— Что ты имеешь в виду? — негодующе спросил он.
— Не думаю, что тебе нужно объяснять, Роберт. Пожар не начался сам по себе.
Ему удалось изобразить удивление.
— Я бы подумал о твоем каторжнике. Он нашел легкий способ избавиться от работы.
Гнев превратился в слепую ярость, однако она сумела сохранить внешнее спокойствие.
— Я не верю в это, потому что работа уже была сделана, и табак хорошо рос.
— Ах, Фэнси, ведь осенью пришлось бы собирать урожай. Ты слишком доверчива. — Резко меняя тему, Роберт сказал: — Я слышал, тебе помогали Уоллесы. Я передам им благодарность.
— Не стоит. Я уже выразила им свою благодарность. С лица Роберта сползла маска бесстрастности.
— Ты должна пересмотреть свое отношение к ним, Фэнси, — прошипел он. — Они шотландские отбросы, так же как твой работник.
— Потому что ты не можешь указывать им? — насмешливо спросила Фэнси. Едкие слова вырвались у нее прежде, чем она успела прикусить язык, и удивили ее саму не меньше, чем его.
— Они не знают своего места, так же как и этот проклятый каторжник.
Фэнси едва сдерживалась. Если их перепалка продлится еще несколько минут, она выпалит что-нибудь такое, о чем впоследствии пожалеет. Например: «Этот проклятый каторжник — мой законный муж, и если хоть один волосок упадет с его головы, я упеку тебя в тюрьму».
— Спасибо за заботу, Роберт, но я в ней совершенно не нуждаюсь.
Роберт побагровел.
— Он опасен, Фэнси, и вот доказательство, — он махнул рукой в сторону табачного поля.
Она прикусила язык, заставляя себя промолчать. Неужели Роберт думает, что она в самом деле начнет подозревать Йэна в поджоге? Неужели он считает ее настолько глупой? Возможно. Она ждала, пока он сделает следующий шаг. И он не заставил себя долго ждать.
— Теперь, когда табак сгорел, — сказал Роберт, — ты должна продать ферму.
— Тебе, разумеется.
— Конечно. Ты можешь переехать в Марш-Энд и привезти своих лошадей. Я найду для тебя наездника. Ты можешь остаться их хозяйкой.
— Как великодушно с твоей стороны. Не улавливая сарказма в ее тоне, Роберт самодовольно кивнул.
— Я пришлю людей забрать твои вещи, — он начал разворачиваться, собираясь уехать.
— Нет! — резко ответила она. Роберт обернулся.
— Я никуда не поеду, Роберт.
Роберт раздраженно поднял глаза к небу.
— Фэнси, ты ведешь себя глупо. Этому человеку нельзя доверять. Опомнись! Ты рискуешь жизнью своих детей, не говоря уже о своей сестре!
— Тебя это не касается.
— Еще как касается! Ты вдова моего брата. Заповеди Господа требуют, чтобы я защищал и оберегал тебя. Она рассмеялась, не в силах больше сдерживаться.
— Ты очень избирательно относишься к заповедям, не так ли? Ты сам выбираешь, какую из них выполнять. А как насчет заповеди, гласящей: поступай с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой?
Он открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. Бросив взгляд через плечо, Роберт выпрямился в седле.
У Фэнси засосало под ложечкой, когда она увидела Йэна, направлявшегося к ним. Она не хотела допустить открытой ссоры. Она не хотела, чтобы Роберт решил, что должен сделать что-то немедленно. Им требовалось время — чтобы Йэн успел уехать.
Но, судя по выражению лица Йэна, он намеревался без промедления выложить все, что думает о Роберте. Йэн прошел мимо лошади Роберта и, поднявшись на две ступеньки, встал возле Фэнси. Выражение его лица не сулило Роберту ничего хорошего.
Фэнси попыталась избежать неизбежного.
— Роберт, я прошу тебя уехать. У нас много работы, и я„.
Йэн резко оборвал ее:
— Приехал полюбоваться на дело рук своих прихвостней?
Роберт побагровел.
— Я не знаю, о чем ты говоришь. Я приехал, чтобы предложить свою помощь, и не собираюсь объяснять это типу вроде тебя.
— Йэн…
— Нет, я думаю, тебе многое придется объяснить, — настаивал Йэн. — Единственный вопрос, где ты будешь это делать — в зале суда или в аду.
— Ах ты, мерзавец!.. — Дрожа от ярости, Роберт замахнулся кнутом. Однако точным движением Йэн перехватил кнут и вырвал его из руки Роберта.
Не успела Фэнси опомниться, как он одним прыжком бросился на Роберта и выбил его из седла.
— Йэн! О господи!
Лошади испуганно попятились, и Фэнси едва сдержала крик, видя, как над головами борющихся мужчин затанцевали лошадиные копыта. Однако животные остановились неподалеку, никого не задев. Фэнси облегченно перевела дыхание, но тут перед ее глазами развернулась еще более драматичная картина.
Фэнси беспомощно наблюдала, как Йэн приподнял Роберта только для того, чтобы нанести удар кулаком в живот, а затем другим ударом в челюсть вновь швырнуть на землю. Роберт поднялся на ноги, слепо размахивая кулаками. Он несколько раз сильно ударил соперника, но Йэна невозможно было остановить. Роберт продолжал пятиться под напором более сильного противника, пока наконец не рухнул в пыль.
Йэн навалился сверху, но Роберт собрался с силами и вывернулся из-под него. С трудом приподнявшись на локтях и коленях, он потянулся за валяющимся поодаль кнутом и замахнулся на наступавшего Йэна. Удар хлыстом пришелся Йэну по руке, оставив кровавую борозду. Он поморщился, но вновь перехватил кнут и отбросил его.
Затем, схватив Роберта за плечо, он толкнул его и придавил к земле коленями. Его кулак опустился на лицо Роберта, потом еще раз и еще.
— Йэн! Остановись! — сбежав с крыльца, Фэнси кинулась к мужчинам.
Но последовал еще один удар, за ним — другой.
— Йэн! — она затрясла его за плечи. — Ты убьешь его!
Лицо Роберта заливала кровь. Сначала он пытался увернуться от сыпавшихся ударов, но потом перестал сопротивляться и лежал неподвижно.
— Йэн, ради бога! — Отчаявшись, Фэнси закрыла лицо руками и зарыдала.
Она почувствовала огромное облегчение, услышав хриплое дыхание Роберта, прерываемое стонами.
Йэн поднялся. Несколько минут он стоял над Робертом, молча глядя на него, потом отошел на несколько шагов и оперся о столб крыльца.
Лишь тогда Фэнси заметила Ноэля. Он изо всех сил сдерживал Счастливчика, грозно скалившего зубы на распростертое тело Роберта. Поспешив к Ноэлю, Фэнси одной рукой притянула мальчика к себе, а другую положила на шею пса, успокаивая его.
Несколько минут никто не двигался.
Отдышавшись, Роберт медленно перекатился на бок и встал, сначала на колени, затем на ноги. Сделав несколько нетвердых шагов, он остановился, покачиваясь. Подойдя к лошади, он схватился за стремена ослабевшими руками. Животное испуганно попятилось, и Роберт, собрав остатки ярости, ударил лошадь, заставив нагнуть шею. Тогда он с трудом взобрался в седло и, тяжело навалившись на шею, тронул лошадь.
Взгляд, брошенный на Йэна, мог бы быть свирепым, если бы не окончательно заплывший глаз.
— Ты еще пожалеешь, — пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92