Они провели еще несколько часов, увлажняя большой участок луга, чтобы предотвратить новое возгорание.
Время ужина давно прошло, а солнце уже садилось, когда Йэн и Уоллесы решили, что сделали все возможное.
Фэнси взглянула на свои стертые в кровь руки. Каждая частица ее тела нестерпимо болела, и она знала, что Фортуна испытывает то же самое. Обе они были испачканы сажей, а платья можно было выбросить. Мужчины были даже в худшем состоянии. Они с ног до головы были покрыты копотью, вся одежда прожжена и разорвана, обнажая ожоги, местами довольно серьезные.
В довершение всего они были страшно голодны.
— Фортуна, иди скажи Ноэлю, чтобы разжег огонь в печи, — попросила она сестру, подавляя желание истерически расхохотаться при мысли о том, чтобы преднамеренно развести огонь. Подойдя к мужчинам, она окинула их внимательным взглядом, решая, что можно сделать с ранами.
— Пойдемте в дом, — позвала она. Слишком утомленные, чтобы спорить, они медленно поднялись и пошли за ней.
* * *
Еда, которую Фэнси ставила на стол, исчезала с ужасающей скоростью. Эми хотела забраться на колени к Йэну, но Фэнси усадила ее к себе, прошептав:
— Йэну будет больно.
— О-о, — протянула Эми, перестав жевать и с жалостью глядя на Йэна.
— Все не так плохо, малышка, — Йэн попытался улыбнуться. — Мне случалось чувствовать себя и похуже.
Фэнси вспомнила длинный рваный шрам на его теле. Однако его сегодняшние ожоги были достаточно сильными. Уоллесам тоже пришлось несладко. Перед ужином Фэнси налила каждому из мужчин по бокалу бренди, которое хранилось у Джона для особых случаев. Затем она промыла их раны лекарственным настоем, однако он не мог ослабить боль, а больше ничего под рукой у нее не было.
Трапеза была почти окончена, когда Йэн пристально посмотрел на нее.
— Что означает для хозяйства потеря табака? — спросил он.
Она встретила его взгляд.
— Не продав урожай табака, мы не сможем прокормить себя и лошадей этой зимой, — честно ответила она. Какое-то время он молчал, обдумывая ее слова.
— Значит, тебе придется продать лошадей, так?
—Да.
— Сколько?
— Это зависит от того, выиграют ли Грей и Призрак осенние скачки. Если они победят, мы сможем ограничиться продажей двух двухлеток. Если нет, — она пожала плечами, — возможно, нам придется продать четырех.
— Значит, в их числе окажется по крайней мере один производитель, — заключил он.
Не было нужды отвечать. Ей также не нужно было объяснять ему, что продажа производителей перечеркнет их усилия по выведению скаковой породы. Производители были нужны, чтобы выращивать победителей.
— Но даже тогда, — продолжила она, — нам не хватит денег, чтобы посадить табак на следующий год.
— Этот ублюдок Марш… — начал было Большой Тим, но, оглядев присутствующих за столом женщин и детей, прикусил язык. — Прошу прощения, — извинился он.
Фэнси махнула рукой:
— Я полностью разделяю ваши чувства.
— Я могу помочь вам с табаком на следующий год, если в этом соберу хороший урожай, — предложил он.
— Я бы не хотел, чтобы Марш услышал ваши слова, — предостерег его Йэн. — Иначе ваш тоже может развеяться дымом.
— Если я поймаю его возле моей фермы, я его убью. Йэн усмехнулся.
— Если бы огонь перекинулся на конюшню и пастбище и пострадали лошади, он был бы уже мертв.
Фэнси покачала головой:
— Роберт добивается наших лошадей. Не знаю, что должно толкнуть его на столь отчаянный шаг. — Нахмурившись, она взглянула на Уоллесов. — Мог Роберт узнать о нашем браке?
Большой Тим сделал отрицательный жест.
— Только не от нас. Мы никому и словечка не проронили.
У Фэнси защемило сердце. Если Роберт планировал поджог, не зная об их свадьбе, что он сделает, когда это станет ему известно? Ей стало страшно. Она подумала, что идея с замужеством была не столь хороша, как могло показаться на первый взгляд. Роберт способен убить Йэна, узнав, что он встал на его пути.
Пока Фэнси боролась с тягостными мыслями, Йэн заговорил снова:
— Как бы то ни было, я не могу представить себе Роберта Марша, рыскающего по округе и поджигающего табак.
Большой Тим кивнул:
— Конечно, он не станет марать свои руки.
— Это мог быть его надсмотрщик, — добавил Маленький Тим. — У него черная душа, если она вообще есть. На прошлой неделе он засек раба до смерти.
Фэнси похолодела. Ей приходилось встречаться с Сесилом Мартином — управляющим Роберта, и она не сомневалась в правдивости историй, ходивших про него. У него были ледяные глаза, темные и неподвижные, больше похожие на глаза змеи, чем человека. Однако, в отличие от змей, он нападал не для того, чтобы защититься, а чтобы насладиться своей властью и жестокостью.
Она была согласна с Уоллесами и Йэном: Роберт Марш не стал бы сам выполнять столь грязную работу. Если бы управляющего схватили, Роберт отрицал бы, что знал о его намерениях.
— Нам надо идти, — старший Уоллес поднялся со стула и вежливо поклонился. Сняв компресс, лежавший у него на руке, он взглянул на Фэнси. — А у вас найдется еще такой же?
Кивнув, Фэнси встала из-за стола и завернула несколько листьев лесного ореха в лоскут, вручив ему со словами:
— Вы видели, как я делала компресс. Просто положите его на чистую ткань. Сделайте компресс сегодня вечером и завтра утром.
Когда молодой Уоллес тоже поднялся, Фортуна проводила его до самой двери. Фэнси заметила, что он не сводил глаз с ее сестры на протяжении всего вечера.
Фэнси сердечно поблагодарила мужчин за помощь.
— Не стоит благодарностей, — возразил Большой Тим. — Ужин стоил того, — добавил он со смехом. — Мы уже устали от своей стряпни. Все было очень вкусным, особенно пирог.
— Завтра я пришлю к вам Фортуну с пирогом, — пообещала Фэнси, заметив, что Маленький Тим немедленно посмотрел на Фортуну, которая улыбнулась ему и кивнула.
Пока Йэн провожал Уоллесов до их коней, оставленных во дворе, Фортуна уложила Эми спать. Поцеловав Ноэля и пожелав ему спокойной ночи, Фэнси отправила его на чердак. Подойдя к двери, чтобы посмотреть, что задерживает Йэна на улице, она увидела, как он разговаривает с Уоллесами, но, как ни вслушивалась, не разобрала ни слова — они говорили слишком тихо.
Когда Уоллесы уехали, а Йэн вернулся в дом, она вопросительно посмотрела на него.
Он пожал плечами:
— Они собираются поспрашивать в округе, не видел ли кто-нибудь подозрительных людей.
— Надеюсь, они не пострадают от того, что помогают нам.
Йэн помолчал и спросил:
— У Джона было оружие? Она кивнула.
— У него был мушкет для охоты. Но в прошлом году он воспользовался им лишь однажды. — Она вспомнила слова Джона о том, что мушкет, подарок отца, был одним из лучших в своем роде.
— Его нужно будет почистить, — сказал Йэн. — А как насчет пороха?
— У нас есть немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92