Йэн спрашивал себя, почему она не взяла их с собой, и почему сейчас так напряжена. Однако его это не касалось, он не хотел знать чужих тайн, которые еще больше привязали бы его к их семье. Ее деверь позаботится о ней и о детях, а он сможет вернуться в Шотландию.
Он строил планы побега, когда нежный голос прервал его мысли.
— Благодарю вас, — сказала она.
— За что, госпожа? Я лишь исполняю ваши приказания, как подобает хорошему слуге.
— Не думаю, что из вас выйдет хороший слуга, — парировала она.
Йэн лишь крепче сжал вожжи, удержавшись от ответа. Он не хотел вступать в разговор. Не хотел лучше узнать ее. Не хотел тревожиться за нее. Тем не менее он кожей ощущал ее присутствие. Ее окутывал нежный шлейф цветочного аромата, огромные карие глаза были бездонными. И она продолжала удивлять его присутствием духа и решимостью бороться с горем. Он видел на ее лице следы слез. Однако она была слишком гордой, чтобы плакать в его присутствии.
Ему захотелось обнять и успокоить ее. Но он остановил себя, зная, что за одним добрым жестом последуют другие, и он опомниться не успеет, как свяжет себя ненужными узами. Он не мог позволить себе тратить душевные силы, когда в них нуждались те, кто остался на далекой родине.
— Да, вы правы, я никогда не стану хорошим слугой, — после нескольких минут молчания откликнулся он.
Йэн заметил ее взгляд, скользящий по его рукам с мозолями от многолетних тренировок с оружием.
— Вы были земледельцем в Шотландии? — спросила она.
— Мой клан занимался разведением овец и коров, — резко сказал он.
Он понимал, что ей нужно выговориться, но не хотел вступать с ней в общение.
Она больше не пыталась завязать разговор, но, когда на повороте она слегка придвигалась к нему, до него доносился легкий аромат ее духов, сводивший его с ума. Едва уловимый аромат отличался от тяжелых духов его былых возлюбленных, но был едва ли не более пьянящим.
Он запрещал себе думать о ней. Она только что овдовела. Даже если бы он был свободным человеком, он не имел права проявлять интерес к ней.
Однако Йэн уже так давно был лишен женского общества.
Следуя ее указанию, Йэн свернул на узкую аллею и был поражен, увидев большой кирпичный дом, окруженный хорошо возделанными полями. Приглядевшись, он различил множество людей, работавших в полях. Йэн не ожидал увидеть все это великолепие, считая брата Джона Марша мелким фермером, таким же, как он сам.
Йэн взглянул на свою спутницу. Ее лицо было сосредоточенно, а тело напряжено, словно она готовилась к серьезной битве. Она непроизвольно сжала кулаки. Йэн вынужден был признаться себе, что поведение жены Джона Марша заинтриговало его. Он знал, что рискует быть втянутым в ее жизнь, задавая вопросы и получая на них ответы. Он знал, что ее судьба станет ему небезразлична, если он узнает ее лучше, и боялся этого.
Тем не менее Фэнси Марш интересовала его. Ему захотелось спросить, почему ее муж так нуждался в помощи, что купил каторжника, если у его брата так много работников, возделывающих поля. Он хотел знать, почему Фэнси вышла замуж за человека намного старше ее. Наконец, он хотел знать, почему ее сестра абсолютно не похожа на нее, не говорит и больше напоминает лесную фею, чем живого человека.
Удержавшись от расспросов, он направил лошадей к подъезду дома. Когда экипаж остановился, к нему подбежал мальчик лет двенадцати и взял у Йэна поводья. Йэн спрыгнул на землю, помог сойти миссис Марш и повернулся, услышав звук открываемой двери. На пороге стоял высокий негр в черно-белой ливрее.
Йэн заметил, как миссис Марш расправила плечи, прежде чем спросить:
— Мистер Марш дома?
Взгляд лакея задержался на Йэне, но, увидев его простую одежду, негр все внимание обратил на миссис Марш.
— Мистер Марш в поле, — важно ответил он.
В этот момент Йэн увидел всадника, скачущего к дому по аллее. Женщина тоже увидела его и повернулась, следя за его приближением.
Йэн стоял рядом с ней, инстинктивно чувствуя, что этот всадник, должно быть, ее деверь и что по неведомой ему причине Фэнси Марш не любила и, возможно, боялась его.
Брат Джона спешился, отдав поводья мальчику, и быстрым шагом направился к ним. Неприязненно и оценивающе взглянув на Йэна, он перестал его замечать, полностью сосредоточившись на миссис Марш.
— Я увидел вашу коляску еще в поле, — сообщил он, снимая перчатки для верховой езды и поигрывая кнутом. — Какое неожиданное удовольствие видеть тебя.
От Йэна не укрылось, что, несмотря на учтивый тон и подобающие случаю слова, выражение его глаз отнюдь не было родственным, как и властный жест, которым он сжал руку миссис Марш в своей. Поведение деверя нельзя было назвать братским.
Фэнси отдернула руку.
— Джон умер, — резко сказала она. — Сегодня утром. Я посчитала, что ты должен знать об этом.
Рука мужчины на миг застыла, потом опустилась.
— Как это случилось? — спросил он.
— Сердце, — коротко ответила Фэнси. Несколько секунд его лицо оставалось бесстрастным, потом на нем появилось скорбное выражение.
— Бедный Джон, — покачал головой его брат. — Ты должна позволить мне позаботиться обо всем.
Что-то в его словах и тоне насторожило Йэна. Забота этого человека была показной — он был готов поклясться в этом, — а в голосе явно звучало удовлетворение.
Отступив на шаг, Йэн окинул Роберта Марша долгим взглядом. Он был немногим старше Джона Марша, хотя выглядел энергичным и здоровым. Не отличаясь высоким ростом, он был гораздо грузнее покойного брата, однако не дряблым, а крепким и сильным. Держался он с высокомерием, которого был лишен его брат. Волосы Роберта начали редеть, а близко посаженные глаза на безжалостном лице сверкали голубым льдом.
— Мне не нужна твоя помощь, Роберт, — сказала миссис Марш. — Я лишь хотела сообщить тебе о смерти Джона. Мы похороним его сегодня под старым дубом, а службу проведем на следующей неделе, когда вернется священник.
Йэн был удивлен твердостью, с которой прозвучали ее слова, особенно вспомнив испуг, который он видел в ее глазах до разговора с Робертом.
— Ты, твоя сестра и дети, конечно, переберетесь ко мне, — тоном, не терпящим возражений, сказал Роберт.
— Нет! — отрезала Фэнси. — У меня есть свой дом.
— Ты же прекрасно понимаешь, что не справишься с фермой в одиночку, — настаивал он.
— Смогу, если ты не будешь запугивать соседей, желающих помочь мне, — с вызовом произнесла она. — Это ты виноват в смерти Джона. Но ферму ты не получишь.
— Ты несправедлива ко мне, Фэнси, — возразил Роберт. — Все, о чем я всегда волновался, — это здоровье Джона. Ему не следовало самому вести дела. Ферма является частью поместья. — Несмотря на все попытки казаться заботливым родственником, в его голосе все явственнее прорывались стальные нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92