надежной деревянной панели, а затем повернулась и быстро заперла дверь, чтобы ей не помешали. Она прошла через будуар в спальню, подошла к зеркалу, стоящему в углу, и оглядела себя.
Элисса не была уверена, что поняла все, что произошло между ней и Майлсом Сент-Олдфордом, но это событие оставило у нее пугающее, радостное и возбуждающее ощущение, превосходящее ее самые смелые предположения.
Осталась ли она еще девственницей?
Нет, вряд ли — больше она не невинна. Но Элисса ничуть не жалела об этом.
Вероятно, ей придется за ужином предоставить своих гостей самим себе. У нее не было желания делиться своим настроением с кем-нибудь вроде леди Чабб или сэра Элфрида.
Ей совсем не страшно, уверяла себя Элисса.
— Нет, страшно, — заявила она, поглядев на существо с дико расширенными глазами, смотрящими на нее из зеркала. — Но вскоре наступит завтра, и ты встретишься сама с собой и маркизом Корком.
Глава 20
Гостиная была залита ярким утренним светом. Окна этой комнаты выходили на восток, и она оставалась освещенной до самого вечера, когда ею преимущественно и пользовались. Так бывало во всех домах, подобных аббатству Грейстоун, гостей в котором и в прежние годы принимали только на воскресных вечеринках.
Элисса сидела, комкая в правой руке белый носовой платок, отделанный черным кружевом в знак траура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66